Роман Масленников - Теория лжи (Lie to Me). Жгут!

Дэйл Анслингер: — Зафиксируйте — я нахожусь здесь по собственной воле.

Джиллиан Фостер: — Это не суд и не полицейский участок — здесь ничего не записывается.

Дэйл Анслингер: — И нет права хранить молчание?

Кэл Лайтман: — Ну, это была бы пустая трата времени — приехать по доброй воле и хранить молчание.

Кэл Лайтман: — Знаешь, почему я тебе доверяю?

Эмили: — Потому что ты умный и ты замечательный папа и… разве у тебя есть выбор?

Кэл Лайтман: — Ты заморозила мои средства.

Джиллиан Фостер: — Это наши средства, Кэл.

Кэл Лайтман: — Забавно, я помню, что нанимал тебя, но не помню, чтобы женился.

Илай Локер: — Караулить? Кем ты меня считаешь?

Риа Торрес: — Гораздо важнее, кем ты сам себя считаешь.

Кэл Лайтман: Посмотри, посмотри на него, незаметный как проститутка в монастыре. Думаю, кассир его уже вычислил.

Кэл Лайтман: — Мне нужно посмотреть календарь Фостер.

Секретарь: — То есть взломать ее компьютер?

Кэл Лайтман: — Заметь, не я это предложил.

Секретарь: — Доктор Лайтман, я не могу просто взломать ее…

Кэл Лайтман: — Иначе ты уволена.

Секретарь: — Следите за руками.

Кэл Лайтман: — Когда слышишь стук копыт…

Джиллиан Фостер: — … Представляешь лошадей, а не зебр.

Кэл Лайтман: — В любом случае, они бегут в панике.

Кэл Лайтман: Знаешь, как вызвать расстройство личности? Постоянная критика и недостаток любви — работает безотказно.

Мужчина: — Передайте вашему другу, что он трус!

Кэл Лайтман: — Как мужчина, который за жену прячется?

Шэрон Валовски: — На пленке мой напарник успокаивает подозреваемого.

Кэл Лайтман: — А кажется, будто хочет его убить.

Кэл Лайтман: — Ты Принц Джон, да? Знаешь, что значит «принц» там, откуда я?

Принц Джон: — Что ты сказал?

Кэл Лайтман: — Да, и это тоже, но я не про твои сексуальные предпочтения. Там, откуда я, принц-это обуза для налогоплательщиков.

Дженкинс из ОВР: — Если Фарр продался, Валовски тоже.

Кэл Лайтман: — Что это? Виновность по ассоциации?

Чарльз: Выборочная слепота — мы видим то, что предполагаем увидеть, даже если в итоге что-то меняется.

Наоми: — Ты разведен, у тебя дочь-подросток и ты готовишь?

Кэл Лайтман: — Зови меня «мистер совершенство».

Наоми Рассел: — Сеанс у психолога и полицейское расследование вместе взятые.

Кэл Лайтман: — Мое определение прелюдии.

Кэл Лайтман: — Хорошая новость: моя новая птичка пытается провести меня. Джиллиан Фостер: — Почему же новость хорошая?

Кэл Лайтман: — Пока не придумал.

Кэл Лайтман: Скажи, что у нас все хорошо. Читать тебя мне всегда было сложнее всего.

Шахтер: — Это был розыгрыш, тупой розыгрыш. Никто не должен был погибнуть. Они хотели преподать урок этому тупоголовому ублюдку.

Илай Локер: — Урок? Откуда вы знаете?

Шахтер: — Если хочешь убить кого-то в шахте, бьешь его кувалдой и хоронишь в стене.

Джиллиан Фостер: — Знаешь, я и не думала, что звезд так много.

Кэл Лайтман: — Их не так много, это из-за моего дорогостоящего скотча.

Кэл Лайтман: Сдерживать такой гнев — это все равно, что сдерживать чих. Рано или поздно будет больно, приятель.

Дэниэль: — Я хочу, чтобы вы его убили.

Кэл Лайтман: — Ну, это будет немного дороже.

Эмили: — А с тобой что случилось?

Илай Локер: — Жизнь.

Кэл Лайтман: — Вот почему сегодня Чарли бросил грабли — она даже не осознает, что гладит живот. И что такое побольше пчелы ужалило ее два месяца назад и сделало ее груди похожими на два дирижабля?

Джиллиан Фостер: — Очаровательно, спасибо.

Кэл Лайтман: — Спорю, у нее отекают лодыжки и спорю, она бегает в туалет. Риа Торрес: — Она беременна…

Кэл Лайтман: — Гениально!

Кэл Лайтман: — Знаешь, исследования чуть не убили меня раз или два.

Илай Локер: — В Папуа-Новой Гвинеи?

Кэл Лайтман: — В Папуа-Новой Гвинеи? В центре Вашингтона. Когда делаешь нашу работу хорошо — это больно.

Джиллиан Фостер: — Ты в порядке?

Кэл Лайтман: — Прекрати это, пошли.

Кира: — Когда я сказала музыка, дядя Тедди, я не это имела в виду.

Тедди: — Я скорее спалю это место, чем стану слушать песни твоих хиппи.

Кира: — Это хипстеры, а не хиппи. Хипстеры моются.

Эмили: — Я ходила прямо к паукам, чтобы достать ее. Зачем, спросишь ты?

Кэл Лайтман: — Зачем — это мягко говоря.

Эмили: — Да ладно, мне нравится ее звук, напоминает, как я рисовала на полу в твоем старом кабинете…

Кэл Лайтман: — Ты что, напилась?

Джиллиан Фостер: Я потеряла брата в автомобильной аварии. Иногда я собираюсь ему позвонить, даже набираю номер… А потом вспоминаю… Я знаю, каково это.

Джим Вивер: — Вы совсем из ума выжили??

Кэл Лайтман: — Мне не больно, если вы об этом.

Доктор Грэндон: — Должен предупредить: один из симптомов расстройства Уэйна — нежелание говорить с людьми, которым он не доверяет.

Кэл Лайтман: — Что? Как с вами сегодня?

Джиллиан Фостер: — Слушай, может, кажется, что все плохо, но там он в безопасности.

Эмили: — Пусть так, но вы чего-то боитесь. Чего вы боитесь?

Джиллиан Фостер: — Ты, ты это видишь?

Эмили: — Такая разводка. Меня отец научил.

Эмили: — То есть тебе нравится?

Кэл Лайтман: — Да, у нее всегда был безупречный вкус. Взять хотя бы меня.

Джордж: — Что вам нужно??

Кэл Лайтман: — Ты слышала? Голос стал как у Майкла Джексона. Это страх, он прям сейчас запоет.

Джиллиан Фостер: Ты очень мило поступил с Ноем. Что ты смотришь, будто я пристрелила твою собаку?

Кэл Лайтман: — Ну и… тебе понравился этот Руди?

Эмили: — Да, он милый.

Кэл Лайтман: — Ладно, я спокоен.

Эмили: — Хотя он и не Кэл Лайтман…

Кэл Лайтман: — Мама, наверное, убита этим.

Эмили: — Да, она сказала, что ей очень нужен еще один трудоголик, который всегда знает, что она собирается сказать и спорит с ней еще до того, как у нее будет шанс высказаться, ест тушеную фасоль дважды в неделю, его гардероб состоит из пятнадцати одинаковых джинсов, свитеров и рубашек и который любит высмеивать все авторитеты, даже если это его бывшая жена, которая живет за две тысячи километров.