Сергей Прокопьев - Швейцария на полкровати (рассказы и повести)

ПОД СТУК ТРАМВАЙНЫЙ

По иронии судьбы Кока Патифонов дорабатывал до пенсии под стук трамвайных колес кондуктором. В период демократических преобразований родное КБ платить перестало, Кока помыкался-помыкался и надел на шею сумку с мелочью и билетами. Пошел, как говорил друг Мошкин, в "обер-кондукторы". Работа не располагала к лирике и романтике, но, бывало, пробегающий за окном пейзаж воскрешал в памяти былое. Однажды (бросили его тогда на "второй" маршрут), проезжая мимо дома, в котором начинал семейную жизнь, отыскал глазами свои окна, и припомнился подзабытый за давностью лет эпизод.

Начинался он так.

- Николай, - подозвал начальник Коку, - сгоняй в Капъяр.

- Я же в отпуск собрался...

- Успеешь. Там дел-то, туда-сюда съездить. На две недельки всего!

- Знаю эти две недельки. Жена путевки берет.

- Он у нас еще молодожен, - друг Мошкин вставился, - не может оторваться от меда.

- Поезжай, некому больше, Мошкин в Плесецк летит.

- Две с половиной тысячи зарабатывать для семьи, - хохотнул Мошкин.

Накануне они подписали оптимистичную бумагу, что в случае гибели на полигоне семье выплачивается 2500 рублей. Примерно годовой заработок. Месяцев за десять до этого взорвалась ракета на старте, имелись жертвы, начальство высокое отреагировало.

Мошкин взял открытку, где на лицевой стороне взлетела ракета с надписью "Май! Мир! Труд!", и на развороте буквами, вырезанными из журнала, наклеил следующий текст: "СТРАХОВОЙ ПОЛИС. В случае чего этакого с гражданином Кокой подателю сего выплачивается 2500 рублей". В соседнем отделе у любителей домино была самодельная печать в виде головы козла. Ею Мошкин заверил текст и вручил Патифонову.

Кока не собирался осчастливить молодую жену Марию такой суммой, но рассказал ей накануне отъезда о финансовых правах "в случае чего" и ради хохмы вручил "страховой полис".

- Ты не лезь куда не надо, - обнимая в аэропорту, попросила Мария.

Две недели разлуки пролетели, технический руководитель продлевает ее ни много ни мало еще на пять дней.

- Что я могу поделать, - заявил Коке, - работа откладывается, значит, и твой отпуск!

Патифонов не из тех, кто личное ставит выше государственного, надо так надо. Только и всего, что крякнул от досады.

По истечении недели пришлось еще раз крякать, так как снова пуск отложили по техническим причинам.

Наконец одноступенчатая баллистическая ракета 8К63 на пусковом столе. Кстати, замечательная была ракета, которую закончили выпускать к средине 60-х, но она и через двадцать лет после этого летала, и еще бы работала, кабы Горбачев, прогибаясь перед американцами, не уничтожил весь запас.

И вот этакий карандашик, высотой с пятиэтажный дом, стоит в ожидании старта. Пуск, что называется, в народно-хозяйственных целях - по заказу разработчиков боеголовок. Новую в который раз испытывали. Как она и что в полете. Для этого снимали радиолокационные характеристики. Конечно, запускался макет. И было два режима - в одном боеголовка, после отделения от ракеты, нормально следовала по своей траектории, в другом - кувыркалась.

Дабы заставить ее лететь кувыркающимся образом, конструкторы придумали нехитрое, но верное приспособление на основе бельевой веревки, на которых хозяйки рубашки и носки с рейтузами сушат. Берется этакая метров десять длиной, по концам привязываются карабины, складывается гармошкой, один карабин за головную часть цепляется, второй - за переходный отсек ракеты. Когда полезная нагрузка, то бишь "голова", отделяется от ракеты, веревка натягивается, рвется и начинается нужное кувыркание.

Разработчики боеголовки перед пуском, в зависимости от своих настроений, делали заказ - крутить голову или нет.

В тот раз было то Степа, то не Степа. Сначала дали разнарядку "крутить", потом, когда ракета уже стояла на стартовой позиции и началась подготовка к заправке топливом, поступила команда "не крутить".

Проблем-то, казалось бы, - веревку перерезать. Чик-чик и готово. Совершенно верно, будь она во дворе между столбами, а не в ракете на самой верхотуре. Привязывают, когда ракета в горизонтальном положении.

В арсенале высотных средств имеется автовышка, но коротка для данной задачи. Вот если в приборный отсек надо, что между баками окислителя и горючего, то запросто, а тут другой отсек - переходный, к которому "голова" крепится и веревка. Можно, конечно, с помощью автовышки на цыпочках попытаться проникнуть в люк, ведущий к веревке. Но инструкций на данную операцию нет. Что делать?

Офицерики топчутся, скромно молчат, хотя вопрос их зарплаты. Боятся, вдруг за это штаны снимут.

Видя нерешительный настрой, Кока запаниковал. Он с таким трудом, даже с боем, как-никак лето отпускное вовсю полыхает, вырвал вчера билет домой, и вот запахло новой отсрочкой старта, а значит, и отъезда.

- Давайте я полезу! - вызвался на амбразуру.

- А у тебя удостоверение монтажника-высотника есть?

- Есть, - соврал Кока, - но дома.

- Без удостоверения, - сказали военные, - не пойдет.

Короче, и хочется и колется. Но пуск откладывать им тоже не резон.

- Ладно, - разрешили.

Дали Коке в помощники старшего лейтенанта, которого Мошкин звал "человек со зверской фамилией".

Зверь, легший в основу фамилии, был из жутко страшных - барсук. Экипировали Коку с Барсуковым, как полагается для работы на высоте монтажными поясами, и полезли бедолаги к злополучной веревке.

По пути Кока вспомнил про две с половиной тысячи, что выдаются родным в случае гибели. "Но ведь я без удостоверения, - подумал. - Могут не дать Марии". Короче, падать было нельзя.

А вероятность имела место. Вышка и ракета ходили под дуновениями ветра. Это на земле он приятно ощущался легким зефиром, наверху сердце екало, когда вышка в одну сторону, а ракета - в другую... Высота, напомню, хороших двадцать метров.

Закарабинился Кока, дотянулся до люка отверткой. Винты удобные невыпадающие, люк тоже хорошо снимать - на цепочке, держать не надо. Осталось веревку перерезать. А как? Как проникнуть в люк, спрашивается? Не хватает автовышки.

С добрый метр можно добавить, если встать на перила площадки. Для чего надо отцепить страховку, которая, как цепь собачья, не пускала к цели.

Кока крякнул, снова вспомнил про две с половиной тысячи и ступил на перила. Под ложечкой похолодело. Фактически на жердочке стоишь, что над пятиэтажной высотой. "Парашют бы", - тоскливо подумал Кока.

Бочина серебристой ракеты перед носом ходит. И автовышка туда-сюда... "Человек со зверской фамилией" за ноги обхватил. "А ведь не удержит, подумал Кока, - если вдруг полечу".

Значит, лететь нельзя. Но подошвы отрывать надо, чтобы в люк залезть. И вот Кока наполовину в ракете - голова в районе головной части, тогда как ноги болтаются в околоземном пространстве. Перерезал веревку у карабинов, чтоб ни клочка не осталось, сунул в карман на память об уникальной операции и в обратную сторону направился. Для чего надо на перила попасть. Глаз на затылке нет, "человек со зверской фамилией" ловит Коку за ноги, показывает башмакам, где перила.