Галина Мишарина - Тропы

– Здравствуйте, госпожа! – обратился он ко мне. – Кажется, вы знаете толк в лошадях.

– Здравствуйте! – ответила я, несколько растерявшись от такого обращения. – Вы переоцениваете мою разборчивость. Просто ваш конь очень умный, чутко реагирует на происходящее. Видимо, мой пристальный взгляд привлек его.

– Мой конь? – недоуменно переспросил он. – Нет. Теперь это ваш конь!

Я поперхнулась от удивления.

– Да вы что! Я не могу купить его! У меня денег ни гроша!

– Деньги? – в свой черед поразился мужчина. – Кто же продает ар а тов?

– Что? – переспросила я, совсем запутавшись. Происходило нечто непонятное, но тут на выручку подоспел Маир.

– Приветствую! – обратился он к незнакомцу. – Чем обязан?

– Арат Грозный выбрал госпожу как хозяйку, – ответил тот.

– Хм, – произнес Маир, – так это аратский конь? Чуяло мое сердце… Подождите немного, пожалуйста.

Мужчина кивнул, и парень потянул меня в сторону, взяв под руку.

– Фрэйа, тут такое дело. Я вижу на твоем лице недоумение, значит, тебе ничего не известно про Аратов и их лошадей.

– Ничего…

– Это особые лошади. Они умнее, быстрее и выносливее остальных. К тому же, как говорят, они обладают удивительной способностью видеть будущее. Не знаю, правда ли это. Когда арату исполняется два года, он сам выбирает хозяина. Обычно это кто-то из ближайшего окружения, но я слышал, что иногда конь отказывается выбирать. Тогда его либо отпускают на волю, либо увозят на чужбину, надеясь и желая, чтобы он обрел своего человека среди чужеземцев. Для арата главное – служение человеку, а дружба и понимание – часть этого служения. Аратские кони не выбирают кого попало. Так что теперь это твой конь. И никуда ты от него не денешься.

– Ого! – отозвалась я. – Ничего себе… Я даже не знаю, что сказать, Маир.

Вот уж стать владелицей чудо-коня я точно не стремилась. В голову сразу полезли мысли о том, как мне бродить по реальностям с этим огромным зверем. Да и поладим ли мы? Я любила лошадей, но своей у меня никогда не было…

– Тут уж ничего не скажешь, это точно, – согласился парень.

– Видимо, остается только принять его, – сказала я.

Маир быстро глянул на меня, раздумывая. Я между тем повернулась к бородатому мужчине.

– Вы сказали, его зовут Грозный?

– Совершенно верно, госпожа. Он сохранит вас, а, если понадобится, отдаст за вас жизнь. Возьмите, – и он протянул мне яркую веревку, что обвивала шею Грозного. Затем он повернулся к коню и зашептал едва слышно, но я услышала всё до последнего слова: – Много дней мы скитались, мой верный друг. Если бы ты захотел – мы бы вернулись в наши ледяные леса, под своды радуг, к прозрачным водопадам и глубоким чёрным озёрам. Но ты решил иначе. Теперь я исполнил твою волю. Иди с миром и радостью, иди своей дорогой. Пусть твоя судьба свершится. Прощай! – хрипло закончил он, обнимая Грозного, и мне показалось, что конь что-то прошептал ему на ухо. Мужчина ушел так быстро, что я не успела попрощаться. Я была растеряна и не знала, что делать, но тут на выручку снова подоспел Маир.

– Здорово! – сказал он. – Никогда не видел настоящего Аратского коня. Или человека, которому этот конь принадлежит. Что, собственно, удивительнее – конь или человек? – задумчиво произнес он. – А, неважно. Ты теперь на ногах! Пойдем!

