Нестор Бегемотов - Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца

– Алле!

– Товарищ Феофанов? – трубка говорила твердым голосом с привкусом металла. – Вас беспокоят из Комитета Государственной Безопасности.

«Розыгрыш, – огорчился я. – Лучше б побрился по-нормальному! Интересно, какая свинья так веселится? Сидоров или Петухов? Оба – те еще придурки!»

И сказал:

– Пошли вы в задницу со своим комитетом! Мне на работу пора.

При слове «задница» сидящий в кресле призрак Александра Сергеевича захихикал и забубнил под нос подходящие по его мнению к моменту стихи. Великий поэт весьма любил неприличности.

– Минуточку! – булькнула трубка, напомнив давно забывшийся командный голос прапорщика Козлищева из учебки, где я отбывал воинскую повинность. – Попрошу трубочку не бросать. Вам это может грозить серьезными неприятностями.

– Да ну! – удивился я. – Петух, кончай из себя кретина корчить!

– С вами говорит майор КГБ Тараканов. Мне хотелось бы с вами встретиться.

– Извините, товарищ майор, но я встречаюсь обычно только с женщинами. И, к тому же, мне на работу надо собираться. Так что…

– С работой мы договорились.

– Ну да! – ухмыльнулся я. – Это с Семенычем-то?

– Вы ему позвоните, – предложил майор Тараканов, – и проверьте, раз вы такой недоверчивый. А я через пять минут перезвоню.

– Ну, конечно! – сказал я коротким гудкам в трубке и представляя, как отреагирует наш Семеныч, если я у него спрошу, договаривался ли с ним майор КГБ. – Ищи дурака в другом ауле! Нет, господа, вы мне скажите: ну, разве бывают майоры КГБ с фамилией Тараканов?

Поэты и писатели тут же отрицательно завертели головами. А Гоголь, всю ночь посвятивший прочтению «Золотого теленка», оглушительно заржал.

Кстати, о себе. Работаю я, конечно же, инженером. Вполне обычный советский инженер. Но вот только с детства проявилась у меня способность вызывать различных духов. Все, чем занимаются так называемые медиумы или спиритисты – полная фигня и жульничество. Гадания по тарелочке, или там Пушкин всех посылает! И есть же люди, которые в это верят! Мне Александр Сергеевич сам говорил, что никто их там не беспокоит, скучно им. А вот я могу вызывать их с того света! Правда, на людей они похожи только ночью, а к утру понемногу растворяются и делаются невидимыми. Вначале я пугался этой своей способности. Подумаешь о прадедушке, а он тут как тут! Привет, говорит, правнучек! Но потом я освоился. С Ломоносовым к урокам по геометрии готовился, бил морду Павлику Морозову, Петра Первого в карты обыгрывал.

Больше всего любил я собирать литературные вечера. Давно помершие поэты и писатели читали свои произведения – из тех, что при жизни не успели написать. С литераторами двадцатого века я не сошелся. Маяковский оказался полным козлом, Блок слегка шизанутый, Есенин – гопник, все ему водку подавай! Более поздние, советские поэты и писатели, жертвы ленинского принципа партийности – совсем уже законченные ублюдки. А вот старички – Пушкин, Лермонтов и другие – свои в доску! Пушкин вот на днях предлагал под моим именем несколько поэмок издать, да я отказался – не люблю плагиата.

Вот и эту ночь мы провели в литературных чтениях. Раздавили два пузырька «Кавказа», а потом Барков Иван Семенович свою новую поэму читал. Мы чуть не померли от смеха, даже те, кто уже умер!

Добрившись до синевы, я умылся, причесался и пошел на кухню варить кофе. В комнате трезвонил телефон, майор Тараканов попался очень настырный.

После ночного мрака стало совсем светло, призраки помаленьку растворились. Только спрятавшийся в полумраке туалета Лев Николаевич поманил меня пальцем и, почесывая роскошную бороду, наставительно произнес:

– Ты это, с жандармами-то, того!

– Ясное дело, ваше сиятельство! – заверил я господина графа, и тот благополучно испарился.

Я выпил кофейку, затем натянул курточку и пошел на нелюбимую работу, где гнусный начальник Семеныч тщательно следил за каждой минутой опоздания сотрудников. Пришел вовремя, ушел вовремя – это главное. А так – можешь и не работать, никому дела нет!

Я спустился по лестнице, вышел из подъезда, и тут два здоровенных парня скрутили мне руки и затолкали в черную «Волгу».

– Что ж это ты, Феофанов, трубочку не берешь? – полуобернувшись ко мне с переднего сидения, произнес знакомым голосом голубоглазый блондин с квадратной челюстью и перебитым носом.

– Э! – я не нашелся, чего ответить и на всякий случай соврал: – В сортире сидел, понос у меня начался после вашего звонка. Не мог к телефону подойти.

– Запомни, Феофанов, если майор госбезопасности говорит, что надо встретиться, значит ты, засранец, должен тут же отменить все свои вонючие дела!

– Позвольте! – подражая Пушкину, воскликнул я. – По какому праву, милостивый государь, вы со мною на «ты»? Или я с вами выпивал?

– Ах ты козел! – вскипел Тараканов. – Да я из тебя… люля-кебаб сделаю!

Тут запищала рация. Майор отвернулся и поднял трубочку.

– А? Да! Взяли! Так точно! Есть! Есть!

Положив трубку, Тараканов задумчиво погладил подбородок, видимо размышляя, делать из меня люлякебаб или подождать. Наконец, он пришел к какому-то выводу и, зыркнув на меня круглым глазом, сказал шоферу:

– Поехали!

Два бугая по бокам всю дорогу сплющивали меня в лепешку, и, когда мы приехали и меня вытащили из машины, я долго не мог свободно вздохнуть. Отдышавшись, я осмотрелся. «Волга» привезла нас к красивому двухэтажному особнячку где-то за городом. За деревьями виднелся покрашенный в приятный светло-зеленый цвет забор с колючей проволокой.

К машине подошел еще один баскетбольного роста детина.

– Это он?

– Он, товарищ полковник, – отдал честь Тараканов.

– Генерал ждет.

«Во как! – подумалось мне. – Сейчас генерала увижу!»

Не то, чтоб я не видел генералов, я в свое время даже с Суворовым обсуждал битву на Курской дуге, но с генералами КГБ, да еще и живыми, я пока не общался.

Меня опять весьма невежливо подхватили и внесли в большую светлую комнату, где за столом, уставленным всяческими деликатесами, сидел полностью лысый мужик неопределенного возраста. Генерал мазал на хлеб с маслом черную икру и внимательными крабьими глазками осматривал меня с ног до головы.

– Присаживайтесь, товарищ Феофанов, – неожиданно высоким голоском произнес он. Я присел. Два бугая встали у меня за спиной, в любой момент готовые свернуть мне шею.

– Товарищ генерал, – сказал я. – Этот майор Тараканов оскорблял меня неприличными словами.

– Он понесет суровое наказание, – ласково молвил генерал.

– Понизьте его до капитана! – посоветовал я.

– Очень приятно, что мы так весело шутим, – захихикал генерал. – Но приступим к делу. Нам стало известно, товарищ Феофанов, что вы, с позволения сказать, умеете вызывать и общаться с духами, так сказать, наших предков…