Андрей Зотиков - Ходили мы и вы походами. Сборник рассказов о подводниках

Тем временем, боцману удалось в гуще одежды нащупать искомый предмет, который он не без труда вытащил на свет божий, после чего, наконец, приступил к «процессу». Между прочим, «продувание» слишком долго копившего жидкость мочевого пузыря доставляет человеку колоссальное удовольствие. В данном случае, если бы боцман потерпел еще немного, то, вероятно, получил бы оргазм от такого удовольствия – слишком долго он ждал этой минуты! Закатив глазки, боцман ловил кайф, не замечая, что допустил одну маленькую, но существенную оплошность: он встал против ветра…

Эту его оплошность заметили офицеры штаба, своевременно отодвинувшиеся к противоположному борту. Почему-то они забыли предуп-

редить об этом замполита, заливавшегося соловьем. Почувствовав на своем лице влагу, зам сразу же включил этот факт в свою речь:

– Вот я и говорю, мужики, у природы много парадоксов. Хотите пример? Ради Бога, не сходя с места. Сейчас на дворе ноябрь, погода мерзкая, ветер дует, холодно. Дождик моросит препротивнейший, но, что удивительно, теплый, – зам провел ладонью по щеке и слизнул влагу языком. – И вода соленая! А почему дождь идет с соленой водой? Вот то-то! У природы много загадок, ответы на которые не знает никто!

Ржавшие флагмана ответ знали…

Вы знакомы с Хлястиком? Уникальный боец был. Прозвище свое получил по наследству от приблудившейся к экипажу собачонки – двортерьера, поскольку ростом был чуть больше ее, такой же лохматый и пришибленный с виду. Из общей массы молодых матросов, пришедших на подводную лодку из учебного отряда, выделился буквально на второй-третий день службы на корабле.

В тот день в кабинет к заместителю командира прибежал дневальный:

– Товарищ капитан третьего ранга! Вас срочно вызывает замкомбрига по работе с личным составом!

– Что случилось, не знаешь?

– Нет.

Зам побежал в штаб, лихорадочно соображая по дороге, что могло произойти. На днях он поцапался по-крупному с заместителем комбрига Сахаренко – орали друг на друга так, что флагманский штурман прибежал из соседнего кабинета узнать, кого тут убивают. Как ни странно, но их спор разрешил командир дивизии, причем не в пользу Сахаренко. «Теперь Виктор Иванович будет стараться уестествить меня по любому поводу, лишь бы доказать, что он не дурак», – думал зам.

– Ну что, Андрей Геннадьевич, доигрались? Неуставные взаимоотношения у вас в экипаже! Молодого матроса избили до полусмерти! Где ваша работа, правдоискатель, а? Что вы можете доложить в свое оправдание?

– Пока ничего, товарищ капитан второго ранга, – спокойно ответил зам, чувствуя, как под кителем намокла тельняшка. «Ничего себе вводная,» – подумал он. – Схожу в казарму, разберусь, потом доложу.

– Так ты еще и не в курсе? – радостно воскликнул замкомбрига, резко переходя на «ты». – Отлично, отлично. Давай разбирайся, потом поговорим.

При входе в казарму зам столкнулся с доктором. Тот торопился осмотреть побитого матроса. В кубрике их встретила делегация годков:

– Никто его пальцем не трогал, товарищ капитан третьего ранга! Он сам в трюм свалился.

«Знакомая песня – в трюм свалился, об ящик ударился, поскользнулся и т.д.» – подумал зам. Боец лежал на койке животом вниз. Вся спина у него была в синяках, на голове – кровь.

– Он живой, док? – спросил зам.

– Сейчас осмотрю и скажу, – пробормотал доктор.

Пока док его осматривал, зам начал «пытать» годков, но те стояли насмерть, мол, не трогали, упал сам, предварительно напившись до поросячьего визга. Тем временем, док закончил осмотр.

– Ну что я могу сказать, Андрей Геннадьевич? Пьян в стельку, характер ранений похож на следы от падения в трюм. Неуставных взаимоотношений я здесь не наблюдаю.

– А синяки и ссадины на спине, пробитая голова – тоже от падения в трюм?

– Как объясняют свидетели, он промазал мимо ступеньки на трапе и свалился в трюм центрального поста. По дороге вниз несколько раз проехался спиной по комингсу – отсюда поперечные ссадины на спине. Пока падал, несколько раз «боднул» главный осушительный насос в трюме – вот вам и дырки в голове, ибо железный насос оказался прочнее его деревянной головы.

Вот так Хлястик получил широкую известность на всей бригаде подводных лодок. С тех пор вся его служба – череда пьянок. Ставили его верхним вахтенным на подводную лодку – убегал за водкой либо с поста, либо через люк седьмого отсека. Ставили дневальным – вылезал через окно и опять-таки убегал за водкой. Стоило начальнику отвернуться и потерять Хлястика из виду – все, можно было ловить его в городе у ближайшего ларька… Полгода такой службы – это предел, дальше нужно было что-то делать.

Командир собрал консилиум: зам, врач, старпом, механик.

– Ну, господа офицеры, что делать будем с воином-алконавтом? Доктор, его можно как-нибудь вылечить?

– Только методом подшивания, товарищ командир, но на это никто не пойдет.

– Как это «никто не пойдет»? А мы – официальную бумагу на стол! – ухватился за ценную мысль старпом. – Кстати, мех, а ты физическое воздействие пробовал?

– Пробовал, Георгий Георгиевич. Дам пару оплеух, а он мне в ноги – бух, и давай плакаться, мол, хоть убейте, но пить не брошу, я, сколько себя помню, говорит, с тех пор и пью. Мне, говорит, батька рассказывал, как на Новый год, чтобы не мешал «гулять», давал рюмку водки и мамкину титьку на закуску… И было тогда начинающему алкоголику года полтора. Какое тут может быть воспитание и воздействие?

Подискутировав с часик, консилиум пришел к общему знаменателю: отправить бойца к наркологу в Ломоносов, пусть обследует и даст свое заключение.

Через неделю врач, старпом и механик привезли Хлястика на экзекуцию. Посадили в коридоре перед кабинетом нарколога, а сами пошли на переговоры. Нарколог – майор медицинской службы ростом со средний шкаф и кулаками размером с совковую лопату – сразу замахал на них руками, мол, вы что, с ума сошли, начальники? А если боец после нашего вмешательства «концы отдаст», кто отвечать будет?

– Но что-то ведь надо делать, майор? – на лице старпома просто написано было продолжение фразы: иначе остается только пулю в лоб – либо бойцу, либо себе.

Внимательно посмотрев на старпома, нарколог понял, что не может остаться безучастным. Вздохнув, он махнул рукой:

– Ладно, ведите. Попробую вам помочь.

Хлястик выглядел перед гигантом майором, как блоха перед Левшой.

Сходству с этими персонажами способствовал взгляд майора, которым он буравил съежившегося Хлястика. Механик, глядя на эту парочку, подумал, что таким взглядом, наверное, смотрел Левша на блоху: «Ну что, насекомое, с какой лапки начнем тебя подковывать?»

– Ну что, насекомое, – слова майора заставили механика вздрогнуть (он что, экстрасенс, мысли читает?). – Говорят, ты часто и помногу пьешь? – Механик расслабился (и не экстрасенс, и мысли не читает, а Хлястик действительно на насекомое похож).