Кассандра Дженкинс - Неправильный рейд

В какой-то момент я перестала рыдать и… влюбилась. Так же бездумно, как влюбляются трехлетки в детском саду. Мне ничего не было нужно, я не рвалась что-либо делать или говорить с объектом своих чувств. Я наслаждалась гармонией и бесконечным счастьем, воцарившимся в истерзанной душе.

Меня выдавала лишь глупая улыбка. И синий тапок 44-го размера в руках.

Это была молодая медсестра, проходившая в клинике практику для диплома или аспирантуры, в подробности мы не вдавались. Главным было, что терапии под ее руководством не так сильно тяготили нас, как с Шахраз или с Иллиданом. Она вроде бы и вопросы задавала те же, что и остальные, и сидели мы те же 180 минут, но что-то было иначе. И к ней так и не приклеилась ни одна из кличек.

— Думаю, никто из вас не будет отрицать вред, наносимый организму алкоголем или наркотиками, — говорила Мария Степановна на утренней терапии.

Вокруг каменными изваяниями сидели десять пациентов и последнее, что им могло прийти на ум это спорить.

— Пристрастие к алкоголю начинается всего с нескольких кружек пива ежедневно, — продолжала она. — Первая стадия алкоголизма может тянуться очень долго. По мнению большинства граждан, алкоголизмом страдают бомжи и бедные слои населения. Кто угодно, только не они сами. Ведь они ежедневно ходят на работу, ведут порядочный образ жизни, что такого, если вечерами им нужно немного выпить, чтобы расслабиться? Сразу записывать их в алкоголики? Вы спросите, к чему я веду?

Двери холла распахнулись.

Только сейчас санитары вернули рейдлидера обратно в группу. Взгляд парня был мутным и отрешенным. Симка сказала, что дозу успокоительных в карцере увеличивали почти в два раза.

— Здравствуй, Артем, — обратилась к нему Мария Степановна. — Нам тебя очень не хватало. Правда, ребята? Поздоровайтесь с Артемом.

— Привет, Артем, — повторили бесцветными голосами дрессированные куклы.

Стеклянным взглядом Артем уставился на свой тапок в моих руках. Казалось, в этот момент я забыла, что умею дышать.

— Итак, я продолжу, — вновь заговорила Мария Степановна. — Когда же примерный семьянин и работяга пересекает невидимую черту, после которой общество больше не сомневается в правоте врачей? Ответом будет — когда кончается мера. Уверена, многие из вас думали примерно также: «Что случится, если я поиграю еще часик? Завтра первая пара физкультура, могу и пропустить». Действительно, что такого? Все студенты прогуливают физкультуру. Но именно эта мысль — первый шаг к нарушению меры. А там, где нет меры, возникает зависимость.

Артем хмыкнул.

— Хочешь что-то сказать? — неуверенно спросила медсестра.

— Тёма, не надо, — прошептала Симка.

— Не сможет он ничего сказать, — уверенно сказал парень со светлыми локонами, исподлобья глядя на Артема. — Можем поспорить.

— Ну, в прошлый раз смог, — отозвался Том.

Они с любопытством уставились на Артема. Даже после десятка запломбированных зубов, общего наркоза и бутылки водки вместе взятых, можно было чувствовать себя гораздо лучше, чем после нескольких дней, проведенных в одиночке.

С трудом ворочая опухшим языком, Артем прошипел:

— Вы… не…. готовы…

— Проиграл, — сказала Симка блондину.

— Прекратите, — вступилась Мария Степановна. — Артем, я не сообщу о твоем поведении, куда следовало бы. Мне безумно тебя жаль, и я не хочу, чтобы ты повторял курс транквилизаторов.

На лице парня застыла глупая улыбка. Мария Степановна закончила рассказывать людям с игровой зависимостью о вреде алкоголя и распрощалась до вечера.

До визита дневного врача оставалось несколько минут, дежурная медсестра куда-то отлучилась и мы остались без всякого присмотра. Но ничего не изменилось, что с медсестрой, что в одиночестве — лишь наши позы стали более непринужденными, а лица окончательно отрешенными. Наше поведение было далеким от действий школьников, оказавшихся без присмотра учителя.

— Ты… подумал? — снова прохрипел Артем.

— Да, — после некоторой паузы ответил блондин.

Мы молча следили за их странным общением. Видимо, это было продолжением давнего разговора.

— Зачем мне свобода, если я стану таким же овощем, как ты? — продолжил блондин. — Ты не вылезаешь из одиночки, тебе постоянно прописывают двойные порции. На долго тебя хватит? Мой метод лучше.

— Трусливый… паладин, — Артем сплюнул на пол.

— Грязный орк, — пожал плечами собеседник. — Только какая теперь разница?

С блокнотом в руке в холл величественно вплыла матушка Шахраз.

В том мире мы играли свои роли. Рыжий Том продолжил протирать мягкой тряпкой бесконечные листочки фикуса. Симка побежала за книгой — поднимать уровень развлечения. Светловолосый паладин с обворожительной улыбкой поздоровался с Шахраз. Я сверлила взглядом завитушки на обоях, и эйфория от встречи с объектом моих страстей кружила голову.

Остальные без единого звука продолжили собирать мозаику «Белоснежка и семь гномов». Каждый паззл бездумно примеривали к желтому разъему — юбке Белоснежки. Похоже, головоломку начали собирать еще во времена самой первой смены клиники.

Артем, держась за стену коридора, поплелся в свою палату.

От Симки я узнала, что Артем попадал в карцер регулярно, по КД. Поэтому, когда препараты стали его «отпускать», мы ждали, что он выкинет на этот раз. Это снова случилось на занятиях Марии Степановны.

— Вашим первым шагом к свободе от зависимости должно стать признание, — вещала она тихо. — Скажите себе, что вы зависимы. Признайтесь, что губите свою жизнь. Как только вы перестанете держаться за игры, как за последнее, что есть в вашей жизни, вы обретете свободу. Но не бойтесь остаться в одиночестве. Не бойтесь двигаться вперед и делать все то, чего вы были лишены. Игры украли у вас годы жизни, годы прекрасных мгновений. И в ваших силах вернуть это, вы молоды и полны сил. О чем вы мечтали в детстве? Разве о достижениях в виртуальном мире? Разве не смешно, что вы исследовали каждый уголок виртуального мира, когда в реальности месяцами не покидали своей квартиры, а годами — даже не выезжали из своего района?

Артем заерзал на стуле и откашлялся.

— Вижу, Артем, ты опять со мной не согласен, — устало сказала медсестра.

Симка мне подмигнула. Паладин шумно вздохнул, прошептав: «Началось».

— Вы призываете нас отказаться от игр. Но ради чего нам покидать миры, в которых мы стали героями? — спросил Артем. — В отличие от вас, Мария Степановна, мы не создаем видимость участия в общественной жизни лишь тем, что раз в четыре года ходим на выборы. Мы действительно управляем теми мирами. Пусть виртуальными, но для нас они совершенны. А что может привлечь нас в вашей серой реальности? Почему бы вам не рассказать нам о пользе реальности, Мария Степановна? А не только отговаривать от того, чего сами даже не пробовали.