Максим Владимирович - Мелкие радости и большие огорчения

– Если выиграешь, эти двое тебе сами вылижут все твои любимые места. А Абу-Массаф в первую очередь! О! у меня на смартфон пришло, что кто-то оплатил связь на год вперёд! Анонимный платёж! Хм, кто бы это мог быть? Хватит молоко лакать! Думай лучше, что мы будем три дня жрать и где будем тусить, пока твоя лотерея не пройдёт!

В десятом часу на Клинтон-авеню было как всегда малолюдно. Впрочем, было там малолюдно и в другое время суток. Когда-то два ближайших квартала были сосредоточением финансовой мощи штата, где были размещены самые дорогие компании и главные офисы банков. Но после так называемого Кризиса Арно, когда созданный Витом Арно, физиком из военного департамента, искусственный интеллект смог в одночасье заменить всех работников банков и сами банки, рассчитывая для каждого клиента индивидуальные условия, к тому же, в любое время суток и по всем каналам связи, финансовая система рухнула. После ажиотажа и паники на рынке, лоббисты в столице заставили военных умерить пыл юного изобретателя, ИИ Карно ограничили в правах и возможностях, и банки понемногу стали отвоёвывать прежнее место. Но вот уже пять лет спустя, они так и не смогли вернуть себе прошлые рубежи, а потому наличие дорогостоящей недвижимости, к тому же, рядом с районом, за трёхлетний период заселенный неблагополучными гражданами и ограниченными в правах, а также бывшими заключёнными, не имеющими желания или возможности работать. Где-то, на Палмер-роуд, например, ещё теплилась жизнь, и потихоньку стали открываться новые предприятия частного и малого бизнеса, и даже открылись два банка, совершенно новых. Один, Банк Крафт, появился в здании, которое сохранилось гораздо лучше, чем у соседей, давно пустовавшем после банкротства Старого Колониального Банка, первого банка на этой территории. Второй банк, Военных Накоплений, занял огромное величественное семи этажное здание, некогда занимаемое старинным Банком Клинтон, благополучно издохшим в первые дни Кризиса Арно. Члены военно-патриотических клубов, ветеранских организаций и воскресных клубов по интересам заняли трёх этажное здание по соседству, где ранее существовала Биржа штата. То там, то тут появлялись небольшие магазинчики, лавки по продаже всяческой ерунды, мастерские, центры по ремонту роботов, у которых закончился срок эксплуатации. Не все считали возможным покупать новую модель роботов, как только у старого выйдет из строя датчик жизни. Умелые робототехники заменяли заводскую плату на новую, произведённую на заводах концерна Шин Гао Техникс, который пользовался дурной славой из-за массового использования в производстве ворованных технологий. Однако братья Гао считали это только лишней рекламой своей продукции, а потому нисколько не волновались из-за введения запрета торговать на континенте продукцией их заводов. Они стали распространять свою технику через сетевую систему, наподобие древней полукриминальной сети МЛМ, заодно избавившись от придирок со стороны финансового контроля. Построив сеть таким образом, чтобы избежать налогообложения, они установили правила, которые не позволили сотрудников Шёлкового пути уличить в незаконном предпринимательстве. Никто из участников Пути не зарабатывал более тысячи экю в месяц, следовательно, оснований для начисления налогов не существует. Кроме этого, братья Гао стали сотрудничать с Лигой защиты прав небиологических созданий. Те предоставляли своих членов, за умеренную плату, а поскольку роботам не требовалась как таковая зарплата, кроме минимума для технического обслуживания и покупки каких-нибудь стразов или мерцающих бровей, то нарушений на использование рабочей силы в торговле так же были с позором отклонены в суде. Кто-то потом ворчал, что судья Хог сам наполовину андроид, и поэтому испытывает неприличные для судьи чувства сострадания к работникам Шёлкового пути. В любом случае, город не стал однообразной унылой коробкой, как Сансет, построенный заново по плану архитектора И-1002-А, робота, заменившего целое архитектурное бюро Фуллера, более двух сотен архитекторов, конструкторов, строительных специалистов, техников, наладчиков, и многих других. Проекты, созданные И-1002-А, строились по всем трём штатам, компанией Бо Джаза, андроида, вытеснившего со строительного рынка всех других подрядчиков, кроме военных и тех, кто работал по государственному заказу. Используя меньше средств, штат предприятия, полностью состоящий из роботов и андроидов, работал в таком темпе, что даже сильно автоматизированному производственному концерну Фрай-Фассбендер, специализировавшемуся на строительстве дешёвого жилья и простых складских помещений, оказалось невозможным противостоять напору железа и жидких мозгов.

Тедди Лот не спеша брёл по Клинтон-авеню, направляясь в бар «Старый грифон», место встречи многих бывших военных, оказавшихся в сорок лет на пенсии. На улице было пусто, кроме небольшого числа ленивых школьников, уборочных автоматов, управляемых людьми, а не роботами, парочки пенсионеров, ругающихся возле автомата по продаже энергетиков, никто не посмел выйти на дождливую мостовую. Мимо проехал патрульный Круз, слегка притормозив возле него, но после дистанционного сканирования, продолжил свой путь. Лот раздражённо почесал правую руку, на которой был браслет. Всегда после сканирования у него чесалась вся рука, и слегка пощипывало во рту. Это всё волны смерти, уверенно говорил Грибл, завсегдатай «Грифона». Волны смерти распространяют через датчики вокруг людей, чтобы они постепенно умирали, не могли завести детей, на их место придут сначала полулюди-полуроботы, а потом всех заменит одна бесформенная информационная субстанция, которая уничтожит всё живое. Грибл работал десять лет в системе активации и ликвидации, в засекреченном военном подразделении. Ничего более от него было узнать нельзя, поскольку Грибл вполне убеждённо сообщал, что его мозги были облучены, и он потерял память, не помнил ни места своей службы, ни смысл работы. Кое-кто сомневался в сообщаемых Гриблом сведениях, но наличие персонально пенсии, странный, непохожий на другие медальон с инкрустированным искусственным сапфиром, способность не пьянеть даже после трёх бутылок водки, заставляла волей-неволей согласиться с теорией Грибл. Хотя бы в отношении его самого.

– Воистину, последние времена настают! Покайтесь грешники! Слушайте истину, что была дарована вам, но отвергли вы её в своей гордыне! – Взывал с картонной самодельной кафедры пастор Шлаг. Пастор принадлежал к конгрегации Свободной веры, и имел диплом на оказание услуг религиозного свойства. Каждое утро он вставал на самодельную картонную кафедру и начинал проповедь, заканчивающуюся вечером. Затем он шёл в местный салон по оказанию интимных услуг и заступал на службу гардеробщиком. Жил он там же, в каморке под лестницей, среди кучи печатной продукции своей конгрегации, продавая за четвертной, а иногда отдавая совершенно бесплатно свои книги посетителям салона. Он как всегда был одет чёрную сутану, выброшенную по причине износа в контейнер одной из служащих салона. Пастор Шлаг нашёл её, выстирал, зашил и облачился в бывший костюм для любовных игр, чтобы проповедовать слово Истины. Обычно его никто не слушал, разве что пара пенсионеров, выпивший безработный, или робот-уборщик, становились его временной паствой.