Борис Егоров - Сюрприз в рыжем портфеле (сборник)

Научная работа велась, а ремонт обуви почти не вёлся. Приёмщицы то и дело отказывали посетителям:

— Не можем, к сожалению, принять. На нейлоне не берём. Нет клея. И эти тоже не возьмём: тут нужна ручная работа, а у нас машины. Поймите: техника.

Отказывали также но причине отсутствия материала. А иногда материал был, но выше ещё не утвердили нормы и расценки.

При этом приёмщицы никогда не грубили: салон включился в соревнование по вежливости.

В своё время Еремеич ворчал на нетерпеливых: «Ну, чаво ты суёшь под нос свой сапог? Сказал, раньше чем через час не сделаю!»

В салоне говорили:

— Если вас устроит, подождите дней десять-двенадцать. Или возьмите, пожалуйста, вашу пару назад. От нас ничего не зависит. Мы сами здесь ничего не делаем, мы отправляем в цех.

Я забыл сказать, что Еремеич уже не сидел в углу. Его уволили.

В углу стоял бюст Льва Николаевича Толстого.

По одну сторону бюста висела табличка, что «коллектив салона включился в смотр и борется за звание…», а по другую — иллюстрированный настенный календарь, выпущенный объединением «Разноэкспорт».

Словом, обувной салон напоминал зал ожидания международного аэропорта. Не хватало только цветных настольных флажков и реклам компании «Эр Франс».

И несколько портила общий вид стенная газета, выпущенная в давние ательевские времена. Она порыжела и сильно выгорела. Правда, её обрамили в золотой багет.

Так она и сейчас висит, олицетворяя собой бессмертие печатного слова. Но у салона уже новая вывеска: «Почини сам»: его переведи на самообслуживание, потому что не желали отставать от времени.

Теперь вы приходите сюда, снимаете обувь, получаете шлёпанцы и садитесь за один из столиков. На ней — молоток, гвозди, шило, кривой нож, щипцы, лапа и кое— какой материал.

Вы надеваете свой ботинок на лапу и начинаете стучать молотком.

У меня, например, это получилось настолько ловко, что девушка — смотритель салона — припрыгала ко мне на одной ножке и попросила набить резину на туфлю.

— Приколотите, пожалуйста, — сказала она, — я вижу, очень сноровисто вы работаете. Вы случайно не обувщик? У вас хватка такая… И гвозди в зубах держите. Не боитесь…

Я ответил, что я случайно не обувщик, а случайно писатель.

— Писатель? — переспросила она и неопределённо добавила: — писатели — они умеют. Вот Лев Николаевич, как написано в стенгазете…

Я почувствовал прилив вдохновения и ещё крепче зажал в зубах гвозди. Хотелось самозабвенно работать шилом и молотком.

Но вскоре от этого порыва не осталось и следа.

Выйдя из салона, я встретил бывшего одноклассника, с которым мы в своё время после отчаянных футбольных схваток в школьном дворе нередко обращались за помощью к Еремеичу.

— Что ты тут делал?

— Да вот подбивал…

— Чудак, хочешь, я тебе дам адрес Еремеича? Старик пока жив и знакомым не отказывает.

Адресок я с радостью записал: не знаю, как дальше будет с ремонтом обуви. Действительно ли он пойдёт по линии самообслуживания или как-то по-другому?

1970

Мне поручили наладить производство чайников.

Начальник, который Ступенькой Выше, вызвал меня к себе, предложил присесть и спросил о самочувствии. Я сказал, что чувствую себя хорошо. Он ответил неопределённо «ага» и поинтересовался, как у меня дома. Я сообщил, что дома тоже всё хорошо. Он опять сказал «ага», потом выдержал паузу, во время которой смотрел на меня внимательно, изучающе, и предложил:

— Так вот, директор. Дело-то серьёзное. Чайники нам нужны.

Сказанное им прозвучало для меня неожиданно, и я переспросил:

— Кто? Кто?

Начальник, который Ступенькой Выше, недовольно поморщился.

— Не кто, а что. Чайники. Займись-ка этим делом всерьёз. И не тяни. Есть приказ, обязывающий лично тебя в трёхмесячный срок… Ну, конечно, разъясни своим людям роль и значение и так далее. Установи объём изделия, выбери форму, материал, прикинь калькуляцию, набросай технологию. Словом, действуй! Поступай, как считаешь нужным.

— Самостоятельно?

— А как же ещё?

— Я думал…

— Ты о чайниках думай. И решай. А иначе кто за тебя работать будет? Дядя? Ох, никак не могу приучить подчинённых к самостоятельности. Пойми: в свете подписанного приказа производство чайников… Короче с первыми намётками — ко мне!

— К вам?

— А к кому же ещё? Кто утверждать будет, как дальше поступать?

— Вы сказали: поступай, как считаешь нужным.

— Правильно! А что — советоваться ты считаешь не нужным? И согласовывать тоже ненужным считаешь?

Помня наказ «не тянет», я позвонил начальнику, который Ступенькой Выше, на следующий же день. Образец у меня уже был: я принёс его из дома.

Все, кто приходил ко мне в гости, неизменно обращали внимание на аппетитный пузатый металлический чайник. Спрашивали, откуда он у меня. Отвечал:

— В командировке по случаю купил. На Камчатке. А производство таллинское.

Выпивая по пятой чашке, гости приговаривали:

— Побольше бы таких чайников!

… Секретарь начальника, который Ступенькой Выше, соединила меня с ним не сразу, и в течение довольно длительного времени я слышал в трубке: «Он не может, у него народ», «заперся один и просил ни с кем не соединять», «сегодня обещал, но не твёрдо», «он в запарке», «он в цейтноте».

А однажды секретарь добавила доверительно:

— …и кажется даже, немножко в трансе. Он так устал!

Именно в этом отсутствующем состоянии — в трансе — я и застал наконец начальника, который Ступенькой Выше.

— Я насчёт чайника…

— Чайника?? Какого чайника? Ты что? Ты о чём?

— Так мне же приказывали…

— А-а-а-а! Да-да! Забыл. Зашился. Было такое. Было. Вспомнил. Ну-ну! Какой он?

— Форма у него…

— Нет-нет. Ты сначала про содержание. Что главное у нас?

— Содержание — вода, — ответил я. — Вернее, содержимое.

— Так, так… Какая вода?

— Пресная. Не морская.

— Пресная? Ясно.

— И сначала она сырая, холодная. Потом — кипяток.

— Понятно. Понятно. Нагревается, значит… А скажи мне, директор, дудочка куда у тебя загнута?

— Вверх.

— Вверх?

— Да. Вверх. Вниз у чайников не бывает. Вниз — это у самоваров. Краники.

— А у тебя, значит, дудочка?

— Дудочка.

— И какая она?

— Прямая.

— Может, лучше волнистой сделать? Вот так. А что с ручкой?

— С ручкой? Она металлическая, с деревянными накладками.

— А нельзя ли без накладок? Но погоди-погоди, мы ушли в сторону. Ты увёл меня своими ручками-дудочками. Вернёмся к главному — к содержанию. Вода, говоришь? В каком количестве?

— Три литра.

— А не много? Это на сколько же. человек? Это же водянку можно получить. Нет, нет. Хватит двух.

— Два с половиной, а?

— Ну, куда ни шло, уступлю, А больше позволить, сам понимаешь, не могу. И вообще так, на ходу серьёзные дела не разбирают. Ты подготовь вопрос. Мы тебе назначим время, когда будем слушать.