Ольга Белова - 8848. Сборник рассказов

Нина задумалась:

– За руку возьмет, жмет, а у меня сердце вроде как жамкает, он опять жмет, а у меня опять жамкает, – провела ревизию своих чувств медсестра.

– А сыну… говорила? – прошептала Лера.

– Что ты! – махнула рукой женщина. – И говорить-то не о чем, всего-то два… свидания было… – Нина пошла пятнами, и Лера догадалась, что ухажер ей был по сердцу.

– Ох, да чего ж мы чешемся?! Твои сейчас придут! – Сестра заторопилась, нажала на кнопку, спинка кровати стала подниматься.

– Удобно? – спросила она.

Лера кивнула и потянулась рукой к тумбочке.

– Дай-ка я… – Покопавшись в Лериных вещах, сестра нашла пудру, от души потерла спонжик и прошлась по носу и щекам Ляли:

– Вот так-то оно лучше! Мужик-то должен лучшее видеть! – Сестра прибрала волосы женщины и протянула Лере круглое, в ажурной рамочке зеркальце.

Лера, глянув в зеркальце, тяжело вздохнула.

– Ты бога-то не гневи! – тут же отреагировала сестра. – От других-то и головешки не осталось, а она вон какая гладенькая, как яичко, и вздыхает… Глядишь, и в другом выправишься… – чуть подумав, добавила Нина.

Лера глянула на нее вопросительно.

– Выправишься, выправишься, – уверенно повторила та. – Столько на своем веку перевидала, знаю, что говорю! Так что глядись! Глядись! И радуйся! – чуть не приказала сестра.

Лера посмотрела в зеркало. Бледное, изможденное лицо, бескровные губы, желтый синяк еще не прошел, а порезы уже затянулись. Нина права: заживает, как на собаке, и гладенькая, как яичко. Опустив зеркальце, женщина как будто еще что-то хотела попросить у сестры, но всё не решалась.

– Нина, посиди со мной, когда… они придут, – наконец проговорила она.

– Ишь что выдумала! – отмахнулась сестра. – К ней муж с сыном придут, а ей тетку чужую подавай. Найдете о чем говорить! – отрезала Нина и вышла из палаты.

***

– Ах, какие красавчики! – цокнула языком сестра, поправив появившиеся на Лериной тумбочке цветы. – Вроде как колокольчики, только мясистей… и размеров слонячих…

– Нет, не похожи, – глянув на орхидеи, проговорила Лера. – Нина, я, кажется… люблю орхидеи…

По щеке больной покатилась капля. Нина, шумно вздохнув, потопталась возле кровати, опустила тяжелую пятерню Лере на голову.

– Ну, будет, – погладила она её. – Что реветь-то… Потихоньку… Полегоньку…

– Один шанс из ста, – пролепетала Лера.

– Так один, зато твой! Тебе зачем много?!

– Нина… ничего… ничего не помню, – прошептала Лера.

– А ты не реви, тебе что было велено? Ждать! – твердо проговорила Нина. – Ирина Горилловна хоть и грымза, но врач от Бога, тебе ж было сказано – воспоминания, может, враз одной волной как нахлынут, а может, и по кусочкам возвращаться станут. А ты кусочки-то эти собирай, собирай, глядишь, и получится картинка. – Нина говорила спокойно, уверенно, и казалось, что именно так всё и будет.

– Про пазлы-то знаешь? – продолжила втолковывать сестра. – Я Федьке своему недавно купила картинку на двести пятьдесят писов 4 4 Piece (англ.) – кусок, кусочек, штука – составная часть сборной картинки-пазла. . – Нина недовольно скривилась. – Во какие слова-то подсовывают, как будто своих нет… Сначала думала, мамочки родные, да как же из этой кутерьмы собрать что можно? А Федька ничего, на пол усядется, всю эту кучу перед собой вывалит, тыр-пыр, тыр-пыр, где верх, где низ – ничего не разобрать, сидит, пыхтит, иной раз и псих его накроет, не без этого, – ухмыльнулась Нина, – бросит все эти писы к едрене фене, а сам ходит, ходит кругами, как лисица, облизывается и опять садится, а там, глядишь, один кусочек, другой – и картинка-то собирается…

– Со… бирается? – запнулась Лера.

– А куда ж денется?! – подтвердила сестра.

Лера провела рукой по кровати, Нина права, нужно потихоньку начинать собирать картинку.

– Расскажи про Федьку, как маленький был, – попросила она.

– Как все был. Ребенок как ребенок. Только уж слишком в складочку, как собачка, – хмыкнула Нина. – Породу вот только забыла, у неё кожу три раза̀ вокруг неё обмотать можно… А однажды кувырк – и об пол! – вдруг вспомнила Нина. – Всё было!

– Дети без этого не растут, – кивнула Лера и вдруг схватила сестру за руку. – Ниночка, а вдруг Ирина… только так… успокаивает?

– Да что ты говоришь-то?! – чуть не отдернула руку сестра. – Прошли те времена, когда голову-то морочили. Нужна ты кому, комедь перед тобой ломать! – Нина всем своим видом дала понять, что ей даже противно от Лериной глупости.

Пациентка внимательно посмотрела на сестру:

– А как… сейчас? – спросила она.

– А так, вызывают и говорят: «Вам, Иван Иваныч, осталось столько-то и столько-то. – Нина задумалась. – По поводу путевки в санаторий на следующий сезон можете не хлопотать. Пусть другие съездят, „Боржом“ попьют».

Лера усмехнулась:

– Честно.

– Да, честно, – подтвердила сестра.

– Так оно лучше…

– Да кто ж его знает, как лучше… – Нина прошуршала по палате, проверила капельницу и, пробурчав себе что-то под нос, вышла.

***

К Лере теперь ходили часто, после того, как она нашлась, муж и сын старались не пропускать приёмные часы и появлялись при первой возможности. С ними Лера держалась молодцом, но после погружалась в апатию, но однажды Нина застала её в неспокойном, приподнятом настроении.

– Вспомнила? – тут же всколыхнулась сестра.

– Нет, – спокойно ответила Лера. Но в этом её «нет» не было недавних охов-вздохов, простая констатация факта.

– Нина, мне нужна твоя помощь, – без колебаний начала Лера. – Я хотела попросить, чтобы ты к моим сходила…

Нина не сразу поняла.

– Два мужика… сидят… голодные… – объяснила Лера.

– Схожу! – тут же откликнулась сестра.– Хвалиться не буду, но борщ у меня такой… за уши не оттащишь…

– Нина, ты каждый день ходи, – не дала ей договорить Лера.

– Как каждый день? – уставилась на неё сестра.

– Как на работу, мы тебе и платить будем, – проговорила Лера так, как будто бы Нина на все уже дала свой согласие. – Я и с мужем договорилась. Посмотришь там, что да как…

Нина внимательно посмотрела на пациентку:

– Ох, и хитрющая, – проговорила вдруг сестра и аж зарделась от собственной догадливости. – Это ж ты не просто так меня туда засылаешь. К мужикам своим приставляешь, сторожить! – сверкнула глазищами Нина.

Лера не стала её разубеждать.

– Это ты правильно делаешь, – неожиданно похвалила ее сестра. – Мужик сейчас такой, кто перед ним лучше спляшет, туда он свой клюв и развернет… инфантильный… – Нина, благодаря знаниям, почерпнутым в журналах, оставленных пациентами, с некоторых пор стала подкованной во многих областях, особенно по части плетения тонкого кружева взаимоотношений инь и ян, и не упускала случая козырнуть ими.