В. Артемов - Остроумие мир. Энциклопедия

— Сударыня, тысячекратно извиняюсь, что прерываю вас, но не лучше ли бы вам в этой сцене выходить справа, а не слева?..

— Э, господин Доманж, — крикнул ему Дюма своим веселым и крепким голосом, — вы уж это, пожалуйста, оставьте. Я не трогаю вашего товара, вы не трогайте моего!

* * *

Однажды к Дюма кто-то обратился с просьбой дать 25 франков на похороны судебного пристава, умершего в нищете. Дюма, имевший свои причины очень не любить представителей этой почтенной профессии, вынул из стола 300 франков и, подавая их просителю, сказал:

— Вот возьмите все, что у меня есть; тут хватит денег, чтоб похоронить не одного, а целую дюжину судебных приставов!

* * *

Дюма с одним греком спорили о преимуществах и исторических заслугах своих отечеств. Грек, чтобы доказать, что его родина должна быть превознесена над всем человечеством, упомянул о том, что из Греции вышли знаменитейшие мудрецы и философы.

— Вот именно, что вышли, — подхватил Дюма. — Поэтому-то теперь у вас и не осталось ни одного мудреца.

* * *

Портной принес счет Дюма и застал его еще в постели. Осведомившись, зачем он пришел, хозяин сказал:

— Подойдите, пожалуйста, к моему бюро и откройте ящик. Портной начал выдвигать ящики бюро один за другим; Дюма долгое время, указывал ему, какой именно ящик надо выдвинуть. Наконец нужный ящик был найден и выдвинут.

— Ну вот, этот самый. Загляните в него, что вы там видите?

— Вижу кучу каких-то бумажек, — отвечал портной.

— А это все разные счета, — пояснил ему Дюма. — Я их все собираю в этот ящик. И вы свой сюда же положите. А затем честь имею кланяться.

И писатель преспокойно повернулся на другой бок.

* * *

В присутствии Дюма, который занимал деньги направо и налево, была однажды произнесена обычная фраза из области житейской премудрости: «Кто платит свои долги, тот обогащается».

— Эх, — воскликнул Дюма, обремененный долгами, — не верьте этому; эту поговорку выдумали кредиторы.

* * *

Дюма шел по улице и беседовал с приятелем. Тот был завзятый курильщик, не выпускавший трубки изо рта, Дюма же в то время не курил. Курильщик говорил:

— Хорошая вещь этот табачок. Скверно только одно, что он стоит денег, и чем больше куришь, тем накладнее для кармана.

— Это ты верно говоришь, — отвечал Дюма. — В самом деле, подумай-ка, если бы ты не курил и все деньги, которые тратишь на табак, откладывал и копил, так ведь у тебя давно был бы свой дом, а может быть, и целое имение.

— Так, так, — отвечал курильщик. — Ну-ка, ты, некурящий, много ли ты отложил? Где твой дом, где имение?

* * *

Поставщик-купец явился к своему постоянному покупателю, Александру Дюма и представил счет.

— Разве вы еще до сих пор ничего не получили? — с удивлением спросил его романист.

— До сих пор, ваша милость, я получал только пощечину от вашего управляющего, а денег не получал, — отвечал поставщик.

* * *

Один приятель говорил Дюма:

— Друг мой, если б собрать все то, чего ты не знаешь, то вышла бы добрая книга!

— А если б собрать все то, — отвечал Дюма, — что ты знаешь, то вышла бы прескверная книга.

* * *

Дюма путешествовал по Испании и попал в такую область страны, где в то время свирепствовали разбойники. Он обратился к местному начальству и просил дать ему охрану. Спустя некоторое время к нему явилось двое жандармов. Но когда путешественник взглянул на их физиономии, его пробрала дрожь. Он сейчас же опять пошел к начальству и сказал ему:

— Будьте добры, не можете ли вы прислать ко мне пару добрых воров, разбойников, мошенников или чего-нибудь в этаком роде?

— Зачем же вам? — вопросило удивленное начальство.

— Как зачем! — отвечал Дюма. — А кто же будет защищать меня от ваших жандармов?

* * *

Служанка, простая деревенская баба, по приказанию барыни пошла звать Дюма на обед. Она застала его в то время, когда он чистил зубы щеткой. Баба, никогда в жизни не видавшая этой операции, придала ей очень своеобразное толкование. Когда она вернулась домой и барыня ее спросила, придет ли тот господин, она отвечала:

— Придут-с, они уж точат зубы.

* * *

Александр Дюма разговорился с крестьянином о погоде, урожае и т. д. Крестьянин сказал, между прочим:

— Если бы еще прошел такой хороший теплый дождь, как вчера, то так бы все и полезло из земли.

— Ну, это сохрани Бог, — заметил Дюма, — у меня в земле-то две жены зарыты.

* * *

Одна из пьес Александра Дюма имела блестящий успех. Директор театра, где шла пьеса, Дартуа, чтоб поощрить автора, обещал ему, что если пьеса выдержит 60 представлений подряд и общая сумма сбора будет не меньше 60 000 франков, он получит премию в 2 000 франков.

— Только — уговор дороже денег — помните, если сбор будет меньше 60 000 хоть на одно су, вы ничего не получите! А если будет ровно 60 000 или больше, вы получите ваши 2 000 вечером 29 сентября, когда должно состояться 30-е представление.

И вот накануне рокового вечера, т. е. 28 сентября, Дюма забежал в кассу и узнал, что сбор за тот вечер равнялся 2 357 франкам, а за 29 представлений собрано 57 999 франков. Оставалось, значит, 29 сентября собрать всего лишь около 2 000 франков; а так как накануне сбор был много больше 2 000, то Дюма был спокоен за свой успех; премия, очевидно, его не минует!

И, однако, слепой случай устроил так, что 29 сентября сбор ограничился цифрой 1 994 франков Дюма наскоро совершил сложение: 57 999+1 994 выходит 59 993! Не хватает 7 франков до 60 000. Из-за этих 7 франков он лишался премии.

— Ну, господин Дюма, вы помните наш уговор, — говорил ему Дартуа. — Одним су меньше 60 000 франков, и премия улетучивается. Очень, очень сожалею, но…

— Ну, что ж делать, где наша не пропадала! — сказал Дюма. — Вот только одно досадно, — пробормотал он, — я рассчитывал на эти деньги, и в этом расчете все свои деньги раздал и теперь остался без единого су…

— О, это мы устроим! — прервал его великодушный директор. — Вам много ли нужно?

— Франков 20, не больше!

Дартуа немедленно выдал деньги, а Дюма немедленно же побежал, отыскал у театра посыльного и велел ему купить в кассе театра три кресла. Сбор сразу превысил роковую цифру — 60 000 франков на 5 франков! Неосторожный Дартуа не сообразил, что выдал эти 20 франков как раз на пополнение своего сбора, которое обязывало его к выдаче премии!

* * *

Александр Дюма, рассказывая о необычайной быстроте курьерского поезда, на котором он ехал, говорил: «Вы меня знаете, я человек раздражительный, вспыльчивый и быстрый на расправу. Поезд остановился в Лионе. Я стоял на площадке вагона, а около, на платформе, стоял начальник станции. Я ему что-то сказал; он ответил грубостью. Слово за слово, мы повздорили, и я в бешенстве замахнулся, чтобы дать ему пощечину. Но как раз в этот момент поезд тронулся. Я уже размахнулся, не мог удержать руку и… моя плюха досталась начальнику станции в Марселе. Конечно, пришлось извиняться».