Нестор Бегемотов - Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца

Переключив на двадцать шестой канал, робот наткнулся на новости и уже собрался нажать следующую кнопку, как знакомая фамилия привлекла его внимание. Арни, не моргая, уставился своими оптическими глазами на экран.

– Известная кинозвезда Барбара Порни снимается в новом фильме режиссера Стила Спивенберга «Гангстеры предпочитают групповуху», – жизнерадостным голосом докладывал диктор. – Мы спросили у знаменитого режиссера, о чем же будет этот увлекательный фильм?

На экране появился симпатичный бородач.

– Фильм о мафии. Нью-Йорк 30-х годов. Две группировки враждуют за господство в городе. Молоденькая и чрезвычайно соблазнительная девушка случайно знакомится с главарями обоих банд и становится их любовницей.

– А много ли будет сексуальных сцен?

– Разве может быть иначе, если в роли молоденькой девушки выступает наша Барбара? – самодовольно сощурился режиссер.

На экране замелькало несколько весьма откровенных сцен. Барбара Порни, обладающая чрезвычайно развитым бюстом и прекрасными белокурыми волосами, произвела на робота хорошее впечатление.

– Кажется, она – особенно хороша! – сказал он, просматривая уже у себя в голове записанные сцены, которые так охотно предлагал для просмотра режиссер. – Очень жаль, что вчера из-за Мэри мне не удалось посмотреть фильм с этой белокурой красавицей.

Закончив интервью со знаменитым режиссером, диктор не к месту обронил: «Кстати, господа…» и заговорил о событиях на Ближнем Востоке. Выяснилось, что на Востоке, как обычно, стреляют. Арни выключил телевизор.

Задумчиво прохаживаясь из угла в угол, робот твердил:

– Барбара. Барбара! Барбара!!! Какое удивительное, возбуждающее имя. Должен признать, не делая из этого тайны, что мне нравится Барбара. Профессору она тоже нравится. Спрашивается, зачем ждать понедельника?

Арни пружинистым шагом подошел к шкафу и выбрал второй из самых лучших костюмов профессора. Минут пять он провел возле зеркала, завязывая галстук и укладывая расческой свои синтетические волосы. Волос оставалось немного – профессор Швацц, с которого был скопирован робот, начинал лысеть.

– Досталась же мне эта безобразная внешность, – посетовал Арни и обиженно вздохнул.

Робот хотел уже отправиться в путь, но тут кое-что вспомнил.

– Красивые блондинки любят деньги, – сказал он задумчиво и стал искать зелененькие бумажки.

Доллары он не нашел, зато обнаружил на ночном столике забытые профессором часы «Роллекс». Не раздумывая, Арни спрятал находку в карман.

Наконец он вышел на улицу. Арни не знал, где находится съемочная площадка бородатого режиссера, но быстро нашел выход из этой затруднительной ситуации. В фильмах, которые робот успел посмотреть, герои обычно ловили такси и всегда быстро приезжали в нужное им место.

Арни помахал двумя пальцами перед желтой машиной, такси остановилось, и робот сел на заднее сиденье.

– Куда? – сонно поинтересовался таксист.

– Где снимают кино с Барбарой Порни, знаешь?

– А то! Весь Нью-Йорк, поди, знает. Барбара – моя любимая актриса. С такой я бы порезвился, – довольно сообщил таксист.

– Отвези меня к ней.

– Понял. Сейчас доставим.

Через двадцать минут они подъехали к съемочной площадке Стила Спивенберга, окруженной плотным кольцом любопытной публики.

– Двадцать долларов, приятель, – сказал таксист.

Арни наклонился к нему.

– Забыл дома портмоне. У меня есть часы, – сказал он и протянул таксисту золотой «Роллекс».

– И сколько ты за них хочешь?

– Неважно. Главное – как можно больше. Таксист хмыкнул и полез по карманам, откуда выгреб кучу зеленых бумажек.

– Спасибо, дружище! – сказал Арни, забирая деньги.

– Тебе спасибо, старина! – отозвался довольный таксист, уже примеряя часы на запястье.

Выйдя из машины, Арни сразу же распознал Барбару Порни, ходившую между камерами и осветительными прожекторами. Бедра Барбары и ее чуть прикрытая высокая грудь незримыми канатами притягивали взгляды многочисленной публики. Арни последовал этому примеру и тоже в оба глаза уставился на Барбару Порни.

Не спуская глаз с обворожительной Барбары, Арни протолкался сквозь толпу к огороженной веревками съемочной площадке. Половина собравшихся зрителей боготворила Стила Спивенберга, вторая половина была без ума от очаровательной Барбары Порни, а третья половина состояла из эстетов, которых занимал сам процесс съемки фильма. Эти с особенным вниманием следили за работой знаменитого режиссера и секс-звезды, обсуждая, насколько удачна была та или иная сцена, выбросит цензура этот кусок или нет и какой доход принесет новый фильм кинокомпании и самому Стилу Спивенбергу.

Снимали сцену знакомства одного из мафиози, в роли которого выступал известный актер Дэвид Белуни, с актрисой стрип-бара, которую, естественно, играла красотка Барбара.

По замыслу режиссера этот эпизод выглядел следующим образом. Барбара идет по вечерней улице, на нее нападают чернокожие хулиганы-насильники, мимо в «Мерседесе» проезжает мафиози Дэвид. Он выскакивает из машины, бьет обнаглевших хулиганов и спасает Барбару. Они нравятся друг другу с первого взгляда, что подчеркивают своим страстным поцелуем на пять минут. Рука Дэвида постепенно проникает под блузку девушки, и тут машина мафиози взлетает в воздух, поскольку другой мафиози положил в нее бомбу. Между главными героями происходит следующий разговор:

– Спасибо, Дэвид, ты спас меня от этих ужасных черномазых бандитов!

– Это ты спасла меня от верной смерти! Этот дьявольский ублюдок Хэнк Потсон подложил в мою машину бомбу! Если бы не ты, я не вышел бы из машины и был бы уже на девяносто четыре процента мертв! Теперь-то я знаю, что этот Хэнк снова попытается меня убить!

– О, не говори так! Мы только что познакомились… А кто он такой?

– Хэнк – гангстер! Я тоже гангстер, – отвечает Дэвид Белуни. – Но на самом деле, он – коровье дерьмо! А я – король этого города. И я докажу это всем, кто в этом усомнится! А тот, кто в этом усомнится, об этом пожалеет!

Герои снова обнимаются, и далее следует уже более профессиональная, эротическая сцена на квартире у молоденькой девушки. Дэвид убеждается, что квартирка у Барбары маловата, и предлагает купить ей небольшой особнячок, в котором он смог бы чувствовать себя, как дома…

Первая сцена была весьма романтична, у зрителей на глаза наворачивались слезы умиления, но режиссеру почему-то ничего активно не нравилось.

Стил Спивенберг болтался между землей и небом – его режиссерское кресло было подвешено на подъемнике. Режиссер управлял всем процессом съемки. В одной руке он сжимал огромный мегафон, изрыгающий проклятия, другой рукой держал стакан виски, из которого с удовольствием прихлебывал, а еще он успевал курить длинную черную сигарету.