Зальция Ландман - Еврейское остроумие

Варианты.

1

Фрау Поллак, гостям:

— Обидно, что у нас сегодня совсем не будет музыки. Я пригласила самый дорогой салонный квартет — а что вышло? Пришли только четверо! Ну, я их сразу выставила за дверь…

2

— Как вам нравится этот квартет, фрау Поллак?

— Ничего себе, только музыкантов маловато.

Экскурсия по Лувру. Экскурсовод никак не может оторваться от "Моны Лизы". Наконец он говорит: — Mettonsnous en marsche (ну, в путь — последнее слово звучит похоже на немецкое am Arsch — " на заднице") !

— Вот и хорошо, — с облегчением говорит фрау Поллак, — хоть посидим немного.

У господина Поллака стало плохо с сердцем, и он поехал лечиться в Бад-Наугейм. Неожиданно умирает одна из его племянниц. Семья считает, что его нужно известить очень деликатно. Эту задачу берет на себя любящая супруга, которая телеграфирует: "Сузи слегка приболела. Похороны в четверг".

Фрау Поллак хочет дать бал. Ее сын Лео, блестящий танцор, без которого никакой бал не удается на славу, учится в Брно. Мать телеграммой просит его приехать. Он отвечает, тоже по телеграфу: "Не получится. Лежу в постели с ангиной".

Мать тут же шлет ответ: "Дай ей немедленно двадцать крон, вытолкай взашей и приезжай".

На приеме фрау Поллак просит гостей угощаться не стесняясь. Одна из ее приятельниц вежливо отказывается:

— Огромное спасибо, но я уже съела два вкуснейших пирожных!

На что фрау Поллак отвечает со сладчайшей улыбкой:

— Сказать по-честному, вы съели уже шесть пирожных. Но это не важно, пожалуйста, возьмите еще, моя дорогая!

Господин Прохазка за обедом сидит рядом с фрау фон Поллак и объясняет ей:

— Моя фамилия чешская, госпожа баронесса, и по-немецки она означает "прогулка".

Когда компания встает из-за стола и направляется в уже потемневший парк, фрау Поллак кокетливо берет своего соседа под руку и говорит лукаво:

— Пойдемте, господин советник, сделаем с вами вместе маленькую прохазку!

За обедом рядом с фрау Поллак сидит наместник Нижней Австрии барон Блейлебен. В разговоре она постоянно называет его "господин фон Блей". Наконец ему это начинает действовать на нервы, и он поправляет ее:

— Сударыня, мое имя Блейлебен!

Фрау Поллак поднимает лорнет к глазам и кокетливо спрашивает:

— О, господин барон, разве мы с вами уже так близки (на идише при ласковом обращении к имени добавляют слово "лебен" — жизнь)?

Фрау фон Поллак — своей богатой приятельнице:

— Как дела у вашего младшего сына?

— Он стал наездником.

— Ах, это ничего, не расстраивайтесь. Нынче вся молодежь немного ненормальная.

Фрау Поллак:

— Жак, не смей еще раз приглашать к нам барона X.! В последний раз он был со мной так импотентен (путает с "импозантен"), что я до сих пор не могу прийти в себя!

Вариант.

— Представьте себе, фрау Поллак, мой муж стал импотентом!

— А что, это выше, чем советник коммерции?

Музыкальный вечер у Поллаков. Скрипач-виртуоз спрашивает у почтенной публики, какую из скрипичных сонат Бетховена ему сыграть — a-moll или c-moll. Фрау Поллак решает так::

— Сначала сыграйте а мол (на идише — один раз), а если гостям понравится, то можете хоть цен мол (десять раз) сыграть.

Господин фон Поллак в Опере:

— Какая же колоратура у этой Гутхайль Шредер!

Фрау фон Поллак:

— А тебе только этого и надо! Смотрел бы лучше на ее пение, чем на ее бедра!

Фрау фон Поллак заказала гравировку "фон Поллак" на своем роскошном фарфоре.

— Что это вам пришло в голову? — спрашивает один из гостей. — Ведь так делать не принято.

— Что же, по-вашему, хозяин фарфоровой фабрики может себе это позволить, а я не могу?

Фрау фон Поллак приходит к своей приятельнице, которая в эту минуту как раз начинает переодеваться.

— Куда это ты собираешься?

— На "Свадьбу Фигаро".

— В такую плохую погоду? Пошли телеграмму, и дело с концом.

— Фрау фон Поллак, а что вы делаете в derby-day (дерби-дей, день скачек)?

— Во-первых, эта штука, биде, среднего рода, то есть не "der", a "das", а во-вторых — какое ваше собачье дело, что я на нем делаю?

Фрау фон Поллак купила в Венеции подлинное полотно Тициана. Но Муссолини запретил вывозить из страны национальные культурные ценности. И ей пришла в голову блестящая мысль: поверх картины Тициана написать портрет Муссолини, а дома, в Вене, этот портрет смыть.

— Вы только подумайте, — жалуется она приятельнице, — этот болван-реставратор смыл вместе с портретом и подлинного Тициана!

— Какой страшный урон!

— Ну, к счастью, не такой уж страшный — из-под Тициана появился на свет портрет нашего покойного императора Франца-Иосифа…

В салоне фрау Поллак висит прекрасная гравюра. Один из гостей, большой знаток искусства, подсказал хозяйке дома, что в магазине художественных изделий на Грабене выставлена гравюра в пандан к этой. На следующий же день фрау фон Поллак едет в этот магазин и просит:

— Покажите, пожалуйста, этот ваш пандан!

— Пандан к чему, почтеннейшая баронесса? — спрашивает продавец.

— Простите, а какое вам до этого дело?

Фрау Поллак подводит гостей к недавно приобретенной картине, на которой изображена одиноко плавающая птица.

— Картина стоила нам десять тысяч шиллингов, — рассказывает она, — и называется она "Одинокая уточка" на идише, "Entlach allein" (путает с немецким "Endlich allein " — " наконец-то одна").

— Однако, фрау Поллак, — возражает одна из приятельниц, — это вовсе не уточка!

— Простите, вы совершенно правы, — покраснев, отвечает фрау Поллак. — Картина называется "Одинокий гусенок".

У христиан из поколения в поколение передавалось поверье, будто евреи используют для приготовления мацы кровь христианских младенцев. В прежние времена погромы нередко начинались с того, что перед еврейской Пасхой тайком подбрасывали в какой-нибудь еврейский дом труп ребенка.

В венгерском городишке прошел слух, что найден убитый ребенок. Охваченные страхом евреи начинают готовиться к бегству. Тут появляется шамес и вне себя от радости вопит:

— Евреи! Хорошая новость! Убитый ребенок — еврейская девочка!

Протестантский священник говорит еврею:

— Хочу рассказать вам прелестную историю: одному еврею захотелось во что бы то ни стало попасть на Небо. Но святой Петр его не впустил. Тогда еврей спрятался за дверью. И, когда Петр отвернулся, еврей проскользнул внутрь… Итак, он оказался на Небе, и избавиться от него не было никакой возможности. Но Петру пришла в голову хитрая мысль: он велел бить за воротами рая в барабан, возвещающий о распродаже. Еврей быстро выбежал за ворота, и Петр запер их за ним.

Еврей:

— Но на этом история не кончается. Из-за присутствия еврея рай был осквернен, его нужно было заново освятить. По всему Небу стали искать священника — и ни одного не нашли!