Павел Зайцев - Увидеть море

- На первой странице, — сдавлено прохрипел я, так как, разнервничавшийся бандит со шрамом сильно вдавил дуло пистолета в моё горло.

С сомнением главарь некоторое время изучал адрес и телефон с именем, потом развернулся и скрылся в квартире. Вышел он уже с радиотелефоном.

- Звони, — он сунул мне в руку телефон. — И если ты мне врёшь, я с тебя шкуру лоскутами с живого сдеру.

Надо ли говорить, что слова его не прибавили мне оптимизма. Повисла напряжённая пауза, прерываемая только долгими гудками из трубки.

- Не отвечают, — произнёс я с вымученной улыбкой. Главарь подарил мне полный скепсиса взгляд, который я стоически выдержал.

- Если ещё раз тебя здесь увижу, голову отрежу, — прошипел неуравновешенный лидер преступной группировке напоследок и вместе с остальными бандитами скрылся в квартире. Я подобрал с пола разворошённую сумку и стремительно был таков.

На улице стемнело, дождик продолжал падать на зонты прохожих и на мою промокшую прическу. Больше адресов и телефонов у меня не было. В полном унынии я отправился обратно на вокзал.

- Привет, извини, ты тут солдатика не видел, с сумками, а то мне встретить его надо, а я его потерял, — рядом со мной на вокзальную скамейку опустился полноватый дядька лет сорока с широким рябым лицом и густыми пшеничными усами. Вид у него был добродушный, но слегка напряжённый. Одет он был в какой-то странный камуфляж и, в общем и целом, напоминал отставного прапорщика.

- Знакомая ситуация, — поддержал его я. — Меня вот тоже потеряли. А солдата вашего я не видел. Наверно уехал куда-то. Я тут часа три уже сижу, никого не видел.

- Эх, чёрт. Как же это я его упустил, — «прапорщик» выглядел огорчённым. — Ну, ладно, поеду домой тогда. А ты-то сам, что? Ночевать хоть есть где.

- Да, наверно, здесь буду до утра, а с утра пойду брата искать, — заявил я удрученно.

- Ну, если хочешь, можешь у меня переночевать. Раз солдат мой не приехал — свободная койка есть, — видимо, на моём лице отразилось сомнение, потому что он тут же поспешно добавил. — Если за вещи волнуешься, можешь здесь оставить в камере хранения.

В бескорыстность его предложения мне не верилось, но голод гнал опасения прочь. В конце концов, у меня с собой был нож и готовность к решительным действиям.

- Да я не волнуюсь — у меня с собой ни денег, ни ценностей. Так что заплатить за ночлег я тоже не смогу, — я решил сразу известить о своей материальной несостоятельности.

-Да, что-ты! Какие деньги! — запричитал прапорщик. — Разве ж я не понимаю, сам бывал в твоём положении.

«Прапорщик» представился Андреем, мы сели в автобус и поехали к его дому.

По дороге я размышлял о причинах гостеприимства «прапорщика». Грабить меня, очевидно, не представлялось выгодным, поэтому оставались варианты с маньяком и с гомосексуалистом, а то и с маньяком-гомосексуалистом.

Маньяки маньяками, но в моем состоянии я был готов убить за сухой рогалик, так что бояться, скорее, следовало меня.

Маньяк Андрей трещал без умолку, рассказывая какие-то смешные истории из своей военной жизни. Как я и думал, он оказался бывшим военным — капитаном ракетных войск в отставке, а сейчас работал программистом. Большую часть его трескотни я пропускал мимо ушей, и встрепенулся лишь, когда услышал про еду.

- Что, может возьмем чего-нить поужинать? Ты как, насчёт выпить-закусить? — предложил «капитан-программист». Вопрос для меня был риторическим.

«Прапорщик» оказался прижимист, из еды им были куплены сосиски и три коробки «Доширака», также он взял две бутылки портвейна. Такой «ужин» выглядел скромным даже по меркам студенческой общаги, но в данный момент всё это казалось мне роскошным угощением.

Жилище «маньяка» оказалось неухоженной, но просторной холостяцкой трёшкой, населённой тремя кошками и одним бесполым существом лет семнадцати с тоненькими паучими лапками и круглым брюшком.

- Маша, — представился мне этот бледный прыщавый юноша, и я с облегчением понял, что попал в логово к обычным педерастам.

- Красивое имя, — хмыкнул я. Теперь только оставалось быть начеку. Я зорко следил за приготовлением ужина, а бутылку портвейна вызвался открыть и разлить сам.

- Фирменное блюдо! — провозгласил гей-Андрей и заварил «дошираки», предварительно накрошив туда лука, зелени и сосисок.

Терзавший меня голод не позволил оценить «фирменность» гей-блюда. За три минуты я уплёл свою порцию, вместе с половиной булки хлеба, запив всё стаканом дешёвого портвейна с запахом йода.

Блаженная сытость и портвейн привели меня в приподнятое состояние духа. Гей-Андрей и гей-Маша тоже были веселы и словоохотливы, постоянно толкая тосты «за мужскую любовь». Я заявил, что не хочу мешать их дискуссии, и намекнул, что был бы не прочь поспать.

- Да, конечно, ты устал — ложись в зале, а мы с Машенькой в другой комнате, — предложил Андрей.

Стопроцентной уверенности в безобидности геев у меня не было, но спать хотелось жутким образом, и я убедил себя, что мне ничего не угрожает. Не раздеваясь, я рухнул на диван в соседней комнате, положив раскрытую «бабочку» под подушку. Ещё пару минут я прислушивался к весёлому щебету парочки в соседней комнате, но потом незаметно провалился в сон.

Проснулся я от скрипа половицы. В комнату кто-то крался. Послышалось чьё-то сопение и на диван присело чьё-то грузное тело.

- Паша-а-а-а, — раздался из темноты свистящий шепот, на плечо мне легла рука капитана ракетных войск в отставке. Не говоря ни слова, я вытянул руку с ножом, и лезвие уткнулось в жирную шею шептавшего. Сопенье прервалось.

- Я всё понял, — тонко всхлипнул тот же голос из темноты. Я убрал руку, и тело ушуршало восвояси.

За окном уже занимался рассвет, и, несмотря на то, что спать по-прежнему хотелось зверски, мне было пора покидать этот временный приют.

Выдувая облака морозного пара, я в мрачнейшем настроении пошлёпал по лужам к автобусной остановке. Я направлялся на вещевой рынок Красноярска КрасТЭЦ. Постоянной торговой точки у Димы не было — каждый несколько дней он арендовал новую, но найти его здесь было моим последним шансом.

Я прибыл на место назначения в шесть утра, но жизнь на базаре уже кипела. Рынок «КрасТЭЦ» оказался гигантским. Тысячи китайцев, кавказцев, узбеков, таджиков, казахов и русских везли на тележках баулы, тюки и сумки с товаром, раскладываясь на местах на бесчисленных рядах.

Около двух часов я толкался по рядам, обходя «толкучку» снова и снова.

Я уже практически отчаялся найти Диму, как вдруг прямо передо мной возникла его знакомая физиономия. Он надвигался на меня, волоча полную тележку сумок с тельняшками.

- Паша! Ты как здесь?! — воскликнул опешивший брат. От нахлынувшей радости я даже прослезился и первое время не мог выговорить ни слова.