Сергей Прокопьев - Швейцария на полкровати (рассказы и повести)

- Мне свой за сорок лет надоел до чертиков этим шорканьем! - наотрез отказалась идти в предлагаемый костер. - Не хочу перед смертью новый грех на душу брать!

Дед Петро не стал принимать близко к сердцу от ворот поворот, тут же казашку Раю нашел. Маленькая, неказистая, она никаких претензий не выдвигала насчет телесных притязаний. Другое в данном женительном варианте но. Для Елены особенно. Своего жилья Рая не имела, зато родственников добрый аул. И не в далеких степях Казахстана, в Омске. В частном секторе. Мыться, стираться как наедут, Елена не знала, куда бежать. Табор. Одни в ванне плещутся, другие на пол в большой комнате рассядутся, как в юрте, чай пьют. Подрастающее поколение в огромном количестве во всех комнатах на ушах стоит. Одним словом, от этой головешки такой пожар

- Из-за них с Юлькой не могу позаниматься! - жаловалась Елена.

Отцу хоть в лоб, хоть по лбу. Казашка Рая нравилась вместе с родней.

- Дак, хорошо! Люди вокруг, весело.

- Какие люди? Содом! Хоть святых выноси!

На святых и вышла нестыковка.

Казашка Рая - мусульманка, тогда как дед Петро любовь к салу всосал с молоком матери. За пятьдесят лет осибирился основательно, на украинскую мову только в моменты сильнейшего душевного волнения мог сбиться, тогда как аппетит к национальному продукту морозы не высушили. Дня не проживет без него. Казашка Рая видеть сала не могла. Покрывалась аллергическими пятнами... Дед Петро решил, что поступиться национальным достижением ради любви - неподъемная цена. И затушил казахский пожар русским выражением: а идите вы все куда подальше.

Вступив на женительную тропу, остановиться не мог. Вскорости после казахского нашествия появилась Лида. Бабушка-старушка очень даже исключительная. Шестьдесят восемь лет от роду, ей и пятьдесят пять не дашь. Яблочко наливное, а не бабулька. Моторная, страшное дело. Все сериалы посмотреть успеет, заодно - и сготовить, и постирать. На что Елена проворная, не могла угнаться. Ростиком новая зазноба деда небольшенькая. "Полумерок я", - иронизировала на свои формы. А силы!.. Деда Петро хвать и подняла с пола на диван.

- Черт ты в юбке! - жених довольный хохочет.

Пользуясь костровой терминологией, можно сказать, со всех сторон замечательная подвернулась головешка. Дед Петро рядом с ней разгорелся в ладного парубка.

А Елене какая подмога! Нарадоваться не могла! Пока обухом по голове не заявил отец: "Буду жениться по всем правилам".

Пусть без фаты и галстука-бабочки, но с официальным ЗАГСовым штампом в паспорте. Мол, все должно как у людей, а не потаскушным методом. "Мы не подзаборные собаки! Я че, зря кровь на войне проливал?!"

От такой честности у Елены давление начало зайцем скакать, а мысли блохами.

Сошлись, называется, головешки веселее тлеть.

- Ну, а вдруг ты умрешь, квартира как? - пытается отцу втолковать.

- Че ты меня хоронишь?

- А вдруг она на развод подаст? Начнет жилплощадь оттяпывать.

- Надо верить людям!

- Ему говоришь стриженый, он - бритый! Живите на здоровье без всяких ЗАГСов!

- Мы не подзаборные собаки!

- Дались тебе эти собаки! Ты нас с Юлькой хочешь сделать подзаборными, без квартиры оставить!

Да деда разве переговоришь. Упертый! Во всех отношениях. К примеру, кто бы ему что ни делал - всегда плохо. Нередко до смешного доходит: не знаю как, но не так. Всю жизнь дед провел на позиции: лучше его никто "не сробит". Даже если сам не может, из шкуры вон лезет под руку с советами. Уверен на все сто: только с его мудрыми подсказками что-то путное может получиться. При этом ценными указаниями доводит исполнителя до истерики. Ведь топор тот держит не так, рубанок не эдак, кистью, как метлой, машет... Словом, одни безрукие и безголовые деда окружают.

По этой причине Борыска долго не хотел копать колодец на даче у Елены. Согласился с одним жесточайшим условием - отца близко не будет. Пусть безвылазно дома сидит.

- Если появится, - сказал сестре, - брошу все в ту же минуту к чертовой матери, и ноги моей больше не будет. Начнет из меня дурака делать!

Папин сынок, одним словом.

Как ни буйствовал дед Петро на ультиматум старшего чада, пришлось согласиться.

- Да будь свои ноги, расстреляй меня комар, просил бы я вас!

Через Елену надавал советов. Непременно стыки колец раствором скреплять. Последнее кольцо на две трети должно в воде быть... и т. д. Елена записала техническое задание на бумажку. Роспись только забыла взять.

- Знаю без наставлений! - отмахнулся Борыска. - Я выкопал одиннадцать колодцев, что мне его теория.

Копал отцу с помощью друга. Хорошо получилось, без перекосов.

- Неправильно! - принесся дед Петро на следующий день. - Неправильно! Я не так говорил!

- Вот же! - Елена предусмотрительно бумажку с техзаданием сохранила.

- Они не дошли до жилы.

- Ты сам просил последнее кольцо на две трети опустить!

- Нет, воды будет мало, надо углублять!

- У всех так.

- Потому и маются без воды!

Борыска отказался заниматься "мартышкиным трудом":

- Делать мне нечего из пустового в порожнее надрываться!

Мысль об углублении колодца глодала деда Петро всю зиму, в которую с бабушкой-невестой Лидой познакомился. Эту головешку надумал (зачем тратиться на работников) послать на исправление огрехов сына.

- Ты сама говорила, что чистила в деревне колодец. А здесь - тоже самое. Подкопаешь по кругу, чтобы кольца сели. Не боись!

- Я и не боюсь!

Дал дед Петро указания, бабушка-невеста опустилась в земное чрево.

- Петро, - сосед спрашивает, - ты что уже баб в колодце солить начал?

- Вас ведь, расстреляй меня комар, не допросишься.

Лида, согласно наказу, подкапывала по окружности кольца. Дед сверху заглядывал.

- Сделаем в лучшем варианте! - бабушка-невеста кричит.

Не получилось. Из-под кольца хлынула вода, пошел плывун.

- Ой! погибель моя! - заголосила головешка. - Господи, спаси-помоги!

- Че ты орешь! - утешил жених. - Сейчас пройдет!

Ошибся. Кольца заскрежетали, начали смещаться. Трагические звуки наверху было жутко слышать, а уж внутри колодца... Бабушка-невеста истошно завопила, накрыв голову руками.

- Хватайся за веревку! - закричала Елена. - Скорей!

Кольца пошли вбок, Лида мертвой хваткой вцепилась в веревку. Елена вырвала работницу наружу.

- Ой! смертушка чуть не пришла! - голосила та, поспешно переодеваясь в чистое.

- Вот и остановились! - глядя в колодец, сказал заказчик. - Смотри. Завтра можно продолжить.

Смотреть бабушка-невеста не стала. Поспешно развернулась на выход и запылила с дачи, куда глаза глядят.

На радость Елены плывун бесповоротно отпугнул головешку от совместного тления.

А Дед Петро, снова оставшись вакантным женихом, вздыхал:

- Хороша была, расстреляй меня комар, девка! - Ох, хороша! Трусливая только! С кем теперь колодец углублять? Ума не приложу...