Наталья Тимофеева - Гремучая смесь

– Вот и я о том же.

– А может быть?

– Ребята и по картотеке, и по нераскрытым, его уже пробили. Чист аки младенец. А у жены и тещи и правда, дни рождения совпадают.

– Да уж. – заместитель налил еще. – Это пострашнее Хиросимы будет.

– Какая там Хиросима?! – выдыхая, сказал начальник. – О чем ты?

– Да, согласен. – вслед за начальником выдохнул подчиненный. – Что думаешь делать?

– А что тут сделаешь? Мужика выручать надо. Приказал я Касаткину, чтобы принял. Ну а чтобы все достоверно выглядело, сказал, чтобы он в мужика того стакан водки залил, а лучше, два. Ну а завтра определим его на пятнадцать, пусть переждет, заодно отдышится.

– Да уж, все под Богом ходим. Глядишь, и не забудется доброе дело.

– Может и не забудется.

– А с Касаткиным что?

– А то, что послезавтра туда комиссию, по всей форме. Ты, как обычно, руководишь всем. И чтобы всю душу из этого Касаткина вытряс. Тут сам понимаешь, чем попахивает. Не хватало нам, чтобы контора, раньше нас туда залезла.

– Согласен. Не беспокойся, сделаю, не впервой.

– Вот и хорошо. Глядишь, пронесет. – начальник посмотрел на пустую бутылку. – Что, все выпили, что-ли?

– Обижаешь. Почему все? – сказал заместитель и направился к сейфу.

Подождите, немного покурю и начну… Ох ты, лень моя, матушка, на удивительные вещи способная! Сегодня проснулся и занялся тем, что блины принялся печь, на завтрак. Ничего не поделаешь, слаб человек. В отношении меня это выражается в том, что люблю блины, очень люблю. Можно конечно было сделать бутербродов, тем более, что техника их делания, отточена до автоматизма, но, но здесь надо учитывать ненаглядную мою, лень-матушку.

Если бы я настрогал бутербродов и ими позавтракал, то блины печь уже не стал бы. Ничего удивительного, думаю понятно, кто, чего и как. А так, получилось, что с утра, пораньше взял да и наступил ей на горло, вернее не я наступил, а желудок мой, голодный, наступил.

Но не все так просто оказывается. Пока пек блины, в голове, вне зависимости от меня самого, прокручивалось то, что, налопавшись блинов с вареньем и напившись кофе, я и решил записать.

Эх, вот как бы исхитриться так, чтобы приделать к голове какой-нибудь диктофон, а лучше всего, принтер. Только представьте, красотища какая – два дела сразу: пока печешь блины, вот это все на бумаге печатается. После того, тоже, два дела и сразу – лопаешь блины, кофием запиваешь и напечатанное перечитываешь. Удобно? Очень! Но тогда лени делать нечего будет, наверное потому так и не происходит.

А если без принтера, мало того, что в рукопашную все придется печатать, так еще из того, что вертелось в голове во время блинного ритуала, сюда, хорошо, если десятая часть попадет, а может вообще ничего не попасть.

И для лени-матушки раздолье полнейшее: сидишь, пишешь, а она тебя за руку дергает и: «Хорош дурью маяться. Посмотри направо, диван видишь? Пультик не забудь. Пошли, не уродуй себя и организм, вы мне целые-невредимые больше нравитесь».

А на улице погода какая-то непонятная. Вчера Интернет сказал, что сегодня будет плюс тридцать. Сегодня наступило, а плюс тридцати и в помине нету, даже совсем наоборот, облака появились и дождь пытается идти. Но странного в этом ничего нет, всего лишь, в очередной раз обманули и все, вот только зачем?

Это знаете, когда надо что-то сделать, а делать не хочется, лень-матушка буянит, занимаешься какой-нибудь ерундой, ну, как бы время оттягиваешь. Вот и я сейчас этим же занимаюсь.

Тут дело вот в чем. Вчера дописал рассказ, мать-перемать, почти две недели писал, хотя изначально думал, что за пару дней управлюсь, но не в этом дело. Дело в том, что еще надо написать какой-нибудь рассказ, а потом еще и еще, штук восемь-десять надо еще написать. Это я собрался второй сборник рассказов сделать, вот и делаю. Пока что получается, дальше, видно будет.

По моему разумению, роман писать легче и проще. Хоть и пишешь его кусками, получается, как рассказы, но там, в романе, там идея одна, поэтому легче. А рассказ, он помимо того, что маленький, так еще каждый раз новую идею ему подавай.

Не, идей-то, как раз, навалом, но не все они подходят. Вернее, не все они выдерживают отбор. Некоторые, изначально дурные, а некоторые, смотришь, ну просто загляденье, а писать, рука не шевелится, ей Богу, правда. Так что, сюда прорывается одна из десяти-пятнадцати идей этих, голову мою, непутевую, посетивших.

А ведь лень-то вчера, победила все-таки. Нет, на диван я не пошел, начал ерундой всякой заниматься. Какой? Не скажу, смеяться будете. Сегодня, вообще-то, тоже. Ладно, хорош, думал еще малость похулиганить, но, передумал.

Все то, что уже написал тут и то, что напишу еще, – это, своего рода неликвид, в голове осевший. Получилось так, что приперся он, откуда-то, и ни для чего не пригодился. Так и лежит, в голове, только место занимает. И выбросить вроде как жалко, поэтому вот и решил, сюда свалить.

Здесь целых два плюса просматривается: первый – место в голове освобождается под что-то новое и под новый неликвид, кстати, тоже. Второй плюс – вполне возможно, что не весь конечно, а какая-то часть этого неликвида, перейдет в ликвидное состояние, то есть, найдет своего читателя. Разумеется, на все сто в этом я уверенным быть не могу, просто-напросто подозрение у меня есть, что по земле нашей, матушке, помимо меня, еще сумасшедшие ходят.

Я думаю, да что там думаю, уверен, колесо и самогонку изобрел один и тот же человек. Почему один и тот же? А потому, что – гений! Ведь гениев, их во все времена не так уж и много по земле ходило и ходит. Если взять сегодняшние дни, то, кроме меня, человек пять-шесть еще где-то чудят, не больше.

Так вот, как-то попались мне умозаключения одного из моих коллег по гениальности. Не буду называть его по имени, говорю же, мало нас, сами догадаетесь. Опять же, приходится чужой гениальностью пользоваться, а это плагиат, как-никак. А я, завсегда, категорический противник плагиата во всех его проявлениях, но тут ничего не поделаешь, жизнь заставила. Да и, если не назову своего коллегу по гениальности, глядишь, то, о чем сейчас напишу, за целиком и полностью мной придуманное сойдет и в таком виде проскочит. Ну да ладно, как получится, так получится.

Оказывается, наши мозги очень даже похожи одни на другие. Не в смысле такие же умные или дурные, а в смысле, выглядят и устроены одинаково.

На себе не проверишь, поэтому приходится верить «коллеге» и повторять за ним то, что мозг человеческий состоит как бы из двух половинок, – полушарий, левого и правого.

Вообще-то ничего такого в этом нет, ну хотя бы потому, что у нас для этого аналогия имеется, а может быть прообраз, тот, который снизу и сзади располагается.