Анатолий Софронов - Наказание без преступления

Геннадий. Предположим. Но почему бы Бабкина на всякий случай и не женить?

Карташова. Но тогда будет наказание без преступления.

Геннадий. А почему ты считаешь женитьбу наказанием?

Карташова. Еще один довод: по отношению к Татьяне Петровне нехорошо...

Геннадий. Женщине выйти замуж всегда хорошо.

Карташова. Приехала на повышение квалификации — и вдруг ее насильно выдают замуж?

Геннадий. Что же она так-таки и не замечает Бабкина?

Карташова. Не то чтобы не замечает, но как-то медленно это делает...

Геннадий. А мы придадим некоторое ускорение и определенность. Подведем итоги: если Бабкин будет обвенчан, — ты сумеешь проверить, какая у них была расстановка сил! Хотя бы ради этого стоит его женить. Подумай, Оля!

Звонок. Карташова уходит и возвращается с Анжеликой Сигизмундовной.

Карташова. Познакомьтесь, Анжелика Сигизмундовна, Геннадий, брат моего мужа.

Геннадий (галантно) . Счастлив с вами познакомиться.

Анжелика (подавая руку) . Сразу чувствуется, вы вежливый молодой человек. В наше время это бывает так редко.

Геннадий (в тон Анжелике) . Да-да... Молодежь ужасно испорчена...

Анжелика. В наши годы были идеалы.

Карташова. По-моему, они и сейчас существуют.

Анжелика. Какие могут быть идеалы? Только сейчас я была на приеме у известного столичного стоматолога...

Карташова. Он, вероятно, вас измучил?

Анжелика. Меня? Разве я позволю кому-либо себя мучить? Я его измучила! Я сказала, чтобы он мне сделал передний мост. И, представьте себе, он отказался. Я настаивала. Он отказывался. Таким образом мы разговаривали с ним два часа. Наш диалог, вероятно, мог продолжаться и дальше, если бы в кабинет не ворвалась банда скопившихся у дверей кабинета пациентов и, применяя физическую силу, не выпроводила бы меня из кабинета. А вы говорите — идеалы.

Карташова. Но, возможно, врач был прав?

Анжелика. Если вы врач, то считаете, что все врачи правы?! Утром я была у известного профессора-терапевта. Я ему говорю: «У меня затемнение в легких!» А он крутит перед глазами рентгеновский снимок и утверждает, что у меня нет никакого затемнения в легких! Умоляю вас, скажите, кому лучше знать, есть ли у меня затемнение, — ему или мне? Да, он еще смел утверждать, что мой скелет мог бы украсить любой анатомический музей! Как вам нравится такой комплимент?

Карташова (улыбаясь) . Забавный комплимент.

Анжелика. Я приехала из Саратова, думала, найду в Москве отзывчивую медицину... А что я увидела? Все куда-то бегут. По десять минут на прием... У всех по две ставки. Я понимаю, врачи хотят жить, но больные тоже хотят жить! И нисколько не меньше. Я бы сказала, даже больше.

Карташова. Почему же больше?

Анжелика. Потому что врачи все знают про болезни, а больные ничего не знают, поэтому они убеждены, что обязаны жить дольше.

Карташова. Анжелика Сигизмундовна, но у вас есть, можно сказать, свой отличный домашний врач.

Анжелика. Ах, за этим врачом самой нужно смотреть!

Карташова. Почему же?

Анжелика. Она такая неприспособленная к жизни! А вокруг столько бродит алкоголиков...

Карташова. Не понимаю вас...

Анжелика. У Танечки был муж. Муж! Ангел в трезвом состоянии, дьявол в опьянении... И так как с каждым годом он все больше становился дьяволом и все меньше ангелом, Танечка рассталась с ним. Теперь для меня основная задача жизни — сделать все, чтобы оградить Танечку от замужества.

Геннадий (громко) . Да что вы говорите?!

Анжелика (вздрогнув) . Умоляю вас, молодой человек, моя жизнь может оборваться, если вы будете рявкать, как леопард!

Геннадий. Извините.

Карташова. За что же вы хотите обречь ее на одиночество?

Анжелика. Почему на одиночество? А я? Я сама всю жизнь прожила одинокой... Как поется в одном романсе. (Подходит к роялю, поет и играет.)

Геннадий. Чувствуется, у вас был сильный голос, Анжелика Сигизмундовна?

Анжелика (вздыхая) . Меня забрасывали цветами. Любили мужчины...

Геннадий. Мужчины?

Карташова (укоризненно) . Геннадий...

Анжелика. Да, мужчины. Это удивительное племя, мужчины: когда они около, кажется, все вокруг цветет.

Карташова. Но почему же тогда вы так строги к Татьяне Петровне?

Анжелика. Ей это ни к чему.

Геннадий. То есть как — ни к чему?

Анжелика. Умоляю вас, молодой человек, если я говорю, то хорошо знаю, о чем говорю. Таня врач. Человек науки. Она должна посвятить себя высокому подвигу охраны здоровья человечества. Всякое отвлечение в сторону будет ее уводить от науки...

Карташова. Если она встретит достойного человека, она может еще лучше работать. Любовь окрыляет людей.

Анжелика. Вы, наверное, думаете, что, беспокоясь о ней, я забочусь о себе? Отнюдь! Я хочу, чтобы она жила спокойно. (Карташовой.) Вы видели нашу квартирку? Две комнаты с кухней. Вид на Волгу...

Геннадий. «Чей стон раздается над великою русской рекой»...

Анжелика. Молодой человек любит шутки. Вы женаты?

Геннадий. Женат.

Анжелика. А где ваша лучшая половина?

Геннадий. Здесь.

Анжелика. Я имею в виду вашу супругу.

Геннадий. На Черном море.

Анжелика. Вам следует присвоить звание Героя Советского Союза.

Карташова. Анжелика Сигизмундовна, почему вы не верите людям?

Анжелика. Кто вам сказал, что я не верю людям?! Среди мужчин есть страшная разновидность — холостяки. И особенно старые холостяки. Не случайно правительство обложило их налогом. Правительство знает, что делает! Но я бы на месте правительства после достижения холостяками пятидесяти лет облагала их двойным налогом. Как подумаю, что моя Танечка может попасть в руки какого-нибудь старого холостяка, у меня начинают шевелиться волосы, и мурашки бегают по коже в разные стороны.

Карташова. Но почему же вы их так не жалуете? Вы встречали у нас Евгения Бабкина, он архитектор... Хорошо зарабатывает...