Сергей Прокопьев - Швейцария на полкровати (рассказы и повести)

Конечно, каждую клавишу прежде чем нажать, глазами найти надо. Мелодия и без того неспешная, у деда Петро вообще со скоростью черепахи движется. Через очки на носу посмотрит в партитуру, потом на меченые клавиши, дабы точно совместить одно с другим, извлекая песню из гармошки. На пути от партитуры до клавиатуры нередко происходили потери, и тогда вранье закрадывалось во вдохновенную игру.

- Деда, какую-то левизну играешь! - не могла промолчать внучка Юлька.

- Сам вижу! - психовал дед. - Молчала бы, соплюшка!

- Сам соплюх!

Пальцы у гармониста отнюдь не для виртуозных пассажей. Суставы узлами, подушечки шляпками болтов, так и норовили, кроме нужной, за компанию соседнюю пуговичку прихватить. То и дело инструмент блажил аккордом, не предусмотренным нотной грамотой. Случалось, на пути к цели палец за палец запнется, опять затык.

Дед не отчаивался от таких мелочей. Тем более, играл и пел одновременно. Вранье сопровождения покрывал вокальной партией.

- Во поле береза, - к примеру, бравенько сыграет и споет без помарок. Как результат - головокружение от успехов. Забудет, какого следующего "клопа давить". - Вот, расстреляй меня комар! - ругнется и по-новой. - Во поле...

А тут палец оступится, не на ту пуговку попадет.

- Ну, старый тупень! - автобиографично обзовет себя, но продолжает упорно гнуть свое. - Во поле береза...

- Когда она у тебя стоять будет? - не выдержит Елена.

- Ты лучше борщ не пересоли! - защитится музыкант. - Кричишь под руку. Сама вечно соли набуровишь, без самогонки в горло не лезет.

- Тебе лишь бы повод осамогониться найти! То не лезет - пересолила, то не лезет - другая холера!

- Во поле береза стояла, - удачно перейдет трудную часть гармонист, во поле...

И опять тормоз - не может отыскать, с какой клавиши продолжать "кудрявая"...

- На полу неудобно играть, - найдет выход из заминки, - некуда меха растягивать.

Начинает перемещаться на диван. С помощью Юльки установит диванный пюпитр.

- Ничего, - усядется поудобнее, - оно всегда морока в ученье, зато потом, как заиграю, все девки на гулянке мои. "Не забуду четверга, было девок до фига..."

Спел частушку а капелла, без гармошечной поддержки.

- Дед, а зачем тебе девки? - спросила Юлька.

- Любовь крутить!

- Старые любовью не занимаются, - Юлька заявляет, - у них импотенции нет.

- Юлька схлопочешь по губам! - выскочит из кухни Елена.

Дед, прикрывая внучку, громко заведет в который раз:

- Во поле береза стояла!

- Во поле кудрявая стояла, - помогает внучка, но быстрым ритмом собьет, не давая дойти до заветного "люли-люли".

- Юлька, не мешай!

- Дед, ты опять сегодня не заломаешь березу! А зачем ее ломать?

- Чтобы тебя прутиком выпороть! Может, старших начнешь уважать! Любовь они, видите ли, крутить не могут!

- Папа, прекращай! - снова прибежит из кухни Елена...

Так бился за музыкальное будущее наш гармонист.

К моменту действия сегодняшнего рассказа, когда дед Петро праздновал День Советской Армии, он уже прошел начальный этап ученичества. И, как всегда самоуверенно, считал, что победил гармонь. Клавиатура все еще была в кружочках, хотя гармонист уже свободно ориентировался в расположении клавиш. На гулянках после первой рюмки рвался поразить гостей исполнительским мастерством, хватался за инструмент. Не всегда Елене удавалось вовремя пресечь гармошечные порывы. За душу, что там говорить, музыка из-под пальцев деда Петро никого не брала. Если и развлекала гостей, исключительно как цирковая экзотика: древний дед гармошку на восьмом десятке освоил.

Как бы там ни было - мелодии наш герой научился "клоподавно" выводить. С поддержкой басами дело обстояло хуже. Правая рука с левой никак не могли спеться. Одна в лес, другая - по своим делам. Аккордами, как говорил дед Петро, "горстями", - вообще плохо получалось.

Это не смущало гармониста, играть он любил. Репертуар был не слишком богатый, но по одной песне на все случае жизни. "Заламывал березу", "искал Сулико", выпрашивал у мороза милость по отношению к себе и коню белогривому... Согласно тематике февральского праздника, растягивал меха "по долинам и по взгорьям...".

"Дивизию" на место боев вел с привалами, на которых прикладывался к бутылке и дремал, положив голову на гармошку.

В эти моменты Елена радовалась: "Кажется, успокоился". Однако вскоре опять "шли лихие эскадроны".

В одну из пауз дочь осторожно выглянула. Отец спал - спиной к стене, голова на мехах. Елена осторожно взяла бутылку, где оставалось граммов сто пятьдесят (на пару часов "похода дивизии"), на цыпочках унесла. Затем вышла на лестничную площадку, повернула рубильник, отключила электричество в квартире, для правдоподобности картины - погасила лампочку на площадке.

Вскоре дед Петро проснулся.

- Че темно-то, расстреляй меня комар? - обратился в ночь. - Лена, ты погасила?

Не дождавшись ответа, пошарил рукой вокруг себя. Играть и петь в темноте мог, но сугубо при наличии смягчителя "дырынчащего" горла. Коего не находил.

С трудом поднялся на протезы, щелкнул выключателем в комнате, затем - в коридоре. Повозился с замками, открыл входную дверь.

- Расстреляй меня комар, - проворчал, - и здесь нет. Сволочи! День Советской Армии, они свет вырубили! Сталина бы на вас!

- Лена, - обратился за сочувствием к дочери, - холодильник разморозится...

Долго ворчал, укладываясь на диван.

"Вот я умно сделала! - мысленно гладила себя по голове Елена. - Вот хитро придумала!"

А гармонисту в ту ночь приснился волшебный сон, в котором молодой Петро был одновременно в двух лицах: сидя на лавке, играл на баяне, да так играл, что пальцы в умопомрачительной скорости носились по клавиатуре, не давая спокойной жизни ни одной кнопке! и тут же на круге плясал с "гарными дивчинами". Ноги - свои родные ноженьки! - резвые да проворные заделывали такого гопака, что земля ходуном ходила!..

ПЫЛАЮЩИЕ ГОЛОВЁШКИ

Через год, как жена Настасья умерла, дед Петро надумал бабушку завести.

- Две головешки веселее тлеют, - сказал дочери.

Елена и сама за такой расклад. Трудно одной дом вести, когда Юлька маленькая, отец - инвалид. С бабушкой все легче будет.

Первая кандидатка в головешки через три дома жила. Не прочь была вместе с каким-нибудь старичком тлеть. И площадь для этого есть. Своя однокомнатная квартира. Завидная головешка. Пригласили ее на семейную гулянку. Дед Петро, приняв на грудь, бульдозером пошел на невесту. Вместо того чтобы салаты подкладывать, водочку подливать, комплименты расточать и другие кавалерские знаки внимания, он начал прихватывать за когда-то знатно выпуклые места и недвусмысленно намекать на активные интимные действия. Дескать, айда к тебе, че время терять! Бабулька больше, как тлеть вместе, ни о чем не мечтала, тут на нее пламя рукастое налетело.