Эдуард Мхом - Хорошая жена (The Good Wife). Жгут!

— Нам нужен отдел банкротств.

— Если и будет отдел, который переживет вторую волну кризиса, это будет отдел банкротств.

— Неважно, как высоко мы поднимаемся, все равно приходится плясать под чью-то дудку?

— Добро пожаловать в руководители.

— Имани, хочу представить вам Кэри Агоса. Он введет вас в курс дела.

— Уже ввел: максимальный срок для черного наркоторговца, скидка для белого убийцы.

— Нет, нет. Пожалуйста, сидите.

— Хиппи от правосудия?

— Эвелин испекла прекрасный хлеб с цуккини, если кто желает. Эвелин, тихонько, раздай его.

— Детектив, слышали ли вы о межрасовой идентификации?

— Конечно.

— Но вы ей не особо доверяете?

— Ну, считаю ли я, что некоторые белые путают чернокожих подозреваемых, потому что они с трудом отличают их друг от друга? Да.

— Ты понимаешь, что ты в гуще уголовного права?

— Мне нравится уголовное право. Мужчины здесть такие… традиционные.

— Мне кажется, что ты мне изменяешь.

— Только ради денег.

— И мы перегруппировываемся.

— Как что, как джазовый ансамбль?

— Нет, в новую фирму.

— Бюджет трещит по швам.

— И что же вы собираетесь делать? У нас есть кое-какие соображения.

— Например?

— Например, постучаться в несколько дверей. Поскандалить с несколькими богачами. Единственное, что я усвоил в этом мире — в конце концов, кто-нибудь да выручит.

Хотела бы я… Не знаю… Чтобы мир был другим.

— Не сочтите за цинизм, но это может пойти нам на пользу.

— Страдающий от чувства вины информатор, дающий показания с того света?

— Спасибо за это.

— Нет, не мне, это все Дэвид. Предполагается, что я все еще в напряженных с тобой отношениях, помнишь?

— Нам надо как-нибудь сходить вместе выпить, обменяться пошлыми историями.

— Страшными?

— Да. А я что сказала?

В тюрьме есть освежающая честность. Люди здесь не притворяются, они просто берут.

— И вы надеялись, что я смогу дать показания вместо него?

— Да.

— Почему я? Почему не О. Джей Симпсон?

— Разве присяжные поверят слову знаменитого женоубийцы?

Из отличников выходят профессора, из хорошистов — отличные судьи, а троечники становятся партнерами.

— Она моя племянница. Я же сказал, она моя племянница.

— Постойте-ка. Вы… вы же сказали, я сама решаю, кого нанять.

— Да, и я еще сказал, что она моя племянница.

— Знаешь, как лучше всего отомстить?

— Спрятать его блютус.

— Просто мне не нравятся женщины. Они… неинтересные.

— Что?

— Не люблю женщин. Они все со мной соревнуются.

— А мужчины — нет?

— Нет.

— У тебя есть друзья-женщины?

— Нет, но у меня и мужчин-друзей нет.

— Как печально.

— Деньги.

— Сколько денег?

— Вдвое больше, чем я получаю здесь.

— Ты продаешь свою душу.

— Не всю душу, всего лишь ее маленькие части.

— Знаешь, я слышала, адвокаты хороши в постели.

— Если тебе нравится сзади.

Ты похожа на копа, которому осталась всего неделю работать. Их всех убивают.

Это ваше сетевое подключение, дамочка. Вам с ним и жить.

— О, Боже, ты параноик.

— Нет, я вегетерианка.

— Что там происходит?

— Это мужские занятия. Офисное жульничество.

— Ты меня поймала, когда я валяю дурака.

— Одна и та же штампованная речь 18-й раз, и ты позволяешь себе немного абстрагироваться.

— Моя бывшая жена спала с одним из Бен Ладенов?

— Послушай, как бы там ни было, Араш Бен Ладен никогда не был причастен к какой-либо террористической деятельности.

— Ага, отлично. Она путалась с хорошим Бен Ладеном.

— Тут все такие милые.

— Ага. Юристы. Милейшие люди в мире.

Сколько раз Иисус осуждает в Библии геев? Ноль. Сколько раз Иисус осуждает разводы? Шесть раз. Но, послушать любого проповедника, кто по их мнению должен гореть в аду? Геи, а не ваши разведенные родители.

— Вы готовили для людей с пищевой аллергией?

— Возражаю, Ваша честь. Эти свидетельские показания нарушают закон об использовании засекреченных материалов.

— Состав еды? Да, это может разоблачить личности бойцов, которые там были.

— Ты будешь с ним встречаться.

— Я раньше никогда этого не делала.

— Никто не делал. Мы находимся в странном мире после 11 сентября. Никакие правила здесь не применимы.

— Дэнни невиновен.

— Поэтому он и на свободе.

— После того, как его пытали.

— Подожди, ты думаешь, сейчас кого-нибудь пытают, при твоем друге Обаме?

— Разве тебе не нужно на твою новую высокооплачиваемую работу?

— Они отложили начало на неделю.

— Как же. По-моему, у тебя нет никакой новой работы. Ты как одна из этих мамочек, что притворяются беременными.

— И часто ты с подобным сталкиваешься?

— Полагаю, вы бы хотели, чтобы я отказал в возбуждении дела, мисс Локхарт?

— конечно, Ваша честь.

— На каком основании?

— На том основании, что как же еще мне проводить полдня по четвергам, если не здесь, с вами троими?

У вас такой внушительный голос, когда вы так тихо говорите. Прямо мороз по коже.

— Знаешь, я… сказала маме что ухожу в новую фирму.

— О, Господи. Хочешь, я позвоню ей и скажу, что ты облажалась?

— Не пытайся меня приободрить.

Сексуальность — это значительная часть нашей культуры, которую изображают в кино, журналах и на ТВ. Однако на рабочем месте сексуальность легко может превратиться… в сексуальные домогательства. Так нечестно.

Даже слова, сказанные с намерением сделать комплимент, могут создать неблагоприятную рабочую среду.

— Быстро ты добралась.

— Да, есть такая штука, называется машина.

— Что за важное дело?

— Мой компьютер опять выкидывает штучки. Знаю, это звучит не так уж важно.

— Боб — коммунист?

— Бен. И Бена я бросила. Это новый. Хал.

— Ты встречаешься с теми, у кого имя длиннее одного слога?

Да, кличка Кличка только все путает.

— У нас проблема. Они думают, что раскрыли дело.

— Понятно.

— Нам нужна… пауза?

— Ты хочешь взять паузу?

— Боюсь, даже если мы так скажем, никакой паузы не будет.