Остап Вишня - Божеское (сборник)

"Воскресение Христово"

О том, что Иисус Христос в конце концов воскреснет, человечество знало давно, так как в одной молитве ясно сказано:

"И воскресшего в третий день по писанию..."

Значит, событие настолько знаменательное, что "писание" его предвидело и предсказало за много веков до того часа, когда дева Мария родила от духа сына своего Иисуса...

Видно, поэтому воскресение Христа и явилось для людей такой неожиданностью, и многие люди -- а среди них даже апостолы -- не верили, в самом деле воскрес Иисус или не воскрес.

Итак, воскрес ли Иисус Христос?

Несомненно, воскрес!

В самом деле, если бы не воскрес Иисус Христос, да разве б мы готовились к этому празднику семинедельным "великим" постом?

Разве б мы целых 42 дня ели пустую редьку с квасом, чтобы потом налететь с раззявленным ртом на поросенка, на яйца, на колбасы, на ветчину, на куличи, на курицу и на индюка, на самогон да наливки и настойки Укргосспирта "довоенного качества"?

Воскрес, безусловно. И это великий праздник.

Воскресение Христово -- праздник воскресения из мертвых, праздник, как утверждает христианская религия, жизни. Это любимейший и торжественнейший праздник в христианской религии.

И торжественнейший и любимейший он потому, что является символом жизни, символом претворения мертвого в живое.

Из-за этого самого претворения мы, христиане, колем на праздник больших свиней, режем маленьких поросят, бьем обухом массу быков и коров с ласковыми, покорными глазами, перерезаем горло маленьким телятам, кладем на колоды головы кур, гусей и индюшек и, размахнувшись большим топором, отрубаем с праздничным восторгом эти головы.

А потом вытираем горячую кровь с топора или с ножа, крестимся и религиозно провозглашаем, как после каждого "богоугодного" хорошо оконченного дела: "Слава тебе господи, слава тебе!". Богу же это дело угодно потому, что исполняем мы его, почитая воскресение из мертвых святого его сына.

...А вот и сам праздник...

Мы этих поросят, телят, кур, индюшек, ягнят -- в кошелку и под церковь.

Там через кропило и кадило нисходит на них благодать божья, они "святятся"...

И как только батюшка пройдут около вашего кошеля и окропят вашего поросенка святой водицей, вы хватаете поросенка, яйца, куличи, жинку, Ваньку, Одарочку, бежите к возу, отвязываете кобыленку, скачете на воз:

-- Н-н-но!

И галопом смалите к себе на хутор, приезжаете и, не выпрягая даже кобылы, бросаетесь в хату, швыряете в угол кнут и, восклицая "Христос воскрес!", -- опрометью за стол.

Жена, разматывая поросенка, отвечает:

-- Воистину, Степане! Сейчас, сейчас! Запуталось окаянное порося! И яйца потолклись! Говорила тебе, не гони так, а то потолчем! А тебя черти гнали! Воистину воскрес!

-- Да выбрось, к лихой године, битые! Давай быстрее!

Потом креститесь:

-- Послал господь святой праздничек!

Одну чарку, вторую, третью, четвертую...

И с каждой чаркой:

-- Христос воскрес!

-- Воистину!..

-- Христос воскрес!

-- Воистину!..

Видите... Значит, это не брехня, что Иисус Христос воскрес из мертвых...

И каждый из вас, кто глубоко верит в воскресение Христово, ежегодно, после пасхи, просыпается на четвертый день и хриплым голосом обращается к жене:

-- Палазю, дай сыворотки...

А выдув полбадьи сыворотки, говорит:

-- Ф-ф-у-у! Будто из мертвых воскрес!

Так что это не брехня!

Колите, режьте, бейте, гоните, пейте и ешьте, раз вы личность религиозная.

1924 ______________________________________________________________________

Поспешайте, православные!

Не оставляет-таки нас господь милосердный своей лаской.

На Киевщине, около славноизвестного Борисполя, новое знамение господь послал... Верба заплакала святыми чистыми слезами...

Стояла себе зелененькая на болоте вербочка стоеросовая, и в темную ночку, святую и господнюю, треснула вербочка...

Из трещины той вербовой слезыньки потекли. Господние слезы...

И текут, и текут, и текут...

Православные, само собою разумеется, двинули на господние слезы к той вербочке...

Двинули и "исцеляются" от хвороб разных, потому господь милосердный уж если послал у нас на Украине чудо, то не так, лишь бы послать, а с определенной, сказать бы, производственной, программой... То ли глаза православным подремонтировать, или зубы, или лихорадку, или там какого-нибудь мертвого воскресить, или черта из Ивановой дочки вытурить так, что черт тот бедолашный пылью по дороге, только -мельк, мельк, мельк!.. И так вроде завоняло немного, и в балку. Только дымок закурился...

Бориспольская верба от глаз очень помогает...

Придет какая-нибудь бабуся, перекрестится разика три, помочит палец в вербовой слезе и по глазам, по глазам, по глазам...

И глаза у нее тогда мокрые... То были сухие, а то сделались мокрые...

Одно слово -- чудо!

Вот такое диво около Борисполя. А чудо то господь послал за то, что бориспольцы не очень в школу ходят, выдерживают... Хотя и хочется ребенку в школу, а батько и мать (они же старшие, значит, и поумнее) не пускают. Вот господь и наградил их чудом.

Ну, значит, и возблагодарим творца за ласку его святую...

Возблагодарим и используем знамение господне на все сто процентов..

Мазать теми слезами только глаза маловато...

Нужно все мазать...

Чтобы от всего помогало.

Вот, к примеру, чирей у вас на спине... Но спина -- штука большая, может слез не хватить.

Тогда делайте так. Задирайте юбки, разгоняйтесь, и спиной об ту самую вербу... Чирей ваш как рукой снимет...

Если голова болит, разгонитесь и головой -- гэх!

Пройдет голова.

Только подоприте с другой стороны вербу оглоблей, а то собьете ее, так как, наверняка, у всех, кто к той вербе идет, голова болит.

Только не тяните время... Чтобы быстрее перестукаться об ту вербу головами, это будет лучше и вам и детям вашим.

1924 ______________________________________________________________________

До каких же пор?

Народится такое синенькое, маленькое и пищит...

-- Девочку бог послал...

-- Девочку?

-- Ага...

-- Лучше бы хлопец!

Вот так и пойдет. Только и слышишь: "Лучше бы хлопец!"

И гусей пасет, и коров пасет, и лошадей в ночном. Да еще рушник или рубашку вышивает. А парень в это время цигарку крутит. И все-таки: "Эх, если бы хлопец!"

Вырастет, день-деньской по хате толчется, спины не разгибая.

А отец выйдет на завалинку, трубочкой попыхивает и жалуется соседям:

-- Тебе, Иван, хорошо: два сына! А мне-то каково? Марина да Ульяна. Бабье войско!

Годы идут, а она все стирает, шьет, вышивает, прядет, варит... и ждет, ждет, пока какой-нибудь "принц" в картузе набекрень с папироской в зубах сплюнет и небрежно так процедит:

-- Может, я тебя, Ульяна, посватаю... Еще не совсем надумал... Может, тебя, а может, Ониську... Погляжу еще...

Потом все же находится какой-нибудь "принц" на ее голову. И ходит по хате важный, как индюк.