Галина Мишарина - Тропы

– Хм, – произнёс он.

– Это просто подарок, – поспешно сказала я. Оружия здесь не носил никто, и я попеняла себя за неосторожность. Неужели теперь придется придумывать очередную неумелую ложь?

– Ага, – ответил мужчина, улыбаясь. – У нас женщинам дарят украшения и цветы, или лошадей и платья…

– Хорошо, хорошо. Это не только подарок, я почти умею с ним обращаться. Но я не с севера.

– Ладно, – усмехнулся Грай, – я тебе верю. Только лучше спрячь его. Одно дело – разгуливать в таких штанах, и совсем другое – женщина с мечом.

– Тогда позволь я вернусь в карету и уберу его, чтобы не торчал, – попросила я.

– Конечно, – и он снова открыл мне дверцу.

Воспользовавшись ситуацией, я задернула шторки, с головой нырнула в рюкзак и отыскала подходящее платье. Оно было длинным и с длинными рукавами, из нежно-голубого бархата, сильно облегающее, с серебряной вышивкой по широкому вороту. Удобное, хотя и своеобразное платье. Понятия не имею, зачем я взяла его с собой.

У наряда была своя особая история. Платье было сшито мной несколько лет назад для Нового года, и то был единственный раз, когда я его надела. Карина называла платье «стремным».

– Как будто из другого времени, – говорила она. – Но на тебе хорошо сидит.

Потом платье долго висело на чердаке, и мама все время ходила «проведать» его.

– Красивое, и вышивка так серебрится – глаз не оторвать! Жаль будет, если испортится. Его без повода не наденешь…

И вот теперь повод у меня появился, ведь наряд замечательно подходил к обстановке.

Я засунула меч внутрь, и рюкзак смешно оттопырился. Ничего, главное, что никто не увидит содержимое. А то попадусь со своими штуковинами вроде зажигалки – одним вопросом не отделаюсь, как бы в колдовстве не обвинили…

Я вылезла и увидела, что Грай разговаривает с каким-то парнем. Незнакомец сразу понравился мне. У него был короткий прямой нос, красивые изогнутые брови, волосы тёмно-русые, прямые и блестящие, а глаза карие. Он щурился на солнце, улыбаясь. На нём было надето что-то вроде футболки, но ворот у неё оказался совсем не таким, как кроили на земле. А вот светлые брюки были вполне привычными. Он держал за повод ярко-рыжую легконогую кобылу, и она смешно бодала его в плечо, выпрашивая ласку.

Я не стала их отвлекать и огляделась, раздумывая, что делать дальше. Люди вокруг ходили неспешно, улыбались и здоровались. Среди них выделялись два типа: одетые попроще, в нарядах без вышивки и красивых деталей, и такие, как Грай. Парень, с которым Грай разговаривал, представлял из себя нечто среднее. Да, он выглядел просто, но при этом стоял так, что сразу чувствовалось: едва ли он уступал тому же Граю в положении. А я уже поняла, что в этом мире существует иерархия, что люди делятся на тех, кто правит, и тех, кем правят. Такое мироустройство было для меня непривычным, но отчего-то не хотелось недовольно хмуриться. Наверное, потому, что люди выглядели вполне счастливыми: и те, кто расхаживал в дорогих одеждах, и те, у которых таких нарядов не было.

Я не могла уйти, не попрощавшись с Граем, а потому стала прикидывать варианты. Для начала нужно посетить город, влиться, что называется, в коллектив. Платье хотя и более всего подходило к обстановке, а всё-таки на меня многие косились. Судя по всему, из-за рюкзака, но его я спрятать никак не могла. Я чувствовала себя странно. Внутри ощущалось приятное возбуждение и вместе с тем разочарование. У меня в голове возник подходящий под ситуацию образ: праздник, ты уже видишь подарок и можешь его коснуться, зная, что за яркой упаковкой скрывается самое прекрасное, что тебе когда-либо дарили, но внезапно кто-то выхватывает красивую коробку у тебя из-под носа и зашвыривает в самый дальний край Вселенной. И ты знаешь, что отправишься искать её, как бы дорого ни обошлось путешествие…

Грай обернулся и окинул меня внимательным взглядом. О чем он думал в этот момент? Незнакомый парень тоже глядел на меня, но не так холодно и отстраненно. В его темных глазах светился интерес и дружелюбие. Они приблизились, и я первая протянула незнакомцу руку:

– Фрэйа.

