Хосроу Шахани - Обо всем и ни о чем (сборник)

Поскольку делу Боруджали в соответствии с циркуляром о борьбе с бюрократией и волокитой был придан молниеносный ход, его сразу же, без всякого промедления, вместе с истцом, платком с мясом и еще одним отношением в сопровождении очередного должностного исполнителя переправили в четвертый район.

…Мясо в платке уже успело протухнуть и источало зловоние. Заявление обросло бесчисленным множеством всяких сопроводительных писем, отношений и докладных записок, так что дело о недовесе превратилось в увесистую папку. Держа в одной руке ее, а в другой платок с протухшим мясом, несчастный Боруджали в сопровождении очередного исполнителя отправился в четвертый район, где его в придачу к документам передали соответствующему председателю.

Естественно, что для получения ответа на свое заявление он должен был явиться в управление на следующее утро.

После осмотра лавки мясника Машади Аббаса двумя исполнителями отдела таксации недвижимого имущества четвертого района выяснилось, что «вышеозначенная лавка получает электроэнергию из пятого района, от электростанции, расположенной на его территории, из чего следует, что разбирательство по делу о заявлении Боруджали входит в компетенцию пятого района».

Когда Боруджали понял, что ему предстоит с вонючим мясом и толстой папкой отправиться в пятый район, а там снова брать за свой счет такси, его терпение лопнуло. Он воздел руки к небу и завопил на весь коридор:

– Клянусь Аллахом, его Пророком и двенадцатью имамами, клянусь всеми святыми, я идиот, болван! Простите меня, господин председатель! Во имя святого имама Али оставьте меня в покое! Я отказываюсь от своей жалобы! Во всеуслышание заявляю, что в этом куске мяса было на целых восемь мискалей больше! Я соврал! Сжальтесь надо мной!

Но было уже поздно. Когда делу дан ход, остановить его никто не в силах. Если даже Боруджали по доброте души своей готов отступиться, это еще не повод, чтобы муниципалитет прекратил следствие. Закон есть закон. Это вам не шутки. Разве можно допустить, чтобы государственные дела зависели от настроений какого-то Боруджали и ему подобных?!

Два здоровенных верзилы получили предписание препроводить истца вместе с соответствующими материалами и документами в муниципальное управление пятого района.

Зажав двумя пальцами нос, чтобы не чувствовать вони от протухшего мяса, Боруджали явился по месту назначения. А через два дня, после тщательного обследования местоположения лавки мясника Машади Аббаса, ему объявили, что, хотя вышеуказанная лавка, по всей видимости, действительно относится к пятому району, но, поскольку дом самого Машади Аббаса находится в шестом районе, означенный шестой район и должен разбирать жалобу.

И в соответствии с внутренним уставом муниципалитета Боруджали вместе с опечатанным зловонным узелком и папкой в сопровождении должностного исполнителя был переправлен в шестой район.

Когда Боруджали вошел в кабинет председателя муниципального управления, вся комната мгновенно наполнилась тяжким зловонием.

– Ах ты сукин сын, ах ты нахал! Ты что же это, туалет с кабинетом спутал? Постыдился бы своей седой бороды! – в дикой ярости набросился на Боруджали председатель, у которого от подобной наглости глаза на лоб полезли.

Боруджали остолбенел от неожиданности. Может, господин начальник вчера вечером в карты проигрался или с утра с женой повздорил и теперь в нервном расстройстве? С чего он взбесился?

– Зачем ругаться, ага? Отошлите уж лучше меня в седьмой район без всяких оскорблений, – попросил он, не повышая голоса.

– Еще и дерзит, наглец! Чтоб на могиле твоего отца так воняло!..

Такого оскорбления Боруджали снести не мог. Двадцать дней бессмысленного хождения туда и сюда, бестолковщины и нервотрепки дали себя знать. Вне себя от ярости он в мгновение ока очутился у стола председателя и со всего размаху закатил ему увесистую пощечину и сунул к самому носу опечатанный платок с протухшим мясом. Господин председатель коротко вскрикнул и рухнул головой на стол.

На шум сбежались чиновники, клерки, рассыльные.

Боруджали скрутили руки и, не успел он опомниться, как предстал перед судом по обвинению в оскорблении действием официального лица, находившегося при исполнении служебных обязанностей, и был приговорен к шести месяцам исправительных работ и штрафу в размере тысячи пятисот риалов.

Через полгода, вернувшись из тюрьмы, Боруджали увидел печальную картину. За невзнос квартплаты в срок домохозяин выгнал его жену на улицу, а все имущество конфисковал в счет долга. В лавке пусто. Товар растащили мыши и кредиторы. В полной растерянности опустился Боруджали на колченогий табурет у конторки, сжал руками голову и предался печальным думам. И тут на его плечо опустилась чья-то рука. Подняв взор, он увидел должностного исполнителя из муниципалитета.

– Ты – Боруджали?

– Я. А что?

– Поставь на этом бланке отпечаток пальца под текстом.

– А что там написано?

Исполнитель прочитал повестку: «Боруджали сын Аруджали, бакалейщик первого района! По получении данной повестки вам надлежит в течение двадцати четырех часов явиться в исполнительный комитет муниципалитета седьмого района для дачи разъяснений и показаний относительно жалобы, поданной вами семь месяцев назад по поводу предъявления иска мяснику Машади Аббасу. Председатель исполнительного комитета…»

Боруджали медленно привстал с табуретки и вдруг, оттолкнув ошеломленного исполнителя, одним прыжком выскочил из лавки на мостовую и неистово завопил:

– Виноват! Прошу прощения! Свалял дурака, не знал, не ведал! О люди, честные, порядочные люди! Люди всех наций и вероисповеданий! Самым дорогим, что у вас есть, заклинаю во имя отцов, дедов и прадедов ваших, не пишите ни на кого жалоб, не ищите справедливости в правительственных учреждениях! О люди, призываю вас на помощь! Перед всем миром каюсь! Сделал глупость! Свалял дурака! Больше не буду! И что это я, глупец этакий, болтал, будто в моем мясе не хватает восьми мискалей! Чепуха! Там целых восемь мискалей лишку.

От натужного крика шнурок в гашнике шаровар Боруджали лопнул. Но он и не замечал, что его нагота не прикрыта, и продолжал стенать:

– Свалял дурака! В пяти сирах мяса на восемь мискалей больше! Кто не верит – пусть взвесит! О люди, клянусь Аллахом, никогда больше жаловаться не буду! Даю обет, зарекаюсь!

…Душераздирающие вопли, бессвязная речь и весь вызывающий, бесстыжий вид Боруджали были ужасны. Прохожие шарахались от него в сторону, местные торговцы соболезнующе качали головами. Наконец явились полицейские и поволокли несчастного в сумасшедший дом.

Бедный Боруджали…