Антон Толстых - Земляне против политики

Над столом висела карта Геи, вышедшая из-под руки самого Скиапарелли. Заштрихованные области обозначали воду, белые области обозначали сушу, где чёрными линиями проходят каналы. С ней соседствовала карта обратной стороны Селены, способной стать промежуточным пунктом для колонизаторов. Это пустое тело (возможно, пустое и внутри) никем не освоено, его стратегические возможности должны быть изведаны. Если мы добавим, что за столом сидел секретарь Лидделл, в цели которого входил приём одной известной персоны, о чём пойдёт речь несколько позже, а на диване сидели Александр Шепард и Малькольм Гленн, уже получившие известность как первые астромены, мы с достаточной полнотой изобразим общий вид гостиной.

Сейчас, когда они не одеты в воздуходержащие костюмы, никто из смертных не догадался бы, что перед ним покорители космоса. Шепард и Гленн, эти двое джентльменов, производят двоякое впечатление. Шепард носит тёмно-русые усы и вытирает их рукавом. Гленн носит светлые усы и вытирать их рукавом ниже его достоинства. Шепард выше Гленна на один дюйм, а Гленн, наоборот, ниже на полтора дюйма. У Гленна серые глаза, а у Шепарда, напротив, не хватает одного зуба. Гленн обучен рисованию, а Шепарду, напротив, достаточно нарисовать на белом листе белый квадрат, чтобы картина была признана шедевром.

Мы не обманем свой разум, видя, как Гленн рассматривает ногти, а Шепард направляет взгляд серых глаз на обложку «Vanity Fair» [5] Ныне не существующий британский журнал, на обложке которого помещалась карикатура на знаменитость. Американский журнал Vanity Fair здесь ни причём. , увенчанную карикатурой на сэра Монтегю Шермана [6] Английский судья, атлет, один из основателей «Ассоциации атлетов-любителей». . На том же диване лежали принадлежащие им револьверы Webley Mk II, ношение которых без лицензии достойно подозрения лондонской полиции.

Обложка журнала (а вовсе не тот, кто его читает)

Глава правительства и его министр стояли перед астроменами. Шепард и Гленн встали с дивана и поклонились премьер-министру.

— Мистер Шепард, мистер Гленн, — представил их Чемберлен.

— Мы уже встречались с лордом Солсбери, — ответил Шепард, но лишь сейчас возникшая мысль о неспособности запоминать лица заставила его понять положение вещей. — Приношу извинения, ваша светлость, мы забыли о причине, по которой вы не помните наш облик.

— Я советую вам подходить ко мне с визитной карточкой в руке.

Шепард с ехидным видом почесал усы.

— Всякий читатель газет запомнит наш облик. Мой, вероятно, тоже. Только вот не отличился красотою Малькольм Гленн. Потому что его сóздал мистер Виктор Франкенштейн.

Гленн опустил вниз левый угол рта и в испуге начал ощупывать лицо. Если излагать честно, оно ничем не выделялось. Шепард мысленно смеялся.

Лорд Солсбери вернул их к исходной материи.

— Итак, господа, вы стали первыми людьми, покинувшими пределы атмосферы. Ещё трое заняты несколько иным ответвлением этого дела.

— Мы тоже были на Селене, — верно добавил Шепард. — Мы видели тот холодный пустой мир. Да, он скоро будет полным. Полным дырок, словно сыр. Наши люди несли свет прогресса на поверхность... на поверхность ихних спутников Селен.

— Свил гнездо там мистер Шепард.

— А снёс яйца мистер Гленн.

С этими словами он тихо засмеялся.

Глаза Гленна на одну линию сместились в сторону Шепарда. Лорд Солсбери также задумался над тонкостью.

— Мы слышали это в России, ваша светлость, — счёл нужным пояснить Шепард.

— Когда-нибудь астроменами станет гораздо больше людей, но я надеюсь, что когда-нибудь вы добьетесь большего и тем самым получите право на рыцарский титул. Но, как вам прекрасно известно, награждение титулом — дело рук Её Величества. Я не смогу вам помочь.

— Сначала астроменом стал я, — заметил Шепард.

— Я не вижу скромности, — строго ответил лорд Солсбери. — Было бы лучше, если бы мистер Гленн сказал о мистере Шепарде, что тот первый астромен.

— Извольте заметить, но ведь недалёкие люди говорят, что геяне побывали в космосе раньше нас, — осторожно заметил Гленн.

— Причём здесь геяне? — удивился премьер-министр. — Нет! Даже если они смогли в чём-то опередить нас, скоро они не станут об этом вспоминать. Для сравнения, китайцы знали о порохе раньше нас, но это обстоятельство не мешает им быть варварами.

— Ваши слова очень точны, ваша светлость, — согласился Гленн.

— Мы должны преподать геянам урок, чтобы даже через сто лет ни один геянин не посмел косо взглянуть на человека. Кстати, слышали ли вы мнение профессора, который осмелился не соглашаться с существованием жизни на Гее?

Взгляд Шепарда был задумчиво направлен в сторону бровей; вскоре вид его вернулся к почтению.

— Да, милорд. Тем не менее, Фламмарион уверен, что плотность атмосферы на Гее больше нашей, а иные астрономы считают, что атмосфера Геи в четыре раза разрежённее.

— Если верно последнее, и количество воздуха у них меньше, тогда у геян объём груди должен быть больше.

— Не сомневайтесь. Вы нашли на их планете фотографии женщин с огромной грудью. Изволите взглянуть?

Состояние Гленна слегка смутилось упоминанием вещей между шеей и щиколотками. Премьер же довольно строго ответил:

— У меня есть много других дел.

— Вы правы, милорд. Есть ли у геян крылья? Найденные фотографии свидетельствуют об обратном.

— Кстати, о ваших находках в геянских поселениях. Я имею в виду другие находки. Признаюсь, они порядком удивили меня.

— Мы именно сейчас расспросим об этом джентльмена, который знает в этой области всё. Лидделл уже готов.

Секретарь молчал, продолжая испытывать невидимое нетерпение. Шепард и Гленн покинули гостиную. Чемберлен и лорд Солсбери последовали их примеру, уступив место гостю.

В Государственную гостиную с колоннами вошёл обладатель высокого роста и геркулесовского телосложения, неизменные кепка и твидовый костюм снова были на своём месте, лицо обращало на себя внимание большими усами. Из такой личности легко вывести любовь к спорту. Без всякого сомнения, этим лицом был Артур Конан Дойл, более всего прославившийся в качестве литературного агента доктора Уотсона.

— Добрый день, мистер Дойл. Как поживает доктор Уотсон? Скучает ли он без мистера Холмса? А то, понимаете, я не пишу писем на Бейкер-стрит…

В глазах Дойла читалось оскорбление таким высказыванием.

— Вы смеётесь надо мной? Вы забыли, что и Холмс, и Уотсон — вымышленные персонажи?

— Простите великодушно. Совсем из головы вылетело. Всё-таки хочется верить в существование знаменитого сыщика. Тогда позвольте мне другой вопрос. Не стыдно ли вам?