Sco - Система нервная

- Ты?! Меня?! – Витя впал в отчаяние, понимая, что тут нужен доктор. - Ты что, в каком-то спецклассе для психов учишься?

- У меня в классе углублённый английский, вообще-то. И я на медаль иду.

Решив спасаться бегством, Виктор попытался вскочить с дивана, но настырный отличник обвил его бёдра руками, не давая ступить и шагу. Витя дёрнулся в этих неожиданно крепких объятиях и, потеряв равновесие, стал заваливаться вперёд, на стоящего на коленях Василькова. Совсем неспортивно сгруппировавшись, он согнулся, чтобы не упасть плашмя, и откровенно неудачно воткнулся в пол макушкой. Перед тем как провалиться в темноту, он услышал невозмутимый голос соблазнителя:

- Диагноз: ушиб всего охранника.

…Виктор Кара покачивался, лёжа на спине с закрытыми глазами. В голове неприятно тянуло и распирало, спина елозила по чему-то твёрдому, а при каждом покачивании слышался стрёмный чавкающий звук. Самые странные ощущения были ниже талии. Задница тёрлась о какую-то жёсткую, ворсистую поверхность, бёдра зажаты, а от члена шли знакомые каждому мужчине приятные импульсы. Витя приоткрыл глаза и попробовал сконцентрироваться на увиденном. В увиденное верилось с трудом. Он лежал на ковре в своей комнате, а Васильков, чтоб ему пусто было, оседлав его бёдра, с упоением раскачивался на нём взад-вперёд. Похолодевший Витя опустил глаза ниже и захотел ослепнуть. На блаженном Артёме не было ни штанов, ни трусов – они болтались на одной из его щиколоток, Витины джинсы и всё остальное были стянуты до середины бедра, а их с Васильковым члены ритмично дрочились малолетним придурком, в своего рода членобукете. Артём приоткрыл рот, облизывая губы и порнографично дышал. Заметив, что пациент очнулся и таращится на всю эту ебанистику, он задёргался, застонал и тут же обдал Витю и ковёр вокруг него брызгами спермы. Это моментом вывело Витю из ступора, и он возопил, начав извиваться, будто на него пролился кислотный дождь.

- Убью!!! Гад!!!

Васильков взмыл в воздух и, как был, с портками на одной ноге, улетел в единственную закрывающуюся комнату в квартире – в уборную. Виктор неуклюже вскочил, натягивая джинсы, пытаясь быстро стащить с себя обляпанный спермой свитер.

- Вот, тварь! Гадёныш! Убью!

С кровавой пеленой перед глазами он кинулся в ванну, но та была уже занята ебанутым гостем.

- Открой, сука, я тебя живым отсюда всё равно не выпущу! Открой, сказал! - бился он в на удивление прочную дверь, выкрикивая угрозы. - Убью! Убью гада!

- Виктор, - услышал он рассудительный Васильковский голос над своей ушибленной головой.

Он задрал голову и увидел, что мелкий извращенец вытащил свою белобрысую башку в узкое антресольное окошко над дверью в ванную. Тот строго смотрел сверху вниз на беснующегося хозяина квартиры, как Кролик на застрявшего в норе Винни-Пуха. Как он туда забрался? На стиралку, что ли, залез?

- Я вам, как будущий юрист будущему программисту говорю, умышленное убийство – это от восьми лет до пожизненного.

- Ничего! – тут же согласился Виктор на такой вариант и продолжил осатанело биться в дверь. – Меня выпустят раньше, мне как раз тридцатник стукнет.

- С чего это вдруг раньше-то? – удивилась голова в окошке.

- А потому, что я милашка! – оглушительно взревел Витя, наваливаясь на дверь всем телом.

- Виктор, - не терял надежды без пяти минут труп. – Вы ведь один живёте. Кроме вас, дверь чинить будет некому. Давайте, вы успокоитесь, а то мне уже домой пора, а нам ещё надо насчёт следующей встречи договориться.

Витя перестал биться в дверь и воззрился в глаза полоумному.

- У тебя что, какие-то генетические проблемы? – заорал он, чувствуя свою полную беспомощность перед этим непробиваемым идиотом.

- Генетических нет, - отчитался Васильков и вытащил из окошка свою тощую ручку с зажатым в ней телефоном. – Вот, полюбуйтесь, я фоток с нами наснимал. Собираюсь вас ими шантажировать.

Витю словно окатили холодной водой – ярость тут же схлынула и внутренности сковал ужас. Он поднял трясущиеся руки и аккуратно взял телефон, будто тот заминирован. Этот гадёныш нащёлкал фоток, пока Витя был в отключке? Что там может быть? Он, Витя, с членом наперевес, а на нём скачет голой жопой школьник, идущий на золотую медаль? Если кто-то увидит, узнает – да его же заклеймят! За секунду в Витиной голове пронеслись мысли, одна другой страшнее. Кто ему поверит? Скажут, пришёл изголодавшийся, а то ещё и опущенный, из армии, устроился к деткам поближе, и… Пока что никакого выхода, кроме как застрелиться, в голову не приходило.

- За что?! Что я тебе сделал?..

Витя сполз спиной по стене напротив туалета, тыкая на все кнопки подряд. Телефон открывал всё, что можно, только не фотографии.

- Да не расстраивайтесь вы так, - голова продолжала вещать из окошка под потолком. – Можно я выйду и всё вам объясню? Вы меня не будете бить? Маленьких бить нельзя.

Так и не сообразив, как посмотреть эти треклятые фотографии, Витя отшвырнул телефон и закрыл лицо руками. Этот гад ещё и учит его, Виктора, чего ему нельзя. А со здоровыми парнями, значит, можно делать всё, что заблагорассудится? Из ванной послышался грохот и шорох, видимо, шантажист слез со стиралки и натягивал штаны. Щелкнула задвижка. Сидя на полу, Виктор поднял глаза на уродца, выглянувшего в приоткрытую дверь. Его начало колотить, хотя в квартире было тепло. Он с ненавистью разглядывал тощего гада, пытаясь унять клацающие зубы. Сейчас бы только одно движение Витиных пальцев на этой тонюсенькой шейке – и всё…

- Я знаю, о чём вы думаете, - предупредил его Артём. – Но я эти фотки скинул к себе на сервак, а там их рано или поздно найдёт мой брат, и тогда - «постой, паровоз».

- Что тебе надо? - перебил его Витя охрипшим после крика голосом.

Пацан, уяснив, что убивать прямо сейчас его не будут, аккуратно присел на пол напротив дрожащего Виктора.

- Мне скоро восемнадцать, - начал несовершеннолетний маньяк. – А опыта никакого. Я с девчонками совсем не хочу, мне ребята нравятся. Мне бы только всему научиться – и всё!

- Чему научиться? – уточнил Витя, предчувствуя, что ответ добьёт его окончательно.

- Ну, сексу! Сексу с мужчиной! – вытаращил на него свои безразмерные глазищи Васильков.

Виктор снова закрыл лицо руками и завыл.

- Господи, заткнись! Заткнись, я тебя умоляю, меня сейчас стошнит! Что ты надо мной издеваешься? Я тебя чем-то в прошлой жизни обидел? О, господи!..

- Виктор, ну что вы, как маленький! Думаете, мне это всё приятно? Просто не могу же я к незнакомому мужику полезть с такой просьбой – страшно мне, понимаете? Со мной же что хочешь можно сделать. А вас я не боюсь.

Виктор перестал убиваться и ошарашенно уставился на пацана. Да ему лечиться надо! Куда родители смотрят?