– Это Ма и р Арн э , местный землевладелец, – сказал Грай.

– Здравствуй, рад знакомству, – ответил парень, едва ощутимо сжимая мои пальцы. Наверняка я опять напортачила, предложив для знакомства рукопожатие. Ну, за всем не уследишь. – Ого, какая ты высокая! Едва ли не выше меня!

– Это семейное, у меня папа высокий, – улыбнулась я.

– Грай сказал, что ты здесь без сопровождения… У тебя нет ни брата, ни отца, ну, или хотя бы телохранителя?

– И брат, и отец есть, но они не станут беспокоиться. Я не маленькая, чтобы за мной надо было присматривать. Телохранитель мне тем более не нужен.

– Я приехал поглядеть на конные торги, мне нужна лошадь для младшего брата. Хочешь, пойдем со мной? – простодушно предложил Маир.

– С радостью присоединюсь.

– Замечательно! – широко улыбнулся он. Улыбка ему очень шла, казалось, это обычное для него дело: вот так приглашать куда-то едва знакомого человека. – Вдвоем веселее. Ты с нами пойдёшь, Грай?

– Не сейчас. У меня много дел помимо ярмарки. Но мы с вами еще увидимся.

– Всего доброго, – сказала я, и он склонил на прощание голову. Возможно, мне показалась в его походке излишняя возбужденная поспешность. Так уходит человек, желающий как можно скорее обсудить с кем-то важное приобретение.

– Весь в делах, – прокомментировал Маир. – Мой старший брат тоже все время занят. Мне-то хорошо, я могу позволить себе мотаться по стране, путешествовать.

– И я путешествую.

– Да, я вижу. Только странно, что у тебя нет лошади… и сопровождающего, – повторился парень, и я поняла, что для него это выглядело почти неприлично – вот так бродить одной.

– Лошадь я потеряла, и у меня есть друзья, просто мы разминулись. Допускаю, что кто-то из них будет в Синем городе.

– Запросто, – сказал он. – Тем более в такое время года. Вот зимой сюда лучше не соваться.

Я сделала вид, что поняла, о чем речь. Трудновато прикидываться не собой, но ничего не поделаешь. Боюсь, правда привела бы меня в место наподобие сумасшедшего дома.

– Я жила уединенно, нечасто выезжая за пределы своего поместья, – все-таки сказала я. – А теперь вокруг огромный чужой мир.

– О! Что же, понимаю тебя. До двадцати лет я вынужден был довольствоваться окрестностями нашей усадьбы, никуда не отлучался. Но потом умер мой отчим и у меня появилось много свободы, которой я прежде не ведал.

– Он был хорошим человеком? – зачем-то спросила я.

– Трудно сказать, – усмехнулся парень. – Мы с ним не были близки, наверное, потому, что он все решал за меня. Кому понравится, когда его постоянно тычут носом в нелюбимое блюдо? Не думаю, что мы хорошо понимали друг друга. Но терпели, конечно. Моей матери сложно было самой следить за таким большим хозяйством, и ей пришлось после смерти отца снова выйти замуж. Я уважал ее выбор, но никогда не любил отчима. Думаю, и он не питал ко мне отцовских чувств. Другое дело, наш сводный старший брат Антуан, они отлично ладили… Это все болотная сухотка. Если заболел, долго не протянешь. Хотя Кордэлл боролся целых две зимы. Последний год был для него самым трудным, он не понимал, что делает. Сходил с ума, кидался на всех. Я его откровенно побаивался.