Ольга Есаулкова - Кто куда, а я в деревню! или Мёд и масло души моей

Поля так растерялась от испуга, ужаса, что не догадалась любым способом выяснить личность спасительницы. Её раздирали противоречивые чувства: к счастью, дети живы, и радость от этого на время перекрыла внимание к незнакомке. Неизбывная благодарность (в вместе с ней и чувство вины) придёт позже. Когда «Скорая» уехала, Апполинария нашла маленькую книжку на французском языке, оборонённую незнакомкой. В книгу была вложена фотография спасительницы, ставшей почти иконой для моей семьи.

Подумать только, если бы не эта женщина, скорее всего, не было бы в живых ни Вали, ни моей мамы, а значит, и меня. И этой истории тоже не было бы.

Апполинария всю жизнь промучилась неизвестностью: выжила ли тогда их «Ракель»? Она пыталась её найти, чтобы сказать ей спасибо, вернее, СПАСИБО. Но разыскать так и не смогла. До самой своей смерти бабушка надеялась снова увидеть эту смелую, отчаянную женщину, не испугавшуюся смертельной опасности ради совершенно не знакомых ей детей. Если есть на земле ангелы – то один из них «наша Ракель»…

Я перевернула фотографию самой отважной женщины на Земле. Там игривым почерком резвилась строчка: «За встречу бокал всегда слишком мал!» И неразборчивая подпись. Всё. Такая яркая история, и так мало слов о главной героине.

– А книга сохранилась? – уточнила я у Вали.

– Мамочка попросила положить эту книгу с рядом с ней, чтобы на том свете с её помощью отыскать «нашу Ракель», когда она там окажется. Или если она уже там…

Я отнесла фотографию в Валину спальню и бережно закрепила на прежнем месте, на зеркале старого трюмо. Невероятная история невероятной женщины. И все же – такая реальная…

Для воплощения помолвочной задумки мне был крайне необходим кой-какой реквизит, который следовало прикупить. Где? Местный сельмаг являл собой обветшалую хижину, внутри которой громоздились допотопные витрины со скудным ассортиментом товаров первой необходимости, оборудованной техникой конца прошлого века: механические весы с гирьками, тяжелая металлическая касса, грохочущая, как бронебойная машина, и только калькулятор был новенький, что казалось странным, куда гармоничней в данный набор вписывались бы старые деревянные счёты. Заведовала этим чудным уголком местечковой торговли Марья Потаповна – женщина колоритная, дородная, с мясистым носом и пергидрольными волосами под неизменно белым колпаком. Казалось, и обстановка, и атмосфера этого магазина вкупе с отчётливо персонажной внешностью торговки навязывали нам ожидание того, что Марья Потаповна непременно окажется вредна, зычна и своенравна, как все советские продавцы. Но как же приятно мне было удивиться, получив в этом магазинчике поистине европейское обслуживание, перед которым меркло и даже стиралось впечатление и от ужасного выбора продуктов, и от внешнего вида торговой точки… Марья Потаповна обращалась ко всем на «вы», с любовью заворачивала в вощёную бумагу каждый купленный кусок, упаковывала в шуршащий розовый пакет («Ой, сколько я добивалась от хозяина этой малости! Но ведь на спичках же экономит», – понуро жаловалась она) и подавала покупателю таким славным и мягким жестом, что казалось – вместе с покупкой она передаёт кусочек света и радости.

Увы, несмотря на ангельский характер Марьи Потаповны, предложение её магазина не удовлетворяло мой спрос. По заверениям соседа Григория, в котором я заподозрила человека, хорошо знающего окрестности, более богатый (Григорий сказал «щикарный») выбор не только продуктов, но и других полезных в хозяйстве вещей можно было обнаружить в магазине под развесёлым и несколько неоднозначным названием «Эгегей-ка» (я абсолютно серьезно!), расположенном на трассе километрах в 30 от Утекаева.

Но это расстояние мне никак не одолеть пешком… И даже услужливый Григорий на своём мототранспорте не годился для задуманных мной глобальных закупок. Я, цивилизованная, взращённая на европейских стандартах девушка, осознавая всю глубину глупости вопроса, всё же спросила у соседа: «Возможно ли в этих прекрасных местах арендовать машину?» Глупо. Очень глупо. Я с трудом представляла себе в этих местах вывеску типа «Rent car». И моя попытка, которая не пытка, с треском провалилась.

Но Григорий в стремлении мне помочь совершил почти невероятное: раненько утречком следующего дня он притопал к забору, разделявшему наши участки, и, свистнув, подозвал меня:

– Дочк, я тут эта… Нашёл для тебя кое-что из авто. Ну, конечно, это не мерседесь, но всё ж таки передвигаться умеет.

У нашей калитки меня кротко ждало чудо советского автопрома 60-х годов прошлого столетия, и выглядело оно настолько натруженным и повидавшим жизнь, что я усомнилась, движимо ли это имущество.

А вот не судите по внешнему виду! Григорий не соврал: передвигаться ЭТО умело. Заводилась колымага, хоть и с хрипом и присвистом утомившегося коня, но, как сказал хозяин машинки, «без сбоев и проблем».

Первым делом в «Эгегей-ке» (кстати, можно ли произносить это название с серьёзным видом или лучше всё-таки залихватски пританцовывая?) я закупилась вкусными и разнообразными продуктами в количестве одной тележки с верхом, и в моём списке необходимостей первого уровня было шампанское, потому что предложение руки и сердца без этого игристого напитка было бы совершенно не по канонам жанра.

Далее я перешла в другой отдел – «Всё для сада». И сразу, с порога, увидела его! Чудесный мебельный гарнитур: маленький розовый столик и два столь же прекрасных миниатюрных стульчика. Это была гламурная мечта, фееричный беспредел вкуса и цвета. Валентон непременно придёт от него в неописуемый восторг!

В тот момент, когда я направилась к желанному объекту, к нему же с другой стороны помещения со скоростью, значительно превышающей мою, начала движение другая покупательница, которая по пути манёвренно и ловко схватила за рукав продавца и что-то начала ему говорить, тыча пальцем в МОЙ розовый гарнитур. При этом, судя по всему, она уже догадалась, что я имею намерение посоперничать с ней за розовое творение мебельного производства. А я никак не могла и не хотела уступать ей это чудо! На войне как на войне, дорогуша!

Я резко сменила направление движения и подошла к кассе. Пара моих слов озабоченным полушёпотом, сказанных кассиру, решила исход событий: кассир, выпучив глаза, за неимением громкоговорителя, призывно и громко просигнализировала на весь зал:

– Внимание, на парковке дымится чья-то машина, прошу всех водителей срочно проверить на предмет!

Предположим, русский язык не был сильной стороной этого работника торговли, зато голосовые связки оказались ого-го! Большинство покупателей, во главе с моей ненаглядной соперницей, взвизгнув, унеслись проверять, не с их ли автомобилями случилась беда, а я в это время преспокойно оформила покупку.