Сергей Росстальной - Ржавое золото. Детектив

Планы, действительно, были замечательные. В этом году, на летний сезон, в окрестности нашего древнего города, прибывает археологическая экспедиция из Санкт-Питербурга, на раскопки античных городищ. Это само по себе не удивительно. Каждый год у нас тут работает много археологов и из Питера, и из Москвы, и наши, крымские.

Но ту экспедицию, о которой идёт речь, привозит друг дяди Валика, учёный из Питера – антрополог и археолог Андрей Данилович Садиков. С ним дядя Валик знаком на почве долгого сотрудничества. Садиков в своих экспедициях добывал много различных образцов древних костей и сопутствующих пород, а дядя Валик, методом радиоуглеродного анализа, определял их возраст. Дядя Валик с Садиковым не раз «перемывали кости» древним людям и вымершим ящерам в питерских лабораториях. Теперь же они имели возможность встретиться у Садикова «на работе» – первый раз Андрей Данилович приехал копать туда, где отдыхает дядя Валик. Когда он узнал об этом, то пригласил друга в гости, вместе со своими спутниками. Нас теперь ждут на настоящих раскопках. Новая жизнь в этом году насыщена, как никогда. Меня, как Лерыча, колбасит!

Прошло три дня – время, выделенное дядей Валиком на акклиматизацию Лерыча. За эти дни он якобы уже познакомился с местными микробами и может спокойно съесть любую немытую случайность. Сам дядя Валик обошёл с визитами вежливости всех своих здешних знакомых, а мы с Лерычем смастерили себе каждый рогатку и тренировались за сараем в стрельбе по банкам. Досталось также и воронам, которые нагло обклёвывают черешню в нашем саду.

Наступил долгожданный понедельник – старт нашего активного отдыха, и мы встретили его на автобусной остановке. Всё было готово заранее: консервы, сухие продукты, вода и фрукты. У Лерыча – тайно спрятанная рогатка и фотоаппарат в жёлтом рюкзаке. У меня тоже рогатка, и ещё дневник. С некоторых пор я решил, что человеку, у которого в голове возникаю какие-то мысли, уже влияющие на его действия и жизнь – а это, как раз, про меня, не мешало бы записывать эти самые мысли, и всё с собой происходящее. Я уверен, что так надлежит поступать людям, знающим себе цену, и цену своим мыслям; их следует сохранять на бумаге для дальнейшего обдумывания и самосовершенствования. Сейчас эта тетрадка, пока, пустая. Но пройдёт время, и кто-то, уж не знаю кто, когда-то, будет ценить каждую её страницу. Пока же таких ценностей там только половина первого листа. Первая запись выглядит так:

«22 июня. Собираемся в дорогу, в степи. Оружия не берём, поскольку, во-первых, у нас его нет, а во-вторых, лучшее оружие – это разум. Надеемся, его придётся применять только в мирных целях. Выходим на остановку…»

Признаюсь, эту коротенькую запись я сделал просто потому, что очень уж не терпелось начать дневник.

Ладно, что там у нас дальше? Дядя Валик взял с собой большую банку кофе – он заядлый кофеман. У каждого при себе перемена одежды. Продукты распределены между всеми поровну. Можно стартовать.

Автобусом мы должны добраться до Маяков – так называется район береговой линии, протяжённостью около 15 километров между двух мысов с маяками. В этой полосе берега расположено несколько зон отдыха, с хорошими пляжами. Примерно в 10 километрах от берега, вглубь полуострова, стоит лагерь археологов, где работает команда Садикова. Дядя Валик предварительно созванивался с ним и уточнил где его искать. Точных ориентиров нет, но других экспедиций в этом районе тоже нет, поэтому отыскать их можно будет, если не лениться взбираться на высоты (рекомендация Садикова).

Мы сели, точнее, вдавились в автобус №1. Автобус был забит людьми, словно он был единственный в городе, и в этом году, идущий на Маяки. Мы бурчали себе под нос что-то вроде: «неужели им надо ехать прямо сейчас, нельзя попозже!..», но любой из пассажиров имел право подумать то же самое и про нас. Мы были лучше только тем, что у нас была, пожалуй, самая маленькая ручная кладь. Все остальные тащили с собой огромные баулы, гружённые средствами отдыха: едой и палатками; и этот багаж занимал всё свободное место под ногами. Сами пассажиры тоже заполняли собою все свободные пространства в «Икарусе» – они сидели по трое на одном сиденье, стояли, и висели на поручнях, как гроздья бананов. Мы же оказались зажаты в угол, у задней двери, оперевшись на свои три сумки, поставленные друг на друга.

Когда двери автобуса, наконец-то, смогли закрыться, автобус тронулся с места, и все привычно сгруппировались, приготовившись к тряске и качке.

В салоне собрался настоящий интернационал: откуда-то доносился акающий говор москвичей и речь западноукраинцев, где-то слышались белорусы и переговаривались то ли чехи, то ли поляки. Кроме того, вся публика сильно отличалась по срокам пребывания на южном отдыхе. Одни были ещё бледно белые, недавно вылезшие из северной тени; другие слегка темнее, из тех, что уже побегали несколько дней по городу; а другие были уже, так сказать, готовы, потому что дальше уже некуда загорать, дальше идёт только стадия золы и пепла.

Проехав какое-то расстояние городом, мы выехали за его пределы, и автобус помчался по широкой загородной дороге, проезжая мимо дачных застроек и степных ферм. Вдали показалось сине-зелёное дымчатое море. По мере приближения, его ширь разворачивалась пред нами всё больше, растягиваясь от северного горизонта до южного. Эта панорама не шла ни в какое сравнение с маленькой городской бухтой-лягушатником.

Мы проехали ещё несколько остановок, и приехали на последнюю, которая, собственно и называлась «Маяки». Отсюда отдельная асфальтированная дорога вела к базам отдыха. По замыслу дяди Валика, мы должны будем снять номер или домик на одной из зон на неделю. А оттуда мы будем ходить в гости на раскопки к другу дяди Валика. Практичная мысль. Конечно, сами археологи живут прямо в степи, в палатках. Ну а нам где жить? Палатки у нас нет.

Лагерь археологов находился достаточно далеко – за мысом Хаджи-Бурун, поэтому снимать себе жильё мы отправились на самую крайнюю базу – «Азовскую волну». От неё, как раз, и будут те самые 10 километров до лагеря – почти два часа ходу.

Мы люди не притязательные, настроены на походно-кочевую жизнь, и потому жильё сняли самое не дорогое. Таковыми были старые дощатые домики, размером три шага на четыре, построенные, видимо, по проекту поросёнка Ниф-Нифа. Мы поселились в одном из них, недоумевая, зачем на его дверях висит замок, от которого нам дали ключ – домик можно разложить, как картонную коробку из-под телевизора, наверное, просто расшатав его стены. Внутри этого обиталища было три кровати и маленький стол. Общая кухня находилась где-то на территории базы. Быстро разобравшись с бытом, мы начали отдыхать.