Ольга Есаулкова - Кто куда, а я в деревню! или Мёд и масло души моей

И всё-таки вся эта история моей жизни никак может служить оправданием того факта, что лет с семи я не была в гостях у моей любимой тётки, в доме моего детства. Кстати говоря, с самой-то Валентиной мы виделись. Она приезжала несколько раз к нам гости: в Москву, а затем в наш с Артёмом коттеджик на краю Сицилии. Но, повторюсь, всё это никак не оправдывает меня. Никак. Потому что предавать места своего счастья – непростительная ошибка и самая глупая глупость.

…Так я лежала в кровати – в утренней прохладе и в ожидании новых чудесных событий. Мысли мои скакали с одной темы на другую, словно неукрощённый дикий конь. Например, я думала: а почему я не помню никого из соседей? Вот Григорий и Вениамин – совершенно незнакомые мне люди, хотя наверняка они жили здесь двадцать пять лет назад. Но, с другой стороны, и они меня не узнали. И другие жители деревни не узнают, если, конечно, не будут осведомлены быстродействующим сарафанным радио: «Приехала, слышь, Степановна, Валькина племянница-то». Впрочем, детская память не всегда крепка и надёжна. Схватывает и не удерживает события, зато сердце помнит: эмоции, ощущения, образы, запахи…

У головы моей мурчала кошка Микаэлла, ноги грел кот Барбугунчик. Да-да, такие имена для кошек выдумывает Валентина, что просто диву даёшься: откуда такое берётся в голове у барышни, которая выросла в селе и вовсе не относится к прослойке общества под названием интеллигенция. Но тягу к прекрасному, если человек эту тягу имеет, не задушишь и не убьёшь. Валя просто обожает читать книги классиков. В число её фаворитов попали Чехов, Бунин, Куприн – те, кто просто, но потрясающе искусно умел рассказать историю в короткой форме рассказа или повести. Такой формат предпочитает Валя неспроста: в день у неё отводится на чтение минут 30—40, и в идеале в этот отрезок времени должна полностью уместиться прозаическая вещь. Читает Валя медленно, вдумчиво, наслаждаясь не только сюжетом и авторским слогом, но и самим процессом чтения. Из «долгого» – романов – осилила она только Шолохова с его «Тихим Доном» и Достоевского с его Раскольниковым. Цитаты из прочитанных книг она не только бережно и лелейно хранит в своей памяти, но и умеет мастерски использовать в подходящей ситуации, изящно ими жонглируя или даже обезоруживая оппонента, не ожидающего подобного от деревенской бабы.

И вот одна из историй на эту тему.

Дело было ещё при Советском Союзе. Как-то раз Валя рванула в Саратов – добыть там новые туфли в неравной борьбе с соперницами в нервных и длинных очередях. Ей хотелось эдакие, по последней моде: изящные лодочки с бантиком и высоким тонким каблуком. Но она согласна была на любые другие, потому как мечты мечтами, а дефицит не оставлял большого выбора.

К сожалению, в тот раз Валюше так и не удалось совершить покупку, потому что на вокзале какой-то мальчишка неожиданно и дерзко попытался выхватить у неё из рук сумочку. Попытка его оказалась неудачной (в тот день, видимо, многим не везло): бдительная Валя цепко держала свой ридикюль, а как только поняла, что её хотят обворовать, молниеносно схватила мальчугана за шкирку и заверещала почище любой сирены: «Внимание, грабят!» Милиция в те времена работала достойно, товарищ в форме почти мгновенно материализовался в ответ на тёткин призыв, и воришка был препровождён в отделение вместе с пострадавшей.

Валентина, доброй души человечище, уже в милиции разглядела своего обидчика и поняла, что он «понимаешь, такой… жалкий, симпатичный, маленький, жизнью побитый». И отказалась писать заявление.

– Как так? – были возмущены работники правоохранительных органов. – Вас пытались ограбить?

– Да.

– Но заявление вы писать не хотите и отказываетесь от дачи показаний?

– Именно так.

– Нет, так не пойдёт!

И так по кругу. Конечно, им тоже надо было выполнить работу, они же за неё получали зарплату, хотя, может, были энтузиастами своего дела, или, может, у них план квартальный к чертям летел.

В конце концов, их разговор с Валентиной начал заходить в тупик. Ситуация становилась напряжённой и взрывоопасной. Воришка молча сидел и пускал сопли, милиционер утирал пот, а тётка моя не сдавалась и стояла на своём. Боец, что и говорить.

Взрывоопасность достигла критической точки, и на очередное настойчивое и сердитое «Ну так как, гражданочка, будете уже составлять заявление?» Валентина, намучившись с человеческим непониманием и устав выдерживать давление служителей закона, ответила так: она поднялась над столом, потрясая всеми своими выдающимися формами, хлопнула со всей силы ладонью по шаткому учрежденческому столику и зычно протрубила:

– Тварь ли я дрожащая или право имею???

ОпИсался ли в этот момент воришка, я не знаю. А вот лейтенант вмиг побледнел и позеленел, лицо его покрылось испариной. Он опустил голову и произнёс:

– Ыыы, – прокашлялся и промычал, – ммммможете идти, Вввалентина Нннниколаевна… Ммммальчишку мы еще пппппопридержим.

– Какое попридержим? Нет уж, дудки, мальчик пойдет со мной! – не терпящим возражений голосом твёрдо проговорила Валя и пошла на выход, а по пути захватила мальчишку, привычным жестом ухватив его за шкирку, – так таскает мама-кошка своих неразумных детёнышей.

Прикрыв за собой дверь, тётка услышала, как лейтенант, отфыркиваясь с облегчением, говорил своим сослуживцам:

– Ох, напомнила она мне мою училку по русскому и литре. Я её боялся до усрачки, честное слово. Я и сейчас чуть было в штаны не наделал, мужики, ей-богу…

И над ним никто не посмеялся, потому что великая литература творит великие дела!

Мораль сей истории вполне понятна: читайте классику, господа, это очень полезно, в жизни пригодится, да-с.

Мальчик тот, спасённый Валюшей от кары правосудия, с того самого момента и по сей день каждый год приезжает к тётке на посадку картошки. Так он её благодарит. Его зовут Илья, он счастливо женат и у него есть дочь. Надо ли говорить, что дочурку он назвал Валентиной?

…Проводив Валю на работу, я мирно валялась в гамаке и вновь предавалась всяким мечтам и прекрасным воспоминаниям.

Очень робко и деликатно постучавшись в калитку, во двор вошёл Вениамин Фомич. Принёс мне ватрушек, дабы извиниться «за вчерашний каламбур». А меня вот угнетали сомнения, кто перед кем всё-таки должен виниться.

Решила я поузнавать у него подробней, как дела с потенциальной невестой обстоят.

– Ну, дык, как… Я её и так и эдак. Конфеты дарю, цветы там всякие. А она ни в какую. Ни так, ни сяк… – завёл свою горестную песню сосед.

– А предложение вы ей уже делали?

– Како тако предложение, Лёлечка?