Владимир Дергачев - Больница и другие рассказы

© Владимир Дергачев, 2020

ISBN 978-5-4498-4205-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ему часто снился этот странный сон. Над отрезком старого шоссе, по которому раньше шёл основной поток машин, и заброшенному после строительства новой автомагистрали, вдруг появляется тарелка. Она выписывает невероятные кренделя, конфигурация всё время меняется, потом аппарат исчезает. Говорили, что в этом месте действительно что-то видели, и довольно часто, что место гнилое, нехорошее. Когда-то здесь шёл московский тракт, вроде даже останавливался Иван Грозный по пути в Александровскую Слободу и обратно, потом в соседней деревне поселились лихие люди, со всех проезжавших брали дань. Так и закрепилась за ним дурная слава, называли их Кащеями, отсюда и деревня – Кащеевка.

Но в этот раз – то ли сон, то ли явь. Да и было это в другом месте, среди каких-то развалин, похожих на древнеегипетские. От огромного валуна вдруг отделился гигант, может он, может – она. Стало страшно, но гигант вдруг уменьшился в размерах, и превратился в почти обычного человека, только было в нем что-то неестественное. Что именно – стало ясно сразу: плоти не было, одна оболочка. Димка быстро схватил свой новый цифровой фотоаппарат и сделал пару снимков, тут же просмотрел. На дисплее никого не было. Испугавшись, он страшно закричал, но существо глядело на него, не выказывая никаких эмоций. Крик прервался.

– Вы – оттуда? – Вопрос даже не прозвучал, просто телепатировался. Ответа не последовало, да и не было в этом необходимости. Он опять закричал, опять безрезультатно.

Вдруг оба оказались в какой-то комнате, здесь существо чувствовало себя вполне комфортно. Было видно, что обстановка для него вполне привычная, как, впрочем, и для Димки, хотя и оказался он здесь впервые.

Существо начало куда-то звонить, и тут до Димки дошло – это же шанс! Он всё понял. Из головы уже много лет не шёл тот таинственный звонок – к сожалению, трубку взяла жена, связь была плохой, голос шёл из каких-то глубин, но был очень похож на его покойную мать. Те же интонации, та же манера говорить, и главное – полученная тогда информация оправдалась полностью.

– Скажите, а можно мне тоже позвонить, спросил он у существа.

Существо молча показало талон.

– Я куплю, сказал Димка, но по молчаливому взгляду понял, что сморозил глупость.

Вдруг всё исчезло, Димка открыл глаза и вновь очутился дома. Какое-то время он не мог прийти в себя – так смешались все впечатления, что был непонятно, где он находится сейчас. Однако вскоре острота пережитого притупилась, увиденное казалось иррациональным, и вскоре настал поздний рассвет. Заснуть в ту ночь ему так и не довелось.

Через час, когда уже было надо выходить, весьма кстати зазвонил телефон. Предстоявшая поездка, от которой он так упорно пытался улизнуть, весьма удачно отпала сама собой, и можно было наконец-то разгрести давно накопившиеся дела. Стояла глубокая осень, все ещё теплая – бабье лето никак не хотело отдавать свои права сезону дождей, предвестникам первых заморозков и длинных холодных вечеров. За окном ветер мотал кроны деревьев, пытавшихся просунуть свои лапы прямо в окна их нового дома, участок зарос травой, выросшей по пояс, цветы давно пожухли, а всё вместе навевало странное ощущение неизбежности повторения дня триффидов – фантастического романа ужасов, который он прочёл когда-то в детстве среди других произведений библиотеки приключений и фантастики, стоявшей у них дома. Родители Димки, долгое время пытавшиеся наставить его на путь истинный и заставлявшие прочитать всех русских классиков, отказались от своей, как вскоре стало ясно, бесполезной затеи, и оставили его в покое. За фантастикой последовал Джек Лондон, а место списка обязательной «для всех культурных людей» литературы заняли самые разнообразные творения авторов известных и не очень, популярных либо давно забытых. Он давно взял себе за правило делать свой выбор самостоятельно, невзирая ни на какие условности, которые его тяготили и мешали. В результате свой путь получался не таким гладким, как у других, умевших много и хорошо говорить, давать глубокие и обоснованные оценки, рассуждать и обосновывать, поддерживать и ниспровергать, полемизировать и делать выводы, которые очень быстро опровергала жизнь. Не было у него той счастливой способности перевернуть свои доводы так, чтобы отрицая сказанное им же самим ранее демонстрировать одновременно уверенность в своей правоте и непогрешимости, или по крайней мере казаться таковым. Все бывшие коллеги уже давно «выросли», стали маленькими и большими начальниками, но карьерный рост его почему-то совершенно не интересовал. Методы, которыми они пользовались, ему как-то открыл один из завотделов НИИ: как оказалось, они были одинаковы практически везде, немного модифицировались в зависимости от специфики выполняемой работ и вызывали у него неизменное отвращение. С другой стороны, оставаться среди серой толпы клерков он тоже не хотел. Больше всего его поражало то неожиданное превращение вполне нормальных людей в полу-монстров, происходившее при малейшем изменении ситуации, а особенно в те нередкие моменты, когда все бросались исполнять немыслимую идею, а скорее пустую прихоть очередного начальника. Подобные метаморфозы почти кафкианского масштаба он наблюдал не раз и никак не мог найти им объяснения.

Он давно хотел поселиться за городом, но какое-то странное ощущение возможной потери причастности ко всему происходящему в жизни города довольно долго не пускало его в этот свободный полёт.

Неожиданный настойчивый стук в дверь прервал эйфорию начинавшегося осеннего дня. Странно, подумалось ему, ведь калитка-то закрыта. На пороге стояли двое хорошо накачанных ребят, за забором урчал помятый BMW.

«Боевая машина вымогателя», сразу вспомнилась ему чья-то старая шутка, ну вот и ко мне пришли. – Хотя странно, уж от меня им вряд ли что-то обломится.

– Что надо, и как вы здесь оказались? – спросил Димка незваных гостей.

– Да так, потолковать надо, что и как, чем дышишь.

– С кем, может представитесь?

– Может пустишь в дом, пока сами не вошли, – заявил парень с порезанной губой, явно недавно и наспех кем-то зашитой. Второй был спокойнее, но за этим спокойствием таилась какая-то сила, проистекавшая из явной уверенности в себе, в справедливости и правильности законов своего, мало кому ведомого мира.

Делать было нечего, и впервые он пожалел, что не поставил кнопку тревожной сигнализации, предлагавшуюся местным охранным предприятием.