Владимир Дараган - Однажды. и другие рассказы

– Он уже умер. Но, наверное, получал немало.

– Погиб на рабочем месте?

– Почти. Я вот решил стать чемпионом мира по шахматам, – серьезно сказал Юрка.

– Я тоже хочу таким стать, – сказал я, вспомнив зарплату чемпионов.

– Чемпион может быть только один, – Юрке явно не понравилось мое желание. – Ты можешь быть только вице-чемпионом.

– А вице-чемпионы хорошо зарабатывают?

– Я думаю, что неплохо, – утешил меня Юрка.

Юрка и шахматы – это казалось несовместимым. Он был старше меня на год, у него уже были женщины, он мастерски играл в карты и пил водку как взрослый. Еще совсем недавно мы с ним планировали поехать на Черное море, где он обещал научить меня разговаривать с красивыми девушками. По вечерам мы записывали в толстую тетрадку всякие шутки и умные мысли, чтобы не ударить в грязь лицом на сочинских пляжах. Бедные девушки и не подозревали, какое мощное интеллектуальное оружие было заготовлено в наших головах. Узнав о наших планах, мама купила мне красивую рубашку, которую я убрал в шкаф и решил к ней не прикасаться, пока билет Москва-Сочи не будет у меня в кармане.

Шахматы явно ставили крест на наших планах. Юрка перестал приходить ко мне по вечерам. Он сидел за шахматной доской, двигал фигуры, заглядывал в книги и быстрыми шагами шел к своей цели. Корона чемпиона мира почти сверкала на его голове.

– Я вот что решил, – сказал Юрка через неделю. – Тут всяких дебютов напридумывали, сам черт голову сломит. Я выучу только два, но очень хорошо. Черными я буду играть «французскую защиту», а белыми – «английское начало». Я посмотрел, там ходы простые, и половину я уже выучил.

Я листал книгу по дебютам и понимал Юрку: в школе стихотворение «Мцыри» толком не выучишь, а тут страницы за страницами. До этого мы с ним съездили в букинистический магазин, откуда я привез стопку книг, на страницах которых были нарисованы шахматные доски. Касабланка, Чигорин, Ботвинник, Петросян – эти люди вошли в мою жизнь и на время затмили приятелей, которые махнули на нас с Юркой рукой. Теперь вечерние драки с новодеревенскими обходились без нашего участия. Я выучил первые пять ходов всех дебютов и научился избегать «детского мата». Дальнейший прогресс немного затормозился, но для будущего вице-чемпиона мира по шахматам и это было неплохо.

Юрка записался в шахматную секцию при Дворце пионеров имени Зои Космодемьянской на Большой Полянке и скоро получил разряд. Он показал мне серую справку, подтверждающую это важное событие, и сказал, что до матча на первенство мира ему оставалось совсем немного. У меня разряда не было. Моя задача была скромнее – научиться не проигрывать Юрке ферзя на десятом ходу. Юрка не хотел со мной играть. Он говорил, что после пятого хода я играю не по книжкам и он теряет со мной квалификацию. Я пытался подглядывать в справочники во время игры, но Юрка сказал, что вице-чемпионы должны все помнить наизусть. Ужас какой-то! Я снова засел за книги и выучил уже не пять, а семь ходов всех дебютов.

Родители увидели мои книги и купили новые шахматы. Фигуры у этих шахмат были большие и пахли лаком, который застыл каплями на шершавой поверхности, пряча многочисленные занозы. Шапочки у ферзя и короля быстро отвалились и потерялись. Это сначала меня расстроило, но потом я даже обрадовался. Я уверенно различал короля и ферзя даже без шапочек, чего нельзя было сказать про папу, который их все время путал, что позволяло мне ставить ему неожиданный и красивый мат.

А Юрка продолжал удивлять шахматный мир. С двумя выученными дебютами он уже получил второй разряд. Я выучил по десять ходов всех дебютов и около пятнадцати ходов «испанской партии», которую решил взять на вооружение. После этого я попытался сыграть в турнире, который был организован во Дворце пионеров. Юрка тоже снизошел до этого турнира. Там он блистал, как бриллиант, потерянный на сочинском пляже, куда мы так и не попали. Перед началом турнира наши приятели умылись, положили кастеты в карманы и отправились нас сопровождать. Мы с Юркой сидели за досками и двигали фигуры. От волнения я забывал нажимать на кнопку часов и удивлялся, почему мой противник так долго думает. Наши приятели притомились ждать в коридоре, они стали заглядывать в игровой зал и даже подходили к нам, демонстрируя мускулы нашим противникам. После этого мой противник стал вежливо нажимать кнопку часов, когда я забывал это делать, и один раз не нажал свою кнопку, позволив мне обдумать гениальный ход.

Не выиграть с такой поддержкой мы не могли! Наши пацаны пожали нам руки и сказали, что с такими хлюпиками, как наши противники, они бы справились минут за пять. Но и мы тоже не уронили славу нашего двора, и по этому поводу решено было как следует выпить.

Я не помню, что и сколько мы тогда пили, но помню, что в тот вечер я открыл книгу Даниила Гранина «Иду на грозу», и шахматы стали постепенно исчезать из моей жизни.

Секретная лаборатория

– Ты дельную книгу читаешь, – сказал Юрка, показывая на учебник по неорганической химии для студентов сельскохозяйственных институтов, лежащий у меня на столе. – Тут у нас с пацанами идея появилась, и твои знания сейчас очень нужны.

После книги «Иду на грозу» я решил стать физиком. Перед тем как заснуть, я представлял себя стоящим у доски с написанными формулами. Я говорил что-то умное, и седые ученые, открыв рты, слушали меня, еле удерживаясь от аплодисментов. Книг по физике дома не было, но я где-то раскопал учебник по химии и часами мог его листать, разглядывая картинки с колбами и ретортами. Физика мне так и представлялась: много стеклянной посуды и красивые разноцветные жидкости. Текст я не читал, мне вполне хватало картинок.

– Мы вчера сидели на лавочке и придумали, как можно быстро разбогатеть, – продолжил Юрка. – Ты представляешь, сколько денег лежит в телефонах-автоматах в конце дня?

– Нет, не представляю, – пробормотал я, не понимая, какое отношение имеет неорганическая химия к телефонам-автоматам.

– Рублей по 30—40 набегает! – торжественно сказал Юрка. – Если мы научимся вынимать копилки, то скоро разбогатеем! Но сзади у автоматов есть тревожная кнопка. Снимать его со стенки нельзя. Нужно придумать такое вещество, которое растворит стенку автомата и откроет копилку.

Я представил себе нашу компанию темной ночью с банкой растворителя в руках и с ножами в карманах. Мы и без банки выглядели устрашающе, а если с банкой… Но потом мне в голову пришла гениальная мысль.

– Это все можно сделать, но нужна лаборатория. Секретная лаборатория!

И дело завертелось. В подвале нашего дома были маленькие клетушки, сколоченные из досок. Там жильцы хранили картошку и квашеную капусту. Мы нашли свободный уголок, с ближайшей стройки стащили доски, и скоро вся наша компания стучала молотками, строя лабораторию. С особой любовью сооружался топчан для отдыха молодых ученых. Его тщательно испытали на периодические нагрузки, украсили красной бумагой и повесили над ним картинки девушек в купальниках – для отдыха усталых глаз исследователей. Лабораторный стол для опытов тоже подвергся суровым испытаниям. Было установлено, что он запросто выдерживает несколько бутылок, стаканы и пару банок рыбных консервов.