Анатолий Шинкин - Земля без надежды

Несмотря на раздражение, быстро расставил сети и отправился проверять первую из поставленных. Ее не было. Должно быть, глупо я выглядел, когда выскочил на берег в поисках злоумышленника и вора, но посмеяться было некому: человечество в пределах видимости было представлено только мной.

Поплыл искать и нашел. Привязанный за старый камыш шнур вертикально уходил вниз. Приподнял я сеть, и в глазах потемнело: раки сидели в ячеях и друг на друге в три ряда. Рыба – линь и щука – очень редко. Хотел снять, и домой, но, поразмыслив, решился испытать жребий до конца.

Выбирая незваных гостей, работал до темноты. Набрал три ведра и замерз до бесчувствия. Бросился к машине и в куртке, шапке и валенках забрался в спальник. Высвободил из мешка голову, покурить, уши замерзли моментально.

Раки, при своей членистоногости, легко передвигаются по ячеям сети, ловко добираясь до верхнего шнура, чем вызывают недовольство рыбаков, так как выбирать их, опять же, вследствие членистоногости, тяжкий труд.

Мне уже приходилось наблюдать подобную активность по весне. Не иначе, и тут брачный сезон. Если ракообразные сегодня не уймут свое стремление к воспроизводству, любовная лихорадка здорово подорвет их популяцию в этом пруду.

От холода ночь казалась бесконечной. Я спал урывками, периодически выглядывая, не забелел ли восток. Отшлифовал пол в кабине, крутясь вместе со спальником в поисках теплой позы. Сном это не назовешь, больше подходит слово «кемарить».

Появилось знакомое по Северу чувство, что можешь не дожить до утра. Ничего, дожил, хотя и промерз, «как последний сукин сын», по меткому выражению классика.

На заре, пока курил, серенький рассвет неторопливо переполз в бледный восход, и я сразу поплыл к сетям.

Рачьи свадьбы достигли кульминации, и улов загрузил лодку до бортов. Старался уж не думать, как буду выпутывать шуршащую колючую банду.

Жена встретила сообщением:

– У Витька дочь. Два раза прибегал звонить. Но, мне кажется, не в роддом.

– Кажется – крестись! – у Витьки слава ходока, но я не собираюсь обсуждать чужие дела.

– Мне-то что? А вечером пролетел разряженный, как петух.

– Сплетничать нехорошо!

– Я только тебе.

– Пойдем-ка раков выбирать.

– Ты начинай, а я сбегаю на базар, сварю щи, приберусь, накормлю детей, курам дам…

Все ясно: сам наловил, сам расхлебывай. Уселся в тени гаража и приступил к нудной работе на целый день. Очень успокаивает нервы. Только и развлекся, когда перед обедом зашел покурить Витек, не протрезвевший, с фиолетовым синяком под глазом:

– Колян, чуть не влип. Сели, как порядочные. Подруга, ее брат и еще подруга. Думаю, пара на пару, нормалек. А он – козел голубой. Стыдуха. Я в морду и бежать, а девки, оказывается за него. Клиентов для пидара подбирают. Еле отбился.

– Честь сберег, значит?

На выборку и реализацию раков ушло двое суток. От души ели сами, раздавали и продавали по бросовым ценам. Витьку отсыпали ведро. Тем не менее, заработали больше ста рублей.

Раки здорово ошиблись, решив заняться любовью в моих сетях.

Завтра День Рождения жены. За многолетнюю историю совместных семейных кошмаров и выкрутас мы умудрились отметить эту дату лишь единожды, в самом начале пути. Не будем отмечать и завтра: мои последние рыбалки оказались столь доходными, что едва удалось наскрести денег на бензин, поэтому сегодня необходимо поймать побольше, если в праздник не хотим остаться даже без хлеба.

Веселая жизнь! Свояк сегодня рассказал про соседа, который всю весну питался только вишневыми ветками и самогоном, ежели наливали. Как не поверить? На работу не берут, продавать нечего, побираться стыдно. В страну потоком идут беженцы, а население убывает в год на миллион. Мрут, в основном, сорокалетние, самый рабочий возраст.

У Игоря начался отпуск. Человек он традиционный: считает, что хорошо отдыхать – это потихоньку выпивать весь день дома, вечером плотно наклюкаться на рыбалке, утром опохмелиться, перебирая сети и т. д. При его утренней «зарядке» я присутствовал, и мы договорились посетить Усовку – крупное село, километрах в тридцати от райцентра.

Вокруг села лес – уникальное явление для нашей степной полосы, есть речка. Рыба в ней крупнее и разнообразнее: меньше отлавливается. Хвойный лес, поскольку природный нонсенс, является заказником, иными словами, охотничьей вотчиной для местного и областного начальства. Мы без ружей, и для охоты не сезон, возможно, нас не турнут.

Весь тридцативерстный путь Игорек проспал, утомленный дневной переборкой сетей на пару с бутылочкой. Проснулся только один раз, попросил остановиться и выпил «за удачу». Я воздержался, помня, что сельские участковые отвратительнее городских гаишников.

Пропетляв среди лесополос и хвойных массивов, плавно свернув около коровьей фермы, покатили по разбитой вконец дороге в сторону реки.

– Отсюда ровно четыре километра, – неожиданно проснулся Игорек и сразу принялся рассказывать, как «в прошлом годе» он с Иван Васильевичем ставили здесь сети и «взяли шесть судаков, пять сазанов», а другой рыбы даже не считали.

Я слушал вполуха, зная прекрасно цену всем рыбацким байкам, но – внушаемое существо человек – надежда на хороший улов окрепла. За последнюю неделю я здорово вымотался, и выходной в случае удачи мне не помешает. Рыбаки, как дети, продолжают верить в счастливую звезду, сколько бы раз она не оказывалась тлеющей головешкой.

Местность здесь сильно пересеченная: овраги, низинки, старица – старое русло реки – некоторое время тянется вдоль дороги. После нескольких спуско – подъемов, тревожащих грязными глубокими колеями, включив второй мост, выбираюсь на пригорок, и свояк удовлетворенно тычет пальцем в развесистый дуб:

– Давай по этой колее. Как раз на наше место выйдем.

Река расположилась в глубоких берегах, сплошь укрытых деревьями и кустарниками. Разбросаны по полянкам небольшие дубки, клены, осинки, сирень – живописное местечко. Деревья мешают разгуляться ветру, и неподвижная вода, затемненная, с мусором на поверхности, похожа на колодезную. Паводок давно прошел, но течение, достаточное, чтобы поднять сеть, заметно, ближе к середине русла.

Загрузив сети и проволочные кольца вместо грузил, мы расплываемся в разные стороны. Шнуры сетей натягиваются течением и дрожат, а потому приходится быть внимательным.

Опускается солнце, и все больше становится комарья. Когда возвращаюсь к машине, набрасываются уже скопом. Я бегом поднялся по откосу и нырнул вглубь машины.