Остап Вишня - Ни пуха вам, ни пера

- Охотник знаменитый когда-то был и рыболов. Он и книжек понаписал: и про рыбную ловлю, и про охоту, и про охотничьих собак. Пан говорил, что Сабанеев больно хорошие книжки писал. Профессор он был или еще кто... Так в тех книжках сказано, что когда-то поймали сома весом в четыреста килограммов! Вот какой сом! Двадцатипятипудовый сом! Не сом, а корова! Так что ж вы думаете, что он гусака не проглотит? Да вы послушайте, что дальше с тем сомом было. Да... Решили мы с паном или, вернее, пан со мною поймать того клятого сома. Вот приказал пан кузнецу изготовить огромнейший крюк. Изготовил кузнец крюк. Закалил его, заострил, принес к пану.

"Ну, Панько, - спрашивает меня пан, - а чем мы тот крюк наживлять будем?"

"Не иначе, - говорю, - паночек, как гусаком. Сом, - говорю, - уже полакомился гусиным мясом, н на гусака он обязательно пойдет!"

Приказал пан зарезать гусака или гусыню, я уж не припомню. Общипали ту гусыню, не распотрошили, а так, целиком, чуточку на огне поджарили гусыня упитанная была!-и нацепили ее на крюк. А крюк тот привязали на две веревки и прикрепили к осокорю и поздно вечером закинули в Оскол. Сом, как вы знаете, охотится за добычей ночью. Днем сом может зацепиться на крючок только случайно. Закинули, значит, мы гусыню в Оскол и сели на бережок, над колдобиной. Сидим, ждем. Ночь теплая, лунная. Тихо-тихо вокруг. Только слышно за садком, как Христя, что господских коров пасла, громко выводит:

Якоби ж таки того пана чорти були узяли,

Ми з тобою, мiй коханий, не такоi б утяли! *

Сидим. Я вроде той песни не расслышал, а пан так и вовсе не слышит. Только спрашивает:

"Кто это так выводит?"

"Не знаю, - говорю, - пане, это не из наших. Это кто-то из хутора на село через леваду идет".

Сидим, дремлем. Пан веревку в руке держит. Вдруг это ка-а-ак дернет! Пан не выпускает. А оно пана тащит! Ну, тащит с берега в воду, в колдобину тащит - и все! Пан держит веревку, а я держу пана.

"Пускайте! - кричу я пану, - Веревка к осокорю привязана, не оторвет! Пускайте!"

"Э, - говорит, - "пускайте"! Поводить его нужно, чтоб устал!"

Водим мы, значит, да и водим! А оно как мотанет, как мотанет... а затем снова отпустит. Тихо вроде. А потом снова как мотанет, как мотанет! А потом снова отпустит. А мы водим! Водим себе да и водим!

- А дальше что? - не выдержал я. - Ну, водите, а дальше?

- А дальше? А дальше мы водим себе да и водим! А оно как мотанет, как мотанет... а затем и отпустит. Водили мы себе, водили...

- Да скорей уж, дед! Ну, водили... А вытащили вы в конце концов того сома или не вытащили?

- Да вытащили. Только же долго, очень долго водили... Водим его себе да и водим...

- Ну, слава богу, вытащили, дед! Ну, а дальше?..

- Ох, и сом же был! Величиною, как тебе сказать, ну, не меньше, чем отсюда до той вербы! Ей-бо, правда! Вчетвером несли домой! Пудов на пять, если не больше! Распотрошили его. И что же вы думаете, что там у того в середине было? В животе?

- Гусак?

- Если бы гусак! Мы, как увидели, перепугались!

- А что же там такого страшного было?

- Было... Да вы послушайте... Пропала как-то у пана охотничья собака сеттер-гордон Джой. Разыскивал его пан везде и повсюду: и письма писал и телеграммы разослал - нет Джоя... Захожу на другой день после того, как сома вытащили, к пану, а он ходит, чуть не плачет:

"Пропал мой дорогой Джой! Не найдется мой дорогой Джой!"

"Как,- спрашиваю, - не найдется? Когда он уже нашелся!" - говорю.

"Как так нашелся? - подскочил пан. - Где же он?"

