Савелий Баргер - 2×2=5

А давай мы построим Дом?
А давай вместе жить будем в нем?
Будет в Доме тепло и уютно
И вообще, и сиюминутно.
В Доме крыша, фундамент и стены,
Ах, какие нас ждут перемены!
«С Новым Домом и с Новым Счастьем!»
Не страшны в нем любые ненастья.

Серой тучкой ненастье в окно,
Мелким дождиком сеет давно,
Гром и град, гром и град, гром и град,
А минуют – уже будешь рад.
Отчего в Доме том сквозняки?
Просто строили Дом мудаки.

Зеркала на стене,
Зеркала на столе,
Свет погашен и блики
На темном окне.
В ярких вспышках костра,
В черных водах пруда,
Если память моя —
Это все зеркала.
Отражением снов
Или откликом слов,
В зазеркальный тот мир
Прихожу вновь и вновь.
Отраженья в глазах,
И на глади реки,
Вижу я в облаках
Очертанья руки.
Это ты в зеркалах
И в мельканьи теней,
И в предутренних снах
И в туманных мечтах.

Белый снег покроет всё —
Радость встреч
И боль прощаний,
Обещания сберечь,
Дни и годы расстояний.
Чуть неловко, что мечты…
Горько – сам себе ведь клялся…
Задержись у пустоты,
Тот, что прежде – тоже ты.
Тот, что раньше, что когда-то,
Жизнь-злодейка виновата?
Всё покроет белый снег,
Вечер прекратил свой бег.

Послушайте, говорит, ведь все это ерунда!
Ведь вы не серьезно, не правда ли, господа?
Засунув свой длинный и крючковатый нос
Он способен в смехе утопить, наверно, любой вопрос.
Без смеха нельзя ведь даже смотреть на жизнь,
Ты только лишь за живот свой покрепче держись.
За смехом и шутками кожа обнажена
И содрана в клочья, как же болит она!
И снова вытаскивает кого-то из-под огня,
Сегодня – тебя, а завтра, быть может, меня.
А умирая на плахе, он палачу говорит:
«Возьми меч полегче, у тебя ведь рука болит.»
Он тихо уходит и некого тут винить,
Но в горле ком. Как хочется закурить…

Мир словно сошел с ума,
Мир снова сошел с ума,
И словно пришла зима
В застывшие в страхе дома.

А будет опять весна,
Когда отойдем от сна?
Надежды мотив тих
И только маршевый стих.

Бьет барабан дробь
Вновь холодя кровь,
Что скажешь детям своим,
Вернувшись с зимы живим?

Смотри, я вернулся – герой!
Не в сказке, а в жизни бой.
А бабы кинутся в вой,
Когда придут за тобой,

И снова зима, зима,
Слева и справа зима,
Кругом…
Кру-гом! Кроком руш!

Я
Словно сошел с ума,
Мир точно сошел с ума.
Там где рассвет – тень,
Тени входят в дома.
Пиная земной шар,
Бредем сквозь фебрильный жар.
Компрессом на лоб рука
И взгляды издалека,
Невзгоды, как пена дней,
Рядом плечо и щека.
Мир словно сошел с ума,
И чашу каждый – до дна.

Множественное число
Мы, вы, они
Множественное число —
Мерцающие огни.
Множественность миров,
Где каждый с собою сам,
Множество из миров,
И каждый напополам.
Множества большинства,
Измерить их все до дна,
Множество, большинство,
В финале один, одна.

Жид как жид.
Жил как жил,
Не корил, не молил,
Никуда не спешил.
Шил —
стежок за стежком,
Пел
стишок за стишком,
Проходя не спеша
Жизнь
за шагом шажок.
За субботней главой
Кубок, хала, «Лехаим!»
Йом ришон – и шабат,
Поживем, правда, Хаим?

Вздорный человек
Вызывает только смех.
Он кричит и негодует,
Он смеется и тоскует,
Вздорный – в тональности «до»,
А всем хочется в «соль».
Быть может, в том соль,
Что он не после, а до?

Смелые люди,
Их есть, ведь их будет?
С мелками цветными,
С мелом белым,
С мелкими лицами,
Всем страшно – убийцы!

Лишние люди:
Базаров, Рахметов.
Лишние люди —
Можно ракетой.
Лишних – лишили,
За них все решили.

Люди, эх, люди,
В театре на блюде…

Я все сказал. Dixi!
Сомненья зажал в тиски.
Романтичные дали и выси
Зимним холодом жгут виски.
Не нужна мне уже награда,
Я за первый приз не боец,
Кривая улыбка:– «Рада»,
Пух волос – терновый венец.
Dixi, сказано все, довольно,
Вечера и ночи -до дна.
Я сегодня вздохнул – вольно,
Ты сегодня со мной- одна.

Я врач.
Тебя убьют, но я пришью тебе ноги и руки,
Чтобы ты длинной ночью не погибал бы от скуки.
Я б постарался пришить тебе голову,
Чтобы ты не умер от голода.
Все равно ты в неё только ешь
И наряжаешь её, словно вещь.

Я мама.
Я рожала сыночка мучительно больно.
Первый шаг, первый крик «Мама!» – и я довольна.
Я хотела внуков и чтобы все были счастливы,
Чтобы женщины сына были ко мне участливы.
Врач суровыми нитками зашил моего маленького,
Чтобы я целиком похоронила его, миленького.

Я командир.
Я мог послать любого, того или этого.
Чтобы они стреляли сюда и туда,
Приближая день Страшного суда.
Какая мне разница —
Кто-то сердит, кто-то дразнится.
И этот убит и тот…
************ в рот!
С кем выполнять задачу,
Ей богу, я сам заплачу!

Я противник.
Я противный,
Но меня называют еще «любимый», «милый» и «друг»,
Но все меняется вдруг,
Если я смотрю в прицел.
Грохот разрывов вокруг,
Я прав,
А напротив собака, не лев,
И я кричу, захмелев
От кров…

Я – невеста.
Которая получила груз-200.
Это я звала его «милый», «любимый», «друг».
Он мне говорил: я тебя никому не отдам,
Я ему говорила: я тебя никогда не предам!
Он так любил свою маму, он во всем доверял врачам,
Он писал мне из армии: «что нам эти собаки, львам!»
Он не будет кричать по ночам…