Ярослав Полуэктов - DUализмус. Корни солодки

С зазнавшейся иностранной коровёнкой так-то просто не совладать.

Вода голубая, подсвеченная. Остальное в темноте. Сэршавые каккамушки, шуршашщсции вциказды. Ночь! Ночь, яблоневый корень! Ночь, ранетка, вишенка, нет спелая, располагает, а хрен предполагает. И влагает, выалчивая.

Цимус! С Канар Ейка!

Плещутся вдохновенно и ждут необыкновенного приключения. Щас осуществим!

Шонк с мыслями о продолжительности звёздности. И как ночью будет считать деньги. Их чемодан наличных.

Кирьян Егорович же – а он как телок на переправе – думает совсем о простом: как бы для начала не утонуть.

– Утонуть? Опоссум! А это ж Эврика! Отгадка. Эвридика твоя.

– Кхе, кхе. – Захлебнулся (умело).

Приданое в трусах.

Оно теперь по колено.

Вроде якоря.

Это один из способов знакомства.

Советуем!

Это то, о чём вы всегда думаете.

Это всё. До встречи.

Έеров тебе!

Рано прощаться: всё только начинается!

– Вы откуда (дедушка)? Не умеете плавать? (Вот чухло).

Певичка показывает престарелому как надо грести и шевелить ногами. Не шевелясь не поплывёшь.

– Голые сиськи что ли там колыхнулись? Вот так подфартило!

Расписываем шкатулки яркими, радостными красками, три тыщи километров от Иваново, напоминает библейский сюжет социалистического окраса, температура краски шестьдесят по Цельсию, Палех, плёхск в шесть слоёв, оставлять надолго работу нельзя – не сольётся: «Я Россия, Сайберия. Кунст. Арчитектур. Бьеннале».

Наждачка, окись хрома, люминь, гольдом по меди, патина, чешуйки, хвост, крыла» анжела», Дэвис, расписать всё, на что ложится. А ложится-же. В ложе и на ложе, и под ложе подложим. А куда оно денется!

Ноги на ширину плеч, руки в стороны, ладони христаллом наружу.

Стараемся достать стопу, повторяем три раза: проехал спорт. Чушь, аневризма, пациент кричал молчалом в интернете. Мистер заинтересован.

Закончил?

Плыву, плыву ногами по дну.

Якорь слегка мешает.

Ага. Кирьян Егорович перевёл с русского на английский вроде бы правильно и продолжал пассировать согласно подсказкам.

А воды чуть выше пояса. Коленки присогнуты, ноги плетутся. Петром под водой.

Слава богу, не особенно видно.

Вроде.

Даже.

Будто.

Бы.

Плывёт.

Подводит память? Помогает дебактериоз на сорок часов от Шварцкопфа, дурья голова, ключ от всех запоров, искусство лечения, новая форма, нурофен, хоть ты и не хочешь, а возвратит тебя к жизни.

Вернула к жизни сама барышня Шонк, не трогайте мою секретаршу: «Ну?» (Типа не фига себе! Сибирь? Сайберия? Быть не может. Даль-то какая! Где это вообще? На краю Земли? На пупу? Именно, пуп земли в Сибири. Не зря хотят изъять новые географы-политологи, вот и на картах уже отметины имеются.)

– Если надо (если не верите), то паспорт в номере. Я Раша, ядью буду.

(Материться можно, потому что – волосатый раскусил сразу – Шонк русского не разумеет. Это плюс с совсем маленьким, почти-что незаметным минусиком).

Догадалась, сученька его махонькая, ремонтирует старичка, но не выбрасывает, пусть ещё почелночит туда-сюда, чем старше, тем деревянней, а вдруг пригодится и святой отец на безрыбье. Блеснул глазок фотокамеры в пятом этаже, завтра Кирян Егорович разберётся с этим делом: что за дела, кто давал право снимать, бабло гони полтыщи долларов, или так отформатирую, что не покажется мало, а у него сильный дух, а русские не сдаются, даже не имея чёткого плана победы.

Барышня говорит что-то типа «наhер мне ваш паспорт, вы сами откуда (дед Мороз противный)? Предлагаете заключить брачный контракт на одну ночь?»

