Александр Белокопытов - Рассказы о литературном институте
- Название:Рассказы о литературном институте
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Голос-Пресс
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-7117-0453-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Белокопытов - Рассказы о литературном институте краткое содержание
«Рассказы о литературном институте», посвящены ВУЗу, где автор учился в 1980-90-е годы. Весело и интересно рассказывается о жизни и нравах этого уникального учебного заведения, запоминающейся чередою проходят перед читателем известные и неизвестные, хорошие и разные писатели, учившиеся в институте.
Рассказы о литературном институте - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Пришел я как-то в отдел кадров Литинститута, нуждишка меня привела… Я, когда учился, книжку трудовую не сдал, вот и осталось у меня в ней пустое пространство… Дескать, в списках не значился. Целых пять лет! А это — много. Я тогда к этому безалаберно отнесся, теперь — решил исправить. А то неизвестно, где я целых пять лет пребывал, в космосе, что ли, витал?
Захожу в отдел кадров, по-свойски так, по-литинститутски, как к себе домой… А там — собака за столом сидит! Крупная, светлошерстная, упитанная собака! Сидит по-хозяйски так, и еще лапы на стол положила… В бумагах, что ли, копается? У меня глаза на лоб полезли…
А она меня увидела и зарычала недружелюбно… Наверное, подумала, что я — студент-двоечник, вместо того чтоб на занятиях сидеть, шатаюсь по институту, гляжу, где что плохо лежит, чтоб прибрать подальше… И еще раз зарычала, рыкнула даже! А я в полном недоумении: сюда ли попал? Поглядел сюда. «Отдел кадров» на двери написано. А сам кабинет — дверь-то нараспашку — пластиковым щитом от коридора отгорожен — разделительная полоса. На всякий случай. Чтоб непрошеный гость, типа меня, через границу не пролез. Странные дела…
Поздоровался я с ней, с собакой, больше-то не с кем.
— Здрасте! — Говорю. — Я такой-то, такой-то, когда-то имел счастье в Литинституте учиться… Поучился — и хорошо. Большое спасибо. Вот только трудовую книжку забыл сдать. Нельзя ли мне сейчас задним числом ее печатями прошлепать? Что все-таки я не где-то в космосе болтался все это время, а здесь пять лет числился, соловьем заливался…
Развернула она морду и давай на меня гавкать! Глухо так, негодуеще и как бы с ленцой… Чего, мол, приперся, двоечник, коврик только у двери завозюкал! А я пытаюсь понять, что она по-собачьи говорит, а ничего понять не могу! Не выходит! Или сразу она мне отказывает, или нет? А перевести некому.
Я — опять к ней.
— Извините, — говорю, — что отвлекаю вас, может вы чем серьезным были заняты… Я — Саша Белокопытов, когда-то студентом здесь был… Да вот трудовую книжку сдать запамятовал, печатей у меня нет… Так что, считай, пустое место от учебы осталось, подтверждения — никакого… Получается, что я в это время в воздухе зависал… Нельзя ли мне по старой дружбе в книжке печатями прошлепать? — и смотрю на нее вопросительно.
Приподнялась она тогда на лапах и давай на меня гавкать, лаем меня полоскать! Такой хай развела! А я опять ничего понять не могу! И перевести — некому. Я сам хоть всегда люблю и уважаю собак, а вот понимать по-собачьи — не научился. Так что никак не вразумлю или ругает она меня, или вон гонит?
Стал я тогда в коридор кричать, может, кто из людей есть живой? С людьми-то, поди, хоть по-людски можно поговорить.
— Эй, — кричу, — есть кто живой? Переведите мне, пожалуйста, что мне собака, начальник отдела кадров говорит, а то я ничего не понимаю!
Прибежала какая-то женщина… Переводчик, наверное, не иначе… И тоже на меня поперла.
— Что это вы здесь третесь? Идите вон в другое место, там тритесь! Все стены уже в Литинституте обшаркали, двоечники! — и не дает мне рта открыть.
