Павел Зайцев - Увидеть море

- Ты что себе позволяешь? — сынок богатых родителей пунцовый от гнева подскочил ко мне и через секунду был выкинут за шиворот вслед за своей папкой.

- Ну-у-у-у, — грозно промычал здоровый, вставая и протягивая ко мне руку. Мягким движением я выкрутил его руку за спину, и слегка усилив нажим, придал взвизгнувшему от боли телу ускорение в направлении коридора.

В классе воцарилась гробовая тишина.

- Мы будем жаловаться директору, — раздался за дверью приглушенный визглявый голос коротышки.

После инцидента дисциплина на уроке установилась исключительная. Я успел разобрать с учениками два текста и дать им задание на следующий урок, как в дверь постучали, и в класс вошёл директор школы, сухонький благообразный мужчина лет пятидесяти.

- Павел Сергеевич, можно с вами поговорить, — тон директора был сух и официален. Предчуствуя неприятный разговор, я проследовал за ним в коридор. Директор завёл меня за угол, и, схватив за руку, вдруг начал её энергично трясти.

- Спасибо, вам, спасибо! Вы такой молодец, — с жаром прошептал он. — Пора уже этого Алахвердова поставить на место! Он уже всех учителей довёл! Если что, я на вашей стороне!

- Да не за что, — я был немного смущён, но рад, что репрессий не последовало.

После этого в школе я стал популярен. Девочки из 10-го «А» пару раз предупреждали о том, что старшеклассники собираются побить меня после школы, но видимо, в итоге у мстителей не хватило духа. Через пару недель я вёл уроки уже в четырёх классах, а комиссии из практикантов и руководителей практики зачастили на мои уроки, приводя меня в качестве примера другим практикантам.

У учеников я пользовался таким авторитетом, что когда после меня в шестой «Б» вернулась учительница немецкого языка, она чуть голову не сломала, пытаясь переучить своих детей (отсутствие планов урока сыграло дурную шутку, и пару правил по немецкой грамматике я, таки, преподал, так сказать, в вольном изложении, хехе).

Все усилия бедной учительницы разбивались о незыблемое «А Павел Сергеевич нас так учил!»

На фоне всеобщего восхищения я преступно расслабился. Пару раз, поддавшись соблазну отличной погоды, я отпускал старшие классы вместо урока домой, пару раз сам опаздывал на занятия, но настоящим провалом стал мой контрольный урок.

На таковой приходила комиссия из кураторов практики, во главе с главным куратором, и по результатам этого урока и отзывам от школьных учителей выставлялась общая оценка за практику.

Я был уверен, что не ударю в грязь лицом, и поэтому без долгих колебаний согласился на очередное предложение Славика пропустить пару бутылочек пивка перед сном. Чуть позже к нам присоединился Толик, заглянул Миша с гитарой, подтянулись Светкины подруги и подруги её подруг.

Лёгкая тень беспокойства мелькнула у меня в голове, когда обвешанные пакетами с водкой мы с Толиком лезли по балконам на третий этаж общаги во втором часу ночи.

- Да пару часов поспать тебе хватит, чтоб запах прошёл, — убедил меня Толик, и весёлая вечеринка продолжилась.

Заря заглянула в блок Толика вместе со Славиком, когда мы, как самые стойкие бойцы приканчивали остатки бутылки. Оказалось, что накануне я попросил Славика разбудить меня утром, чтобы точно не проспать свой контрольный урок.

Наскоро я побрился, облачился в костюм и, шатаясь, сделал несколько неуверенных шагов к двери. После этого пришло осознание, что я в стельку пьян.

- Не-е-е, — я обречённо махнул рукой и плюхнулся на стул напротив осоловелого Толика. — Не смогу! Ты, Славик, передай им, что я заболел.

- Но у тебя же контрольный урок! — в ужасе округлил глаза Славик. Его со скрипом недавно опять допустили к практике, и он был в шоке от такого пофигизма.

- Ага. Контрольны. й, — мрачно согласился я.

- Ну… За контрольный урок! — воспрянул Толик, поднимая пластиковый стакан с водкой.

Оценки за прохождение практики выставляла комиссия. Обсуждение проходило тут же в моём присутствии. Первый куратор начала своё выступление неуверенно:

- Вы знаете, за десять лет, я видела всякое… и опаздывали, и в обморок падали, но совсем не явиться на контрольный урок… такого не было, — по рядам комиссии пронёсся неодобрительный ропот. — Я, конечно, понимаю, что из школы поступили положительные отклики, но моё мнение — больше тройки мы никак не можем поставить.

На этом месте я облегчённо вздохнул. Красный диплом мне не грозил ещё со второго курса, так что я давно уже на всех экзаменах и зачётах боролся лишь за необходимый минимум. Да и проступок был действительно серьёзным.

Слово взяла следующий куратор, она была настроена уже более решительно:

- О какой тройке здесь может идти речь?! Напомню вам, коллеги. Оценка три — это «удовлетворительно»! Если кого-то удовлетворило отсутствие практиканта на контрольном уроке, то я не знаю…. По-моему, это совершенно заслуженная двойка!

После её выступления члены комиссии загудели. Кто-то говорил «да что тут думать, двойка, и дело с концом!», кто-то робко заявлял, что «всё же в целом впечатление о проведённых уроках хорошее, и можно натянуть на троечку». Гул прорезал истеричный вопль самой старой участницы комиссии «Да, это — «кол»! А в наше время ещё и на партком бы вызвали!»

Постепенно обсуждение улеглось, и слово взяла Полина Викторовна Финн, руководитель комиссии. Она выдержала долгую паузу и обвела всех взглядом. Речь её была короткой.

- Во время практики мы посетили уроки всех практикантов. И я могу сказать, что среди них я увидела только одного настоящего Учителя! Павел поступил безответственно, не появившись на контрольном уроке, но между его уроками и уроками тех, кому мы ставим за практику пятёрки — пропасть! Он построил настоящий диалог с учениками, уроки у него динамичные интересные, идеальная дисциплина, индивидуальный подход к разным ученикам. Учителя школы все уши прожужжали мне про него, а директор, вообще, просил передать, что если Павел захочет пойти работать в его школу после института, он создаст ему все условия, — на этих словах она строго посмотрела на меня. — Я считаю, что поставить ему что-нибудь кроме пятёрки мы просто не в праве.

- Ну, что «неуд» влепили? — Славик встретил меня в коридоре заранее заготовленной миной сочувствия. — Ну не расстраивайся, пошли по пивку возьмём с горя.

- Пивка? — я задумчиво посмотрел на приятеля. — Да, пошли, конечно!

— Паша, я короче… это… в следующий раз поеду, — сонно пробормотал Миша и перевернулся на другой бок, намереваясь вновь предаться объятьям Морфея.

- Какой следующий раз? В следующий раз ты в армию отправишься, а не в Америку, — Мишин пофигизм перед лицом судьбоносного решения меня обескуражил. Но уж таков был мой друг. Из лап Морфея его можно было отвлечь, только предложив плотно поесть или заняться сексом. Ни то, ни другое в мои планы не входило.