– Раша, я же сказал.

– А, Раша, Руссия что ли? Спервоначала не разобралась.

Будто теперь поняла… величину нашей Сибири. Таиланд с Турцией против Сибири отдыхают даже утроенной суммарной площадью!

– Ес, ес.

– Инглиш е?

– Έера, инглиш!

Какое счастье в незнании языков!

– Руссиш. Руссиш. Единственно руссиш (!), и этого ему для жизни достаточно. Дойч совсем чуть-чуть.

– Найн знать дойч и быть в курсе не хотэйт, нихт желайт.

– И я не страдайт.

– А знаешь кто я такая? – Так перевёл Кирьян Егорович Шонькин английский.

– У! А то! Ладоши оттоптал. Вы – Шонк, вестимо. Звезда Шонк. Вы моя (hera mowo!!!) слабость. Заняли приличную нишу на рынке музик! А уж как незабываемо красивы.

– Да, да, да. Есть маленько. Вероятно звезда (скромная, кто бы поверил). Госпожа дама певица Шонк. Таиланд. Турция. США. Вы, оказывается, знакомы с нашим музыкальным кунстом.

– Само собой разумеется, знаком. А кхулль! Тчут-тчут. (Вау, Не… ди Жаннка так же ошибётся!) Рок, панк, фольк, рэп, нарк, нырк (одним словом, винегреты и ещё какая-то ботва)…

– Не совсем так. Но уже тепло.

– А я, между прочим, живу прямо под вами. Когда вы ходите, я слышу ваши шаги. Моетесь в ванной… а я слышу плеск золотой рыбки. Можно вас уже целовать? А зря. А Вы ещё в ванной поёте. Красиво, красиво, рыбка. Вы не рыбка, я ошибся: Вы – соловей Золотое Крылышко, бриллиантовый хвосток. Можно я Вас поцелую? Опять рано? Да что ж такого спросил? Я из просто уважения… без даже намёков (ой, ой, ой). Я ещё удивлялся – кто это там, мол, такой жизнерадостный. А это, оказывается, прекрасная заморская барышня, и это Вы, ха-ха-ха. Какое приятное шоу!

– Ес, да, пою, разрабатываю связки, – и барышня странно хихикает, приспуская глаза. Потом окунает эти глаза вместе с головой в воду. Выныривает из бассейна, потряхивает причёской как мокрая спасательная собака. Летят с такой полезной шавки мокрые бриллианты.

Кирьян Егорович понял: рассмотрела его ноги и наличие трусов.

Кирьян Егорович не удивился. Он продемонстрировал ранее сказанное жестами. Назвал номер в отеле, изобразил её шаги по потолку и плескание в ванной.

– Хлюп, хлюп, буль, буль.

– Я Вас случаем не залила? Тут такой зэр шлэхт сантехник! Позор всей Мохенджаре. Вы, случаем, не сантехник? Ха-ха-ха. Я люблю плескаться. Вот как сейчас.

И она плеснула Кирьяну Егоровичу в лицо.

– Спасибо. Блю, блю. Вы весёлая женщина… извините, девушка, извините, с ребёнком.

А говорит: немецкого не знает!

– Я не сантехник, нет, я АРХИТЕКТОР из Сибири (вот дурашка). Живу вон там.

Махнул рукой за спину, наугад, и, кажется, попал в точку. В шонькино и в своё окно.

Шонька проследила направление и засмеялась: не врёт деревня.

– Да, точно, я над вами. У меня стиль фольк-панк, если что.

– Я и говорю. – Всё жестами. – Мне этот стиль здоровски нравится. Могу слушать бесконечно долго.

– Поболтаем на суше?

– Не люблю суши.

– Да я не про то.

– У меня вон тот столик и пивко. Прошу к моему шалашу.

Она не прочь. И выпить скорее.

Выползли.

Ни herra себе! (голос Галустяна!) Леченье испужным поносом! ДАМА ЭТА ГОЛЕЕ РУСАЛКИ! Голее стада, косяка русалок! Florida citrus exposition! А купальный домик-то ваш сгорел! Извините. Теперь la Plage el l’Hotel Nude. И не прикрывается даже.