Мне не пришлось тянуть за верёвку: Грозный пошел за мной послушно, как собака. Его массивная морда лежала у меня на плече. Маир вел Баршана. Кажется, он был из тех людей, что принимают неожиданное со спокойной радостью, и это спасало меня от прокудливых тревожных мыслей. Правильно, – говорила я себе. Ты успеешь подумать над случившимся после, когда закончится бесценное стремительное мгновение, которое важно ощутить всем сердцем. Грозный дышал мне в лицо, осторожно переставляя копыта, и я чувствовала – еще чуть, и свяжет нас нечто такое, что уже не разорвешь… Это был узелок судьбы.

Маир улыбался и смотрел на меня загадочно. О чем он, интересно, думал? О чем думали другие люди, любопытно взирающие на нашу зверино-человечью компанию? У меня и так не слишком хорошо получилось раствориться в толпе, а тут ещё и приметный зверь объявился. Я поняла, что путешествия таковы: ты впускаешь события неожиданные и странные или не бродишь по мирам вовсе. Я знала, мне попадутся планеты, где можно просто впитывать красоту и расслабляться, но здесь никакого отдыха не намечалось.

Мы вернулись к привязи, где стояла его Кира. Кобыла обрадовалась, потянулась к парню. Однако, заметив Грозного, совсем по-девичьи смущенно опустила лиловые глаза в пелене рыжих ресниц. Серый один раз посмотрел на неё и отвернулся, давая понять, что в данный момент любовь его не интересует. Зато Баршан был не против позаигрывать. Он притопнул сильным копытом, и заливисто заржал, привлекая к себе внимание. Кира осторожно ответила. Они обнюхались, и Баршан хотел было перейти к более решительным действиям, но Маир строго глянул на него и слегка дернул за повод.

– А ну цыц!

Конь послушно остановился. Маир повернулся ко мне.

– Ты без седла удержишься?

С рюкзаком, да еще в платье… Я представила эту картину. Но ничего, былое вспоминалось нетрудно. В прежние времена я ездила без седла, да и держалась только за гриву, а чаще и вовсе лишь ногами.

– Думаю, да. Только он очень высокий.

– Я тебе помогу. Давай свою поклажу. – Он прицепил мой рюкзак к седлу Киры, и нерешительно приблизился. – Тебя подсадить?

– Нет, я сама, Маир. Спасибо! – ответила я уверенно. Залезала же я на деревья куда повыше этого серого великана.

Я ловко подтянулась на руках, устраиваясь на широкой, упругой спине, сжала коленями мощные бока. Сиделось на удивление приятно и спокойно. Грозный послушно ждал. Маир сел на рыжую, старательно пряча удивление, и как бы между прочим произнес:

– Ну, поехали, что ли? Познакомлю тебя с братом.

Мы ехали по широким городским улицам. Грозным Грозный был только по имени, а на деле оказался послушным, бережливым и понятливым конем. Он нес меня горделиво и мягко, лишь изредка недовольно высказываясь по какому-нибудь поводу. Маир весело улыбался и рассказывал занятные истории о старых зданиях. Надо сказать, что несмотря на юный возраст и мальчишеский беззаботный характер он не был обделен женским вниманием. Я видела, как девушки смотрят на него – высокого, светлого лицом, прямо и грациозно сидящего на лошади – и отвечают на его широкую улыбку такими же лучезарными улыбками. На меня тоже поглядывали, но я старалась скрывать волнение и не смущаться. Неспешная езда помогала заряжаться энергией этого мира, становиться частью пространства и времени.

Гостиницу я узнала сразу. Это было четырехэтажное каменное здание, окруженное старыми розовыми деревьями. Архитектура была тяжеловесной, казалось, что дом хмурится окнами и в то же время насмехается нижним рядом колонн. Возле большой входной двери стоял человек в черном мундире, похожий на статую – ни единого движения или вздоха, кажется, он даже не моргал. Я спешилась вслед за Маиром, и к нам подскочил парнишка лет шестнадцати. Волосы у него были белыми, но не седыми, с яркими вкраплениями коричневых прядей. Тонкий острый нос слегка курносил, а глаза поражали своим жёлтым цветом. Удивительная внешность сочеталась со стремительностью, он двигался, словно порхал, к тому же был одет во все светлое, что навевало на мысли о птицах.