Павел Зайцев - Увидеть море

- Да отпустите меня, блин! Я счёт оплатить пришел! — сердито гаркнул я, и объятья сребролюбивых мужей с недоверием ослабели. — У меня наличных нет столько, просто. Вы карточку принимаете?

- Ай, зачем сразу не сказал? — пробурчал владелец заведения, доставая машинку для считывания карт из сейфа. — Но теперь ещё за столик платить должен!

После кульбита любителя острых ощущений один из столиков слегка выщербился стеклянной столешницей, но заставлять меня оплачивать было уже наглостью. Спор разгорелся опять. Местные друзья-родственники прибывали, обступая меня со всех сторон, хватая за руки. После минут пятнадцати попыток считать информацию с помятой кредитки было высказано много нелестных эпитетов с обеих сторон. Оплатив, я выхватил карту из вражьих рук и со всех ног поспешил по клоаке коридоров к заждавшейся меня Яне.

За столиком никого не было. Зал уже опустел. Не было ни посетителей, ни официантов. Телефон Яны отзывался длинными гудками, а после пары звонков вообще объявил, что «абонент не доступен».

- Девушку не видели здесь? За тем столиком сидела? — бросился я к гардеробщику.

- Девушка? Да она минут пятнадцать назад ушла с парнем таким чернявеньким, — радостно поделился наблюдениями поддатый старик. — Упустили вы, молодой человек, своё счастье!

Сопровождаемый ехидным дребезжащим смехом старика, я вышел на улицу убитый известиями и побрел в сторону Арбата. Счастливый вечер обернулся очередным в моей жизни фиаско. Ревность, обида, боль, разочарование — все смешалось, трансформируясь в злость.

- Ну, и пусть катится, — пробормотал я под нос, поднимая руку. Сразу три машины поспешили к моей обочине. Любой бизнес в Москве сталкивался с высокой конкуренцией, и частный извоз не был исключением.

После вечера разбитых столиков и сердец просвет в конце туннеля сузился и превратился в тюремное окошко. Жизнь казалась глупой шуткой. Однако окружающие коллеги мой настрой не разделяли — они были веселы и рубили «капусту», как кролики на грядке

- Паша, зайди в мой кабинет, — сказала владелица фирмы Ирина, загадочно кося в мою сторону дорогими американскими линзами. — Ты не хотел бы поработать консультантом на проекте?

- Без проблем, — ответил я.

- Клиент требует двух человек на коммуникационную программу, а у нас сейчас только Крис свободен. Нужен ещё один русскоговорящий ресурс. Я понимаю, это все новое для тебя, наверно, тебе страшновато, но мы бу…

- Без проблем, — пожал я плечами. Мне было все равно куда идти и что делать. Мной владело полное безразличие. За три года до «возраста Христа», я пришел на свою внутреннюю Голгофу и нашел там только пару пустых амфор из-под вина, прокуренный хитон и сломанную арфу. Бессмысленная и удручающая находка.

Руководство списало мой пофигизм на особый вид волнения и радостно погрузилось в аферу «продажи кота под видом кролика». Главные консультанты с азартом взялись за разработку легенды, а меня с грудастой секретаршей послали в ЦУМ покупать экипировку для вылазки в лагерь глупого богатенького клиента.

Депрессия или нет, а безупречный вкус и чувство стиля не покидали меня никогда. Отбраковав несколько вариантов, я выбрал темно-синий немецкий костюм с отливом, черные лаковые итальянские туфли, пару тончайших белоснежных сорочек и два модных галстука корпоративного бордового цвета.

- Вы только посмотрите на него! — в восторге всплеснула руками Ира, когда я вошел в офис разодетый, как Джеймс Бонд. — Теперь я уверена в успехе!

- Успех — это моё второе имя, — я оскалил зубы в кривой усмешке. — Я на него просто обречен по жизни!

Сарказм — последнее убежище неудачников

По легенде я был продан на проект в качестве главного консультанта, что автоматически делало Криса как старшего консультанта моим подчиненным, поэтому все важные презентации предстояло делать мне.

Первое совещание на высшем уровне я провел на высшем уровне. С легкой небрежностью знающего себе цену профессионала скользил лазерной указкой по слайдам на большом экране.

Отличная «кратковременная» память помогла мне заучить всю презентацию наизусть. В день икс я ступил новой лаковой мокасиной на ковер круглого кабинета, где жирные нефтяные осетры вальяжно шевелили дорогими швейцарскими часами на старческих плавниках, изучая меня холодными взглядами.

- Я вижу, в резюме у вас указан многолетний опыт внедрения программ по крупномасштабным изменениям, — задвигал ртом главный босс уровня. — Какая из внедренных вами программ наиболее релевантна в нашем контексте?

(Не знаю, что я сделал не так, но старый чёрт явно что-то подозревал).

Холодная капля пота скатилась по моей спине, исчезнув в ложбинке между напрягшихся ягодиц.

Дослушав запоздалый перевод этого вопроса Крис тревожно встрепенулся и впился в меня взглядом.

- Здесь надо понимать, — цветисто начал я, ступая на незнакомую территорию. — Несмотря на то, что любая программа изменений опирается на одни и те же базовые принципы, ключ к её успешной реализации кроется в деталях. Детальный анализ ситуации непосредственно на филиалах, позволит мне ответить на ваш вопрос более аргументировано.

Лицо мое оставалось непроницаемым, и лишь кадык предательски дернулся. Однако, оказалось, что волновался я зря. Клиенту понравилось, что я не делаю поспешных заключений. Он так и сказал:

«Мне нравится, что вы не делаете поспешных заключений. Что ж тогда откладывать знакомство с ситуацией не будем, наши специалисты забронируют вам и вашему коллеге (он кивнул в сторону полуобморочного от страха Криса) билеты на завтрашний рейс до Нижневартовска».

В последующей затем краткой беседе о планах я умело оперировал подслушанными в офисе любимыми фразами консультантов об «увеличении ценности бизнеса клиента», «обеспечении устойчивых измеряемых результатов», «определении ключевых драйверов и вовлечении заинтересованных сторон», чем окончательно успокоил подозрительность акул капитала.

- О май гад! Я так волновался! — сделав огромный глоток ледяного пива в кафешке на Арбате, Крис облегченно выдохнул. — Думал, ты сейчас скажешь что-нибудь не так и нам крышка! Павел, я хочу чтобы ты знал — ты там наверху только-что проделал чертовски хорошую работу! Я обязательно сообщу это Ирэн!

Крис был паникер. Для своих тридцати лет и манчестерского происхождения он явно был недостаточно хладнокровен. Квадратные плечи, глаза голубой стали и уложенная в модном беспорядке копна пшеничных волос производили ложное впечатление уверенного в себе джентельмена. Однако, при ближайшем знакомстве в его движениях, голосе и мимике улавливалось что-то постоянно извиняющееся, робкое и слегка инфантильное.