Наталья Богранд - Сказки бабушки Параски. Ярмарка в Крутоярах

Сын крестьянина, беседующего с богомазом, парнишка лет шестнадцати, сидя в деревенской телеге, вертел головой, рассматривая базарные лавки, центр главной улицы и стоящий на ней красивый дом с узорными резными наличниками, фигурным коньком и прочими штучками деревянного зодчества. Это был дом мебельщика Дроны, лично изукрашенный хозяином всевозможными декоративными элементами.

Художественная натура деревенского мечтателя дрогнула при виде такого великолепия, однако он был отвлечён от любования «шедевром» и возвращён из мечтательной истомы в грубую действительность нарастающим по звучанию разговором двух рассерженных горожанок. Это были две сударыни средних лет, одетые не так нарядно, как предыдущие дамы, но достаточно опрятно и на городской фасон. Парнишке же казалось, что все горожанки без исключения разодеты в пух и прах. Сударыни оказались соседками, а встретившись возле базара, нашли тему для взаимного недовольства.

Первая соседка:Я не просто так стенаю!

Псину вашу что ль не знаю?

Вторая соседка:Ты, соседка, не клепи!

Наш Полкашка на цепи.

Первая соседка:На цепи, да не всегда!

Вторая соседка:Да, сбегает иногда.

К вам во двор бы кто впустил?

Он до сучки зачастил.

А чтоб пакость, да разбой —

Не случалось, Бог с тобой!

Первая соседка:Твой, конечно, кобелёк!

Сытный вкус его привлёк.

Проходившая мимо ещё одна посадская матрона Тимо́ния поняла суть ссоры двух сударынь следующим образом: видимо, муж одной из них, кобель, как и все мужчины на свете, похаживал к другой соседке, на чём и был прихвачен. Тимония очень «порадовалась» за обеих горожанок и за себя лично, что раньше других услыхала такую потрясающую новость, причём из первоисточника, и ей немедленно захотелось поделиться этой занимательной вестью с целым светом или хотя бы с выходящей из лавки Феноге́ей.

Тимония:Феня, стой-ка, погоди!

На тех клушек погляди.

Там петух двоих уж топчет,

А супруга и не ропчет.

А соседушки тем временем продолжали пока ещё не очень громкую перебранку.

Первая соседка:Твой кобель надысь попался:

Под забор наш подкопался,

Спёр кусок баранины.

Вторая соседка:То-то он израненный,

Чуть живой приполз домой!

Еле подняли с кумой.

Ухо в клочья, бок весь рваный!

Первая соседка:Дак, видать, к другим незваный

Заявился гостевать!

Вторая соседка:Ну дак чё ж собаку рвать?

Чем его ты колотила?

Первая соседка:Я его хоть прихватила,

А чтоб бить! Да Бог с тобой!

Кобелился мож гурьбой,

Да погрызли те собратья.

Вторая соседка:Не сама ль ты?

Первая соседка:Стану врать я!

Я вскричала, муж шугнул.

Кобелишка сиганул

В энту дырку под забором.

Вторая соседка:Слышала, орали хором,

Как я вешала бельё.

Вся родня у вас – жульё!

Первая соседка:А твоя родня – бирюк,

Проходимец да байстрюк.

И бельишко с желтизной.

Вторая соседка:Ну дак лето, пыль да зной.

Вот желтинкой примаралось.

Первая соседка:Видно, так оно стиралось!

А все дочки у свекровки

С малолетства красят бровки.

Вторая соседка:Прям!

Первая соседка:Золовки все беспутны.

Женщине было абсолютно наплевать, что говорят и думают о её золовках, и в другое время она и сама бы с удовольствием посудачила о разлюбезных сёстрах супруга, но не сейчас.

Вторая соседка:А твои окошки мутны.

Стёклушки в пыли, в разводе,

Мылись в позапрошлом годе

Али раньше до того.

В них не видно ничего!

Первая соседка:Ну и ладно, не глазей.

А мужик твой, ротозей,

Он на всех глядит с охоткой.

Вторая соседка:Над твоей он ржёт походкой,

Что ты ходишь, спотыкаясь,

Да во все углы втыкаясь.

Ссора приближалась к опасной стадии перехода к действиям. Вторая соседка так горячо возражала первой, что брызги слюны полетели в оппонентку, обильно осыпав её лицо мелкой радужной пылью.

Первая соседка:Заплевала всю, глянь! Фу!

На тебе ответно – тьфу!

Вторая соседка:Ты чего взялась плеваться?

Первая соседка:Мне прикажешь целоваться?

Вторая соседка:Я тебе щас поплююсь!

Первая соседка:Наплевать мне! Не боюсь.

Соседки взялись плеваться друг в дружку, причмокивая и втягивая щёки, силясь собрать побольше слюны. Но настоящих плевков не получалось, ибо до этого сударыни уже достаточно погорячились, и во рту у обеих пересохло. Да и день выдался знойным. Конфликт был разрешён вмешательством вышедшей на крики величественной старухи Микулины – бабки мебельщика Дроны.

Микулина:Бабоньки, кончайте вой!

Вон идёт городовой,

Дак обеих и прихватит.

У него силёнок хватит!

Он не делает поблажку:

Цап-царап – и в каталажку!

Не пора ль вам разбежаться?

Первая соседка:Мы не думали сражаться.

Вторая соседка:Так, повздорили слегка,

Но не дёрнулась рука

Потянуться до косицы.

Микулина:А заплеванные ситцы?

Что ль сорока пошутила,

Пролетая, окатила?

Другой, уже домашний скандалец, вспыхнул подальше от центральной площади в одном из переулков. Конфликт, возникший между молодыми супругами возрастом лет тридцати, был погорячее и можно было уверенно предсказать, что он вряд ли ограничится одними плевками. А вся эта семейная дрязгня происходила из-за того, что муж наотрез отказался взять жену с собой на ярмарку в Крутояры. Высказав своё решительное «нет», муж с невозмутимой деловитостью принялся грузить на телегу какие-то бочонки и короба. Супруга, не смирившись с приказом мужа отстать от него и заниматься домашними делами, собрала целый узел нарядов и демонстративно уложила в телегу. Однако супруг выкинул узел на крыльцо. Тут же началась громкая ссора с взаимными обвинениями, претензиями и оскорбительными намёками.

Муж:Ну и ты не из бояр!

Жена:Одного до Крутояр

Не пушшу! Меня бери!

Муж:Чё пристала? Не ори!

Вот прям щас и разбежался!

Жена:Не пушшу!

Супруга схватила жердину, которой подпиралась верёвка для сушки белья, и стала размахивать ей, пытаясь не подпустить мужа к телеге.

Муж:Не испужался!

Мне лошадку лишь запрячь.

Муж ухватился за жердь с другой стороны и начал её крутить. Победила мужская сила. Однако жена не успокоилась и, подхватив свой узел, снова попыталась пробиться к телеге.

Муж:И задок свой не корячь,

Коль сказал, что не возьму.

А что кум берёт куму,