Юрий Прокопенко - Встреча с пришельцем (сборник)

«Неужели не понравилось? Неужели не примут на актерский?» — с ужасом подумал я и предложил:

— Давайте еще один монолог прочитаю!

— Монологов хватит, — поморщился председатель приемной комиссии. — Сыграйте-ка лучше нам этюд. Представьте, что вы идете по улице…

Я представил.

— А навстречу вам — человек…

— Мужчина или женщина?

— Неважно. Ну, скажем, я, — сказал председатель комиссии. — Иду навстречу. Загляделся на девушку. И сбиваю вас с ног.

— Меня?

— Да, вас. Вы, допустим, падаете.

— И что же дальше? — заинтересовался я.

— А дальше это вы уж нам сами покажите, то если сыграйте. И так, чтобы мы поверили. Убедите меня, что я вас действительно толкнул.

«Такого убедишь!» — подумал я. И упал на пол.

Лежал до тех пор, пока кто-то из членов комиссии не заметил:

— Может, ему плохо?

«Ну, — думаю, — одного убедил».

Начал тихо стонать. Потом заохал громче. А затем перешел на крик. О помощи.

В дверях появились головы испуганных абитуриентов.

— Доктора! «Скорую помощь»! — требовал я.

Через считанные минуты надо мной склонились двое в белых халатах.

— Что с ним? — спросила врач, открывая бутылочку с нашатырем.

— Вот этот с ног сбил, — прохрипел я, указывая на председателя приемной комиссии.

— И не стыдно людей калечить! — вздохнула врач.

— Под суд его! — потребовал я и изо всех сил загорланил в открытое окно: — Милиция!

Пока милиционер подробно записывал фамилию, домашний адрес и должность председателя приемной комиссии, я покорно позволил положить себя на носилки.

«Убедил или не убедил?» — думал я, плывя по институтскому коридору.

— Оставьте его! — догнал нас член приемной комиссии.

— Неужели убедил? — радостно соскочил я с носилок.

— Это я убедил всех, что у вас талант, — сказал член приемной комиссии. — Так артистически падать и стонать! Да вы какого угодно футбольного судью обведете вокруг пальца. Только и будет штрафные назначать в ворота соперника. Так что с завтрашнего дня — на тренировку. Я вас записываю в институтскую футбольную команду.

И он скрылся за дверью с табличкой «Зав. спорт-кафедрой».

Собрав нас, председатель месткома рассказал о письме дружинника. Кто-то из нашего отдела, повстречав ночью известного штангиста, учинил с ним драку. Кто именно, дружинник не знает, так как драчун вырвался из его рук и убежал. Но то, что это был наш сотрудник, он уверен.

— Придется кому-то сегодня влепить выговор, — сказал председатель, обведя всех суровым взглядом. — Так кто же это дебоширил ночью в районе Строительной улицы?

Все посмотрели на меня.

— Вы что, друзья? — смутился я. — Неужели меня подозреваете?

Все молчали.

— Верно, мой брат живет на Строительной, в тот день как раз справлял новоселье. И я действительно ночью возвращался домой. Но, поверьте, никакого штангиста я не встречал.

— Все ясно, — вздохнул облегченно председатель. — А может, ты просто выпил лишнего на радостях и не помнишь?

— Да нет же, клянусь! — заверил я.

— Клятвы тут неуместны, — сказал председатель. — Я тоже как-то выпил больше, чем надо, и потом, говорят, такое выделывал! А сам ничего не помнил.

— Но я отлично все помню. Вышел из дому и через несколько метров встретил такси…

— А может, ты штангиста за такси принял и пытался остановить? — пошутил кто-то.

— Вполне возможно, — улыбнулся председатель.

— Да поверьте же наконец, — сказал я, — в тот вечер я был совершенно трезвый…

Дружный хохот не дал мне окончить фразу.

— Ну и насмешил! — вытер слезы председатель. — Пойти на новоселье к брату и выйти оттуда трезвым? Что может быть смешнее?

Я оглядел присутствующих; ни у кого не было сомнений, что именно я был участником злосчастной драки.

— Посмотрите на меня, на мою фигуру, на мои мускулы! Разве я способен побить спортсмена, да еще штангиста?

— У меня есть знакомый, — отозвался с места уче-ник чертежника, — совсем хилый, но восемь порций второго может запросто съесть.

— Сознавайся, а то хуже будет! — грозно сказал председатель.

Что мне оставалось делать?

— Было, — говорю. — Дрался. Больше не буду.

— Э, так нельзя, — постучал по столу ладонью председатель. — Ты давай подробности. Почему подрался? Кто первым начал? Не для того же мы собрались, чтобы только факт констатировать.

— Какие подробности? — смущенно сказал я. — Ну, иду я после новоселья. Гляжу, по тротуару какой-то бугор движется. Я попросил его сойти с тротуара. Он ни с места. Тогда я ему так врезал, что он на другую сторону улицы перелетел!

— Какой силач! — выкрикнул женский голос.

— Вот это удар! — отметил чей-то бас.

— Неужели перелетел с одного удара? — осторожно переспросил председатель.

— Буду я еще на него два удара тратить, — небрежно сказал я.

— Позвольте! — возмущенно поднялся вдруг наш электрик. — К чужой славе хочешь примазаться? Не выйдет!

Все посмотрели на него. Электрик никогда не выступал на собраниях.

— Пишите выговор мне, — сказал он. И гордо добавил: — Это я ударил прославленного штангиста…

Вероятно, у судьи испортился секундомер: третий раунд казался бесконечным. Я обессиленно висел на своем сопернике, недоумевая, почему не прекращают бой. Ведь преимущество соперника бесспорно.

Еще до схватки я твердо знал, что проиграю. Противник был явно сильнее меня, техничнее и опытнее.

Так и получилось. В первом раунде я дважды побывал в нокдауне, во втором — трижды. А в третьем даже не помню сколько.

Наконец спасительный гонг. Соперник пожимает мне руку и, обняв за плечи, заботливо и бережно отводит в мой угол.

Когда, понурив голову, я выходил из раздевалки, ко мне подбежал начальник смены.

— Не огорчайся, Коля, — похлопал он меня по плечу. — Мы всей сменой будем протестовать против решения судьи. Подумать только, этому несчастному хлюпику присудили победу! Да он от ветра шатается! Ему просто подсуживали!..

— К сожалению…

— Не к сожалению, а к счастью! Да, к счастью, все мы были в зале и всё видели! Разве это судьи?..

Через несколько дней, когда я утром пришел на завод, меня окружили товарищи.

— Добились! — радостно сообщили они. — Наш протест приняли! На этой неделе снова встретитесь. Ты ему покажешь кузькину мать! Пусть знает наших!

Соперник, как и в прошлый раз, едва прозвучал гонг, сразу же бросился в атаку. И все же мне удалось продержаться до середины второго раунда. На большее сил не хватало, и вскоре судья прекратил бой из-за явного преимущества соперника.

А трибуны свистели, топали ногами, скандировали:

— Судью на мыло!

— Да, такого нахальства мы еще не видели! — говорили товарищи по цеху, укладывая меня в постель. — Завтра же соберем ребят и такое напишем! Будут знать, как подсуживать! Это же надо — ни с того ни с сего прекращают бой! Да ведь ты его обязательно нокаутировал бы в третьем раунде…