Михаил Болле - Угонщики

– Ну, черт с тобой. Сиди и следи за обстановкой. Если что заподозришь – посигналь.

– Договорились. Удачи тебе, Ромик… – жалобно пролепетал окончательно струхнувший Тимофей. Он сидел, по-заячьи трусливо глядя на Ромика, медленно выбиравшегося из «ОКИ». По спине побежали мурашки величиною с кукурузные зерна. В горле пересохло, ладони вспотели. Захотелось провалиться под землю в тартарары.

– А вдруг их арестуют, будут судить, дадут срок? Вика – эта не та девушка, которая станет носить передачи или ждать возвращения из колонии…

– Тем временем, Ромик подошел к «Москвичу», кинул взгляд на окно большой комнаты и понял, что Валентин Карлович с супругой смотрят отечественный сериал – кажется, это был «Риэлтор», определённо захватывающий фильм… Оглядевшись по сторонам, Ромик достал из заднего кармана длинную металлическую линейку и тонкую отвертку. Этой самой отверткой он отодвинул уплотнительную резину, вставил линейку вплотную к стеклу и опустил её вниз.

Начался напряженный поиск внутреннего замочного устройства. И тут вдруг Ромик почувствовал на своём плече чью-то руку! От неожиданности он даже присел на корточки, дрожа всем телом, как испуганный заяц.

– Пойдем в машину, – тихо сказал Тимофей.

– Ты что, совсем ох… ел? – сквозь зубы процедил Ромик. – Разве можно так пугать, идиот! Я же чуть не обосрался со страху!

– Извини, но мне пришла одна мысль…

– Из-за твои гребаных мыслей меня когда-нибудь инфаркт хватит! Во, блин, связался на свою голову! Законопослушник хренов!

– Ну, извини, извини…

– Да пошел ты!

Негромко переругиваясь, приятели вернулись в машину и нервно закурили.

– Значит так, – первым заговорил Тимофей. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты совершал уголовное преступление.

– А как ты собираешься вернуть деньги? Может, купишь у него

– «Москвич» вместе со всем содержимым? Или просто подаришь их ему на день Святого Валентина?

– Знаешь, в русском языке есть замечательное слово из трех букв. И означает оно «нет», но пишется и произносится совсем по-другому!

– Намек понял. И все-таки, как ты собираешься их вернуть?

– У меня есть идея получше твоей. Помнишь, он говорил, что всем клиентам оставляет номер телефона?

– Ну!

– Тогда заводи свою колымагу и поехали к тебе домой. По дороге я всё объясню.

Через час остросюжетный сериал закончился, и Валентину Карловичу захотелось чаю. Несмотря на хорошую погоду, выезжать на поиски заработка он сегодня не собирался. Супруга открыла литровую банку с клубничным вареньем и поставила её перед мужем. Не дожидаясь пока заварится чай, Валентин Карлович тут же залез столовой ложкой прямо в банку, подцепил несколько клубничин и отправил их в рот.

– Что это ты вечно из банки хамкаешь? – возмутилась Маруся.

– Да ладно тебе причитать. Я, может, до завтра всё и съем, – успокоил ее проголодавшийся супруг, повторяя вышеописанную процедуру.

В комнате зазвонил телефон, и Маруся отправилась на зов этого старого, потрескавшегося аппарата. Затем из комнаты послышался её скрипучий голос:

– Да, он дома… Щас позову, – затем вернулась на кухню и сообщила:

– Иди, тебя хотять.

– Кто? – облизывая ложку, спросил Валентин Карлович.

– Девка какая-то, – безразлично ответила Маруся.

Когда Валентин Карлович поднёс к уху трубку, то услышал высокий женский голос с легкой хрипотцой,

– Здравствуйте, Валентин Карлович. Меня Люба зовут.

– Здрасьте.

– Только вы нас можете выручить.

– А што такое?

– Моя подруга подвернула ногу, и нам надо срочно добраться домой. Выручайте.

– Прямо сейчас?

– Именно!

– Да уже поздновато вроде бы… – засомневался Валентин Карлович.

– Денег заплатим, сколько скажете.

– Куда ехать-то?

– Пречистенка, тридцать восемь. Будем ждать вас прямо на улице.

– А везти кудой?

– Недалеко, во Всеволожский переулок.

– Ладно, ждите. Минут через сорок буду.

– До встречи.

Валентин Карлович вернулся на кухню, погладил себя по лысине, поправил очки и заявил:

– Ну вот и на нашей улице праздник!

Время перевалило далеко за полночь, когда старенький «Москвич» свернул с Садового кольца на Пречистенку. Проехав два дома, Валентин Карлович затормозил. На противоположной стороне улицы стояли две высокие девушки, одетые в платья с длинными рукавами, черные колготки и белые кроссовки. На локтях у обеих болтались дамские сумочки, а в руках были носовые платки, которыми они то и дело прикрывали лица с обильно наложенным макияжем. Кудрявая блондинка замахала рукой и громко крикнула:

– Валентин Карлович, мы здесь!

Затем они резво побежали к машине. Блондинка уселась на переднее сиденье, брюнетка – на заднее сиденье.

– А где же больная? – поинтересовался пенсионер.

– Какая больная?

– Ну та, что ногу подвернула…

– Ах, Марианна! Так она передумала ехать. В гостях осталась.

– Значить, её ждать не будем?

– Нет, не будем, поехали прямо, – скомандовала блондинка, держа платок у самого рта, словно бы намереваясь чихнуть.

Не прошло и двух минут, как «Москвич» свернул в нужный переулок.

– Вот у того дома притормозите, – попросила блондинка. Затем повернулась назад и посмотрела на подругу, которая прошептала:

– Застряло, блин. Не могу вытащить!

– Здесь остановить? – поинтересовался пенсионер.

– Э… Знаете что, уважаемый Валентин Карлович… Не сочтите за труд вернуться к метро «Кропоткинская». Нам надо… купить сигареты!

– Как скажете.

Когда «Москвич» остановился у ближайшего киоска, у девушек появилась новая просьба:

– Вы не могли бы сами сходить, а то нас уже ноги не держат… Вот сто рублей, купите пачку «Давидофф», а сдачу оставьте себе.

Валентин Карлович охотно согласился. Как только он вышел из машины и направился к киоску, изображавшей блондинку, чисто выбритый Тимофей, тут же обернулся к Ромику:

– Ну что там?

– Да сейчас, подожди ты, – кряхтел тот, пытаясь вытащить застрявший пакет.

– Тяни сильнее!

– Боюсь порвать…

– Да тяни, блин, не бойся! Погоди, я сейчас спереди подтолкну…

Через минуту открылась передняя дверца, и Валентин Карлович с изумление воззрился на блондинку, которая, лежа головой на водительском сиденье, отчаянно шарила рукой под ним.

– Это вы чевой-то тут?

– Да, понимаете… Помада закатилась, вот и пытаемся достать.

И вот проклятый пакет наконец-то отцепился. Ромик вытащил его в свою сторону, облегченно вздохнул и сказал обычным голосом:

– Всё. Он у меня под юбкой.

– Положи его в сумку, дорогая, – запищал Тимофей, усаживаясь нормально, – чтобы не получилось, как в прошлый раз… И поменьше разговаривай, а то совсем посадишь голос!