Прокоп Сметанин - Сдаётся земля, недорого! Спасение неизбежно

© Прокоп Сметанин, 2017

ISBN 978-5-4483-7131-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Многие события, произошедшие с нами в школе и подарившие нам яркие воспоминания юности, с годами забываются, уходя в небытие. Первая школьная любовь, первый поцелуй, математика… ОСОБЕННО МАТЕМАТИКА!

С целью устранить сию историческую несправедливость и освежить ваши знания, главы второй части книги поименованы несложными математическими примерами. Не благодарите.

Год спустя после события с метеоритом

Задний двор технического колледжа

Где-то глубоко под землёй

Пшш… пшш… (звук помех)

– Раз, два, раз, два, проверка звука!

Микрофон звукозаписывающего устройства работал стабильно, чего не скажешь о голосе девушки производящей запись.

– Сколько помню, – вещала она с дрожащей интонацией, – Мне постоянно выпадала роль принцессы из средневековых эпосов. Только в отличие от тех сказочных героинь, меня запирали не в высокой башне под охраной дракона, а в родном городе! Где я заперта сейчас? – девушка огляделась по сторонам, – В бункере. Угадайте, кем я сюда упрятана? Родным отцом! – девушка взглянула на цифровое табло, транслирующее время.

– По моим расчётам, я здесь 10 лет, 2 месяца, 3 часа и 15 минут, – сравнительно быстро подсчитала она, – Из которых 10 лет и 2 месяца находилась в состоянии анабиозного сна.

– Какое невежество, – влез голос электронного оратора, – Цель вашей аудиозаписи – послание потомкам, а вы вместо «анабиотического» употребляете ошибочное «анабиозного»!

– Замолчи! – крикнула девушка, глядя на усыпанную отверстиями стену, похожую на внутреннюю часть тёрки-шинковки, – Вместо того, чтобы давать советы, лучше помоги выбраться!

– Нет, – ответил запрограммированный собеседник, – Запрещено оказывать помощь аборигенам, без приказа Джеши! – добавил он с пафосным безразличием.

– Джеши! – резко произнесла девушка, словно это являлось ругательством, – Опять Джеши! Кто это? Может это твоё имя? Тебя зовут Джеши? И кто ты вообще такой?

Девушка задала вопрос, и её собеседник обязан был ответить. Он не знал, как уклониться. Он не умел врать.

– Электронный борт штурман крейсерского корабля киборгов Саити с заводским номером 5! – представился ей незримый говорун, чей программный код изобиловал такими качествами как: гордость, честь, верность и потребность в обновлении системы. Прям русский декабрист начала XIX века.

– Допустим, – терпимо изрекла девушка, думая, что над ней пытаются посмеяться, – Теперь скажи кто такой Джеши? Но на этот раз без шуток! Не вздумай говорить, что он…

– Капитан крейсерского корабля киборгов, – чётко доложил Саити, ни на миг не сболтнув лишнего.

– Издеваешься! – обронила девушка и со всего размаху пнула ногой об ближайшую стену. Удар оставил на ноге ушиб.

Знай, Тиффани состав стен корабля, она вряд ли бы рискнула нанести ему ущерб. Сплав валинзия выдерживал попадание ядерной бомбы, а уж об ударе ногой и говорить не стоит.

Девушка присела на пол, потирая ушибленное место.

Саити просканировал травмированную конечность, восстановив повреждённые ткани. Боль в ноге исчезла. Взяв на себя ответственность, восстановить ещё и эмоциональный фон девушки, Саити включил мотивы земной музыки, вперемешку с инопланетными звуками. Получившаяся субстанция невыносимо резала слух. В исцелении эмоциональных травм Саити разбирался хуже, чем в телесных.

– Выруби! – крикнула девушка, плотно закрыв уши руками.

Звучание авангардной мелодии прекратилось.

– Если понадобится помощь, – напомнил Саити, – Зовите!

После чего он ушёл в гибернацию, оставив девушку наедине.

Поняв, что невидимый говорун сгинул, она приступила к авто интервьюированию, удалив раннее сделанные записи.

– Меня зовут Тиффани, Тиффани Уотсон, – начала девушка, – Не приду к однозначному мнению о месте своего пребывания, условно я назвала его – бункер. Почему бункер? Во-первых, мой альтиметр указал, что я нахожусь ниже уровня моря. Во-вторых, здесь, как и в бункере есть все необходимое: еда, вода, белье, спальня, санузел и тысячи приборов, назначение которых мне ещё предстоит узнать.

Моё появление в бункере напоминает сюжет сказки «Красавица и чудовище», где отец Белль, в обмен на жизнь приводит дочь в заколдованный замок. Но возникает одна нестыковка, в бункере отсутствует «Чудовище»…

Тиффани взглянула на хромированный выступ стены, в котором зеркально отражалась её гарвардская внешность: лоснящиеся волосы, вплетенные в небрежную косу, ультрамариновая юбка и шерстяной свитер, что зная особенности туманного Альбиона, являлся демисезонным.

– …и отсутствует «Красавица», – подытожила она, закончив аналогию бункера с заколдованным замком.

– Ещё в бункере отсутствуют средства связи, и я понятия не имею, что сейчас происходит наверху, – она кинула взор на лестницу, чьи ступени уводили к основанию предполагаемого выхода, – Но я уверена, что отыщу способ выбраться!

Она ещё раз посмотрела на цифровое табло, сличив время.

– Моё появление здесь не случайно, – произнесла Тиффани, – Уверена, мне удастся это понять, если я вспомню хронологию своей жизни, от рождения, до дня заточения в бункер…

…с детских лет, окружающие считали меня необычной. Нет, я не из тех уникумов, что рано проявив свои интеллектуальные задатки, в будущем опережает сверстников на три года в развитии. Я опережала их на десятилетие.

Причиной моих умственных скачков являлись научные проделки отца, для которого ещё с пеленок я представляла отличный подопытный экземпляр.

Чисто по-человечески понять его было не трудно. В возрасте тридцати лет отец лишился жены, а по совместительству моей матери, которая на тот момент заменяла ему ассистента. За эти годы отец разучился работать без помощи лаборанта, а из-за чопорности и несговорчивости, отбивал всякое желание наниматься к нему на работу. Разумеется, были те, кто всё же трудоустраивался, но… горе энтузиасты не выдерживали и недели. Отец был чрезмерно требователен к ним.

Нужда в терпеливом лаборанте заставила отца, сделать ассистента из ближайшего родственника. Так вышло, что этим родственником оказалась я.

К тому моменту я едва успела отметить второй месяц жизни, но данный факт нисколько не смущал моего отца.

План его был таков: он уговорил няню, ежедневно опекавшую меня, тайно подсыпать в мою детскую смесь унцию далеко не детского вещества, известного в научных кругах как порошок Клауса. Порошок запрещался всеми конвенциями мира. Его мощный терапевтический эффект в короткие сроки создавал из реципиента гения, разрушая устоявшуюся десятилетнюю систему образования.