Потом кое-как открыл… Объяснил про трудовую книжку, что у меня в ней пробел, что, если до пенсии доживу, то у меня от нее жирный кусок отрежут… Что хорошо бы мне этот пробел печатями зашлепать, в Литинституте-то я как-никак числился. Еще сказал, что начальник мне инспектор — что-то говорит, полощет меня по чем зря, а я ничего не понимаю, не научился еще с собаками разговаривать. В Литинституте-то по-собачьи не обучали, я точно помню.
— Это не собака, а Муза! — С негодованием произнесла, женщина и подчеркнула: — Му-за. Понимаете? А говорит вам Муза вот что… Что никаких вам здесь печатей в трудовую книжку не поставят! Потому что они — круглые. Отошли те халявские времена, чтоб задним числом круглые печати куда попало ставили и шлепали! Получите теперь — квадратную. Идите вон в архив, вам там бумажонку дадут… Справку, что вы студентом-двоечником были и штамп квадратный присобачат!
Ну точно, переводчиком она оказалась! Слово в слово мне собачью брехню перевела… Хоть бы и Музину, толку-то? Я хотел поупираться, сказать, что только на круглые печати рассчитываю, никак не меньше… А этой бумажонкой — подтереться… Но меня никто и слушать не стал. Да Муза, еще так разлаялась, так разоряться стала, как будто я у нее сахарную кость украл… Понял я все уже и без переводчика, сам разобрался, не дурак, в Литинституте учился.
Вышел и думаю: «Да-а, странные дела тут, в Литинституте, творятся… Булгаковым сильно отдает… Надо ноги отсюда делать… Когти рвать… от греха».
Но в архив все-таки зашел… Получил эту справку ненужную с квадратной печатью, прибрал ее подальше, может кому-нибудь еще и ткну ею, что я бывший студент. А не какой-нибудь там… ванька-встанька. И решил еще разок в отдел кадров заглянуть, поглядеть: может, пригрезилось мне, поблазнилось насчет собаки-то, Музы? Заглянул… Нет не пригрезилось. Точно, собака сидит. Крупная, беспородная, упитанная сука. Я быстрей ходу оттуда.
«Эх, — думаю, — хорошо сейчас в Литинституте учиться, весело! Не то, что у нас было. А уж что у нас было — нынешним студентам ни в жизнь не догадаться. Только мы — в прошлом веке остались. Поэтому — до свидания, Литинститут! Пока-пока. Всем привет! Ректору, проректору, преподавателям разным и студентам — тоже».
А еще подумал: «Это сейчас Муза пока в отделе кадров сидит. А если она и выше пойдет? Начнет продвигаться по службе за хорошую работу и усердие… А ну, как она и до ректорского кресла доберется? Придешь как-нибудь к ректору, вдруг да что-нибудь перетереть понадобится, а там — Муза сидит! Так что никто ни от чего не застрахован. Главное — начать».
А пока до дома доехал, совсем размечтался: «А уж как станет Муза ректором, как появятся у нее щенки, может, ветром надует, — а с женщинами и с собаками такое часто происходит, — так щенков можно сразу в студенты зачислять, автоматически, без экзаменов. То-то совсем веселая жизнь в Литинституте начнется!»
КОНСТАНТИН КЕДРОВ
Много у нас было хороших и славных преподавателей: Юрий Владимирович Томашевский, Жан Жаныч — Иван Иванович Карабутенко, В.П. — Владимир Павлович Смирнов, Михаил Павлович Еремин и конечно же Василий Васильевич Калугин. Всех их я вспоминаю с благодарностью и всем говорю: большое спасибо. Даже не столько за то, что они нас знаниями обогатили и задали правильные ориентиры, сколько, прежде всего, за то, что они обладали завидным качеством — человечностью.
А Василий Васильевич Калугин так вообще — душа-человек. Однажды на экзамене по стилистике он мне здорово помог, даже, можно сказать, спас от неминуемой гибели. Весь ответ мне подсказал на ушко… А ушко у меня, когда надо, как граммофонная труба становится… Если бы не Василий Васильевич, утопил бы меня профессор Горшков, нечего делать… А в теоретической стороне стилистики такие ученые дебри и заскоки, что простому смертному без бутылки никак не разобраться. А я — из их числа.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: