Алексей Шубин - Жили по соседству

Я знавал одного забубенного весельчака, который до слез рассмешил мастерицу-парикмахершу, когда она водила бритвой по его кадыку. Шутка закончилась трагически: мастерица отложила в сторону бритву и категорически отказалась его добривать. Ему пришлось уйти недобритым.

Но в данном случае все обошлось благополучно. Когда дверь за клиентом закрылась, он и его поведение стали предметом долгого и оживленного обмена мнениями. Последнее и самое веское суждение принадлежало Доротее Георгиевне.

- Легкомысленный, но приятный молодой человек и, несомненно, артист! Сегодня во Дворце культуры концерт артистов эстрады, так кто-нибудь из ихних... Обожаю артистов!

Продолжая путь по проспекту, предполагаемый артист посетил заводскую столовую, где сумел рассмешить видавших виды официанток. Он осмеял "фигурный овощной суп" - шедевр изобретательской мысли шеф-повара. Правда, он с большой похвалой отозвался о его вкусе, но, когда в тарелке попалась внушительная по размерам сделанная из моркови шестерня, он откровенно высказал вслух мысль о совершенстве холодной обработки овощей и назвал фигурный суп "супом с деталями".

Забежав вперед, можем сказать: когда незнакомцу через некоторое время снова довелось приехать в Тавров и зайти в столовую, первое, что он услышал, был возглас:

- На первое давай суп с деталями!

Проследовав далее, незнакомец добрался до Дворца культуры. Полюбовавшись его колоннадой коринфско-тавровского ордера, он зашел внутрь и взял в кассе билет на картину "Она, моя любимая". Однако, поднявшись на второй этаж, он раздумал идти в зрительный зал. Дело в том, что в фойе он увидел две гипсовые статуи в полтора раза выше нормального человеческого роста - "Физкультурника" и "Физкультурницу". Физкультурник бездумно замахивался на посетителей диском, Физкультурница выбирала, кого бы хватить ядром. По мнению тавровского товарищества "Художник", фигуры эти должны были олицетворять силу, здоровье и красоту. Силы - той, которая была затрачена на втаскивание статуй по лестнице, - было израсходовано порядком, но и только! Несмотря на чудовищные шеи и гипертрофированные бицепсы, атлеты, поставленные у входа в зрительный зал, судя по открытым местам рук я ног, были больны какой-то злокачественной гипсовой болезнью: их кожа (если у статуи может быть кожа) была сплошь покрыта подозрительными волдырями и пупырышками.

- Ну и монстры! - определил незнакомец, сокрушенно покачав головой, и в поисках других диковин прошел дальше, пока не заметил дверь с надписью: "Комната шахматню-шашечной секции".

Первое, что он увидел, войдя в нее, была монументальная фигура толстяка, начальника заводского конструкторского бюро инженера Ляликова. На многих досках шла игра, но Ляликов сидел перед столиком над расставленными фигурами одиноко, в позе паука, подстерегающего неосторожную муху. Подстеречь же ее было не так-то легко. Шахматисты завода отлично знали, что в руки Ляликова попадаться нельзя: мало того, что обязательно обыграет, но и ехиднейшим образом посмеется над жертвой.

Незнакомец, естественно, этого не знал, а Ляликов, увидев неизвестное лицо, возмечтал о пролитии крови и приветливым движением руки указал На стул против себя.

- Легонькую партию? - невиннейшим тоном предложил он, прищуривая и без того маленькие, заплывшие жиром глазки.

Незнакомец занял место. Играть белыми выпало ему, и он, не раздумывая, выдвинул вперед пешку, коротко осведомившись, как играет противник.

- Неквалифицированный любитель, - еще более прищурившись, ответил Ляликов. - Играю в силу третьей категории.

- Вот и я примерно так, - ответил незнакомец. В течение первых двенадцати ходов партия развивалась быстро, но наступил момент, когда Ляликов задумался: незнакомец не сделал в дебюте ни одной ошибки и прочно удерживал инициативу. Только переведя игру в миттельшпиль, Ляликов несколько облегчил свое положение, но удивительно: стоило ему построить какой-нибудь план атаки, сейчас же возникала контругроза. На двадцать четвертом ходу между противниками произошел многозначительный разговор.

- Так вы, ягодка, утверждаете, что играете в силу третьей категории? спросил Ляликов. - Этакий вы плутишка, товарищ!

Незнакомец был много моложе Ляликова и из уважения к его возрасту ответил вежливо:

- Приоритет по части плутовства за вами! Я с первых ходов заметил, что вы - первокатегорник и знаете теорию дебютов.

- Допустим! - проворчал Ляликов. - А вы?

- Я - мастер.

Ляликов крякнул. Положение осложнялось тем, что столик, за которым шла игра, стал центром внимания всех любителей, моментально побросавших свои партии и превратившихся в свирепых болельщиков. Некоторые из чувства заводского патриотизма болели за Ляликова, но большинство (уж очень он всем насолил!) явно благоволило к незнакомцу. В этот вечер инженер Ляликов пожинал то, что сеял в течение многих лет.

После сорока восьми ходов "легонькая" партия перешла в сложнейший эндшпиль с малозаметным позиционным преимуществом у незнакомца.

- Предлагаю ничью! - сказал Ляликов.

- Согласиться на ничью мы успеем, - возразил противник. - У меня преимущество на ферзевом фланге.

- Правильно, но оно нейтрализовано моей проходной пешкой "с".

- Ее можно заблокировать.

- Попробуйте!

Партия, к великому удовольствию болельщиков, продолжалась и закончилась на восемьдесят втором ходу, когда незнакомец, заблокировав пешку, начал планомерный разгром шаткой позиции Ляликова на ферзевом фланге.

- Сдаюсь! - заблаговременно заявил Ляликов, любивший "присобачивать маты" другим, но вовсе не хотевший видеть своего короля в положении загнанной собаки.

Аудитория встретила его заявление гулом одобрения. Но вполне болельщики удовлетворены все-таки не были: им не терпелось узнать, кто победил непобедимого Ляликова. Тот же вопрос интересовал и самого начальника конструкторского бюро.

- Теперь, дорогой мой ягодка, нам необходимо познакомиться... Александр Александрович Ляликов, начальник конструкторского бюро.

Пожимая руку недавнего партнера, незнакомец отрекомендовался:

- Петр Борисович Назаров, старший научный сотрудник...

И он назвал научно-исследовательский экспериментальный институт станкостроения с таким заковыристым названием, что все присутствующие рты разинули. Не растерялся один Ляликов, быстро спросивший:

- Это ваша была статья о конструкции ДЧМ-3174?

- Моя.

- Дельно написано. В наши края зачем, не секрет?

- Ни малейшего. У вас на заводе устанавливаются станки нашей конструкции, и я хотел бы ознакомиться с процессом их освоения. Кроме того, меня интересует опыт передовиков-станочников. У нас есть своя база - экспериментальный завод, но, признаться, тесновато там, да и обстановка тепличная.