"Да вы же, пане, его съели! У сома нашли мы внутри одни подпалины и хвост..."

Было нам тогда от пана! Но и пану было - и тошнота и икотка. А Джой, видите, любил купаться в Осколе. Вот когда он купался, сом его и проглотил.

- А вы, дед Панько, часом того... не не бре... бре... что сом собаку проглотил?

- Не веришь? А вот у Сабанеева в книге написано, что в Уфимской губернии сом проглотил медведя, когда тот переплывал реку. А медведь это тебе не собака! Вот какие сомы бывают! А ты не веришь...

- А вы не слышали, чтоб сом проглотил паровой катер?

- Такого не слышал. Чего не слышал, того не слышал... А чему ты смеешься? Думаешь, что для сома катер чересчур уж велик по размеру? Есть такие сомы, что и катер проглотили бы, да им боязно.

- А чего они боятся?

- Очень тарахтит катер, когда по реке плывет. А если бы тихо плавал, то и катеру быть бы там, где тот Джой! И не заметил бы, как .у сома в желудке очутился бы! Сомы - они такие!

* * *

Сом очень сильная рыба, мощная.

- Как-то, - рассказывал мне один такой заядлый, но правдивый рыболов, -стою я на лодке с удочками на Днепре. Вот там, чуть пониже Плютова. Ловлю лещей, язей, красноперок. Добре тогда клевало... Вдруг - гульк посредине Днепра мчит против течения лодка. Быстро мчит, а мотора не слышно. "Что за фокус-покус?- думаю себе. - И мотора на лодке нет, и паруса нет, и веслами никто не взмахивает, а лодка, словно глиссер, мчит". Вдруг как раз против меня лодка как закрутится на месте, как завертится, а потом прыг вперед, а потом снова закрутится-завертится на месте... То будто нырнет, то вынырнет, то нырнет, то вынырнет, пока не нырнула так, что с лодки отчаянно закричали: "Спасите! Спасите!" Тихо... И снова: "Спасите!" Я за весла - и к лодке. На лодке перепуганный дедусь. Одна рука за лодку уцепилась, а другая рука почему-то в воду свесилась.

"Что такое?" - спрашиваю.

"Сом! Спасите!"

"Где сом, какой сом?"

"На крючке сом..."

"Так отцепите, - кричу, - а то утопит!"

"Затянуло на руке петлей, не отцеплю!"

"Рубите веревку!"

"Нечем рубить. Подплывайте! Может, вдвоем что сделаем".

"И давно он вас возит?"

"Из-под Канева мчусь!"

Едва успел я ухватиться за дедушкину лодку, а он как потащил, как попер, как попер! Куда там глиссер! Дотащил нас оттуда чуть ли не до Вишенок, а тут, слава богу, пошел сом вдоль берега, и я успел ухватиться за куст на берегу... Дергает он, дергает - не возьмет. Я за куст крепко держуся, а он, видно, устал... Да как не утомиться: против течения лодку столько протащить...

"Веревка ослабла, слава богу!" - говорит дедушка.

"Тяните!" - говорю.

"Не подтяну..."

Наконец сом выплыл и перевернулся брюхом вверх. Усы шевелятся и пузыри из рта - буль-буль. Словно вот-вот скажет: "Ох, и устал же я, товарищи рыболовы! Дайте отдышусь и я вас до Киева довезу!" Вытащили мы сома на берег, и говорю: "Не доверяй, это - зверь. Бей веслом по голове!" Дед как бабахнул сома веслом по голове и произнес: "Аминь!" Показывает руку, а она у запястья веревкой словно перерезана, пальцы вспухли и стали синими-синими... Ну и сом, я вам скажу! С лодку величиной...

"Так где, - спрашиваю, - оно, это страшилище, вас подхватило?"

"Немного выше Канева, - отвечает дедусь. - Выехал я на сома, плыву себе на лодке, сомов приманиваю. Ну, а под лодкой, знаете, крючок с наживою. Он как ухватит, как дернет... Ну, и пошло! А веревку я петлей за руку узлом привязал. Как он изо всей силы дернет, если бы не ухватился за лодку, лазили бы по мне раки. Удержался все-таки... А как мы теперь домой доберемся? Не близко!"