Владимир Зангиев - Побаски дядьки Кондрата. Юмористические истории

Только я неумышленно так задел невзначай его самолюбие. Сам не знаю как это вышло. Только напомнил, что и у его однополчанина Терентия Прокопыча заслуг не меньше – вон как регалии блестят на парадном мундире!

Взбеленился тут Прохор Дмитрич, нетерпимо отнёсся к такому посягательству на своё первенство станичное в сем вопросе. «Знаю, – говорит, – как Терёшка медали свои заслуживал». И поведал мне такую историю.

…Дело было зимой 42-го здесь, на Кубани. Отправились мы с Терентием вдвоём в немецкий тыл. Выполнили задание и тихо назад возвращаемся. А ночь была безлунная, тёмная, хоть глаз коли – ничего не видать. Дорогу наощупь отыскиваем. На пути траншея какая-то заброшенная подвернулась. Мы – шасть – в неё и так продвигаемся. Вдруг на изгибе окопа нос к носу сталкиваемся с двумя немцами. Они из нашего тыла возвращаются. У всех четверых автоматы наизготовку. Замерли так, в упор наведя стволы друг на друга, держим на прицеле. Стоим в напряжении, пальцы на спусковых крючках держим. А жить-то каждому охота! Если у кого нервы не выдержат и выстрелит – мгновенно другие тоже ответят. Все понимаем: в такой ситуации реально ни у кого нет шанса спастись. Долго так простояли. Стало ясно, что никому умирать не хочется.

Начали осторожненько изъясняться на ломанном языке противника. Немцы предлагают нам мирно разойтись по своим направлениям. Мы соглашаемся. Вылезаем из окопа на одну сторону, фашисты – на другую. Всё чин-чинарём, добром договорились. Вот и гитлеровцы нам поверили, спинами повернулись… И в этот самый момент напарник мой как полоснёт по ним очередью из автомата. Те как подрезанные подкосились. Вытащил Терентий у трупов документы и представил потом командиру как вещественное доказательство своего героического триумфа. Медаль отхватил за этот подвиг.

Я, конечно, понимаю, что враги, там, – и всё такое. Но есть же какие-то общечеловеческие принципы. А в спину стрелять поверившему тебе пусть даже врагу… Нет, я до такого не опускался…

Однажды довелось мне присутствовать на родительском собрании у моего Колюни. Форум прошёл нормально, сынка ругали не особенно много. Но запомнилось из всего мероприятия другое…

Был у моего архаровца такой одноклассник Миша Мельников – невероятно ленивый, толстый и всё время что-то жевал во время уроков. Нередко учителя забирали у него из портфеля обкусанную буханку хлеба.

У Миши отца не было, а мать работала у нас на скотном дворе и её заработок не позволял баловать любимое чадо гастрономическим разнообразием, а посему тот удовлетворял собственное ненасытное чрево обычным серым хлебом.

Классный руководитель подняла перед всеми присутствующими Мишину маму – даму весьма пышных форм – и принялась возмущённо втолковывать ей неуместность чревоугодия во время учебного процесса.

Покорно выслушав законные претензии педагога, мадам Мельникова этак непосредственно заявила:

– А что тут такого? Ну хочет ребёнок кушать! У него аппетит хороший… Я и сама, когда ложусь спать, кладу под подушку буханку хлеба, а утром просыпаюсь – её там уж нет…

Всегда я любил весёлые компании, приключения обожал. Часто время проводил с приятелями на рыбалке или охоте. И по причине своей подслеповатости попадал во всякие истории.

Однажды, помню, было это в горах Памира. Мы в тех местах компанией охотились. Там горы очень крутые и пропасти глубокие, так что, если ненароком сорвёшься – то и костей не соберут. Пробиралась наша группа по какому-то отвесному карнизу. Все благополучно миновали опасный участок. Ну, как всегда, только со мной и приключилось… Короче, даже не знаю как и произошло, ведь шёл замыкающим по уже проторённому другими маршруту, и всё-таки сорвался с тропы. Едва успел уцепиться за подвернувшийся выступ скалы и так повис над пропастью, распластавшись всем телом по камню.

Да, тут нужно сделать некоторое отступление. Было это в конце 80-х годов прошлого века, тогда только что новая модель Жигулёвского автозавода вышла – «девятка». Этот автомобиль ещё мало у кого был, а я его уже имел. Легально его невозможно было купить, а на чёрном рынке бешеных денег стоил. Все, конечно, ужасно завидовали мне, называли везунчиком.

Так вот, завис я над бездной, задрыгал ногами и жалобно возопил к товарищам дабы кто-нибудь вызволил меня. А участок был действительно очень опасный и те, кто прошли его, были безумно довольны. Кому же охота снова переться подвергать себя напрасному риску? Замешкались тут мои друзья. Я же чувствую, что долго так не продержусь – руки постепенно ослабевают. Слёзно воззвал к их гражданской совести. Надрывным голосом молю освободить скорее из опасного положения. Даже пообещал тому, кто спасёт, свою «девятку» отписать.

И тогда внял стенаниям моим, наконец, один из товарищей и, подвергая себя новому смертельному риску, решился-таки на благородный акт милосердия. Когда ему это удалось, мы выбрались, и в безопасном месте предались счастью снова возрадоваться жизни, – спаситель мой невзначай поинтересовался: когда же я намерен приступить к обещанному оформлению машины на него?

На что я резонно ответил:

– Теперь мне и самому авто пригодится. Ведь я же живой ещё!

Другой наш приятель тогда заметил:

– Эх, Колян, – надо было тебе, пока он висел над пропастью, составлять дарственную расписку на «девятку» и подсовывать, чтобы как-нибудь одной рукой подписал её. А также, чтобы мы засвидетельствовали сей документ своими автографами. Пеняй теперь на самого себя.

– Действительно, Колян, – отозвался ещё один наш друг, – тут ты явно маху дал,

поторопившись. Напрасны теперь твои надежды. Придётся дожидаться другого удобного случая…

Вот так и подшучивали мы в своей компании друг над другом, попадая в разные ситуации.

Случай этот произошёл во время празднования Международного Дня солидарности трудящихся – 1 мая. А в советские времена праздник сей весенний отмечали массово, трудовыми коллективами: сначала проводились всеобщие демонстрации, а затем, на следующий день, работники предприятий вместе со своими семьями выезжали на т.н. маёвки, на природу. А там уже все предавались кто к чему предрасположен: дети играли, женщины сплетничали, мужики пропускали по чарочке-другой, старики вспоминали былое.

И вот, расположилась наша дружная компания на большущей живописной поляне в предгорьях Кавказских. Расстелили прямо на траве скатерть, разложили на ней яства разные и напитки, сами расселись вокруг с жёнами, детьми и стариками – потребляем с завидным аппетитом на вольной природе принесённые с собой продукты. Весело этак застолье проходит, с шутками да прибаутками.