Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

С этими словами они ушли. Синьора Амабиле не успела даже никого позвать, как они сели в малолитражку, стоявшую у ворот виллы, и умчались.

— Это было словно во сне, — рассказывала потом синьора Амабиле сыновьям. — Это он, точно он! Полуголый и с топором в руках. Они записали на магнитофон его голос. Должно быть, он на одном из островов Полинезии.

— На фотографии были видны пальмы? — спросил Пуччи.

— Нет, — ответила синьора Амабиле. — Но лес был. А на другой фотографии — море вдали. И сам он с седой длиннющей бородой и с волосами до самых плеч. С виду дикарь, но это был он. Потом я услышала его голос. Он говорил: «Убирайтесь отсюда. Это мой остров!»

— Но ты хоть номер машины запомнила? — спросил Ико.

— Нет, — в отчаянье ответила синьора. — Я так растерялась!

Обещанный телефонный звонок не сразу, а лишь через несколько дней подтвердил достоверность сообщения двух молодых людей. Процедура вручения денежной награды была согласована между адвокатом и доктором Каллигарисом, генеральным директором «Фульгора». Он поехал в Ливорно и в обмен на триста миллионов лир получил точные сведения о местонахождении островка, фотографии и пленку с голосом Мильявакки. Студент и его друг журналист предложили свою помощь экспедиции, которую готовили для поимки нового Робинзона.

План был прост: закамуфлировать яхту «Коринна II», оснастив ее бушпритом и перекрасив в черный цвет. Кроме капитана и двух матросов из Ливорно, на ней поплывут доктор Каллигарис, синьора Амабиле, Дирче, Ико и Пуччи, синьорина Каластретти, дон Феличони, доктор Гриффони, Лилли и Лолли, Таска, студент и ливорнский журналист. И еще некоему Поцци, тренеру по дзюдо, поручалось усмирить Мильявакку, если он окажет сопротивление.

Мильявакка, когда его с помощью какой-нибудь уловки заманят на борт, не узнает никого из своих, так они будут загримированы. Потом в открытом море, сбросив фальшивые бороды и парики, они все вместе предстанут перед ним. При виде стольких близких ему по закону и по душе людей он не устоит и наверняка вернется домой.

В Ливорно, где перекрашивали «Коринну II», собрались все участники экспедиции. Последним прибыл доктор Каллигарис, и отплытие было назначено на следующий день.

Утро выдалось безоблачное, по морю гуляла легкая волна. «Коринна II» вышла из порта и обогнула мол. На корме красовалось выведенное золотистыми буквами новое название яхты — «Тезей». Придумал его дон Феличони. Так же как Тезей, семейство Мильявакка отправилось в путешествие, чтобы освободить пленника — не от Минотавра, как объяснил дон Феличони, но от него самого.

— Конечно! Париде — пленник себя самого, — беспрестанно повторяла синьора Амабиле.

«Тезей» благополучно подошел к острову Таволара и направился к мелководью между Моларой и Сан-Теодоро.

Ливорнский студент, переодетый женщиной, стоял на вахте и должен был обнаружить остров; и вот наконец он возник вдали.

— Боже, в какую глушь забрался мой Париде! — воскликнула синьора Амабиле, разглядывая островок, словно бы плясавший на линии горизонта.

Яхта бросила якорь на крохотном рейде. Моряки натянули на палубе тент от палящего солнца, и вся компания села за стол. Но от волнения никто так и не притронулся к еде. На столе вместо бутылок стояли три бинокля, которые мнимые сотрапезники поминутно наводили на остров. Однако обнаружить хоть малейшие следы Мильявакки им не удавалось.

Вдруг доктор Гриффони вскочил и схватил синьору Амабиле за локоть.

— Вон он! — воскликнул он. — Там, у подножия прибрежной скалы. Он наблюдает за нами. Мы ничего этого будто бы не замечаем, давайте есть.

— Это он! Он! — прошептал Таска, разглядывавший остров в телескоп.

Мильявакка, едва увидел, что к островку подходит странная шхуна, спрятался в тени скалы, чтобы следить за действиями незваных гостей. «Может, они бросили якорь у островка, только чтобы пообедать», — подумал он.

Маленькая бухта была весьма ненадежной защитой от мощных северных ветров, чтобы долго в ней оставаться, и Мильявакка знал, что ни один из капитанов не рискнет провести здесь ночь. Но вот обед кончился, и экипаж «Тезея» спустил лодку, в которую сели трое.

«Решили, верно, набрать воды», — подумал Мильявакка, увидев, что один из них держит два бидона.

Между тем эти трое — ливорнские моряки и Поцци, — вытащив на берег лодку, стали обходить остров, приближаясь к хижине.

Мильявакка решил выйти из своего укрытия. И хорошо сделал — незваные гости уже вторглись в его жилище.

— Как вы посмели войти в чужой дом? — грозно спросил он.

За спиной он на всякий случай держал узловатую палку.

Трое пришельцев принесли свои извинения. Они сошли на берег в поисках воды и вот наткнулись на эту хижину.

— Вы уже были на этом острове? — сурово спросил Мильявакка.

— Нет, — ответил Поцци. — Мы прибыли из Канн и направляемся в Грецию. Наберем воды и сразу же двинемся дальше.

Мильявакка показал им источник, а затем проводил до берега — убедиться, в самом ли деле они уплывают. И тут Поцци увидел в подлеске пирогу и спросил, сможет ли Мильявакка в случае нужды добраться в ней до континента.

— Какое там, — отмахнулся Мильявакка. — Только время зря потерял. Хуже байдарки. Стоит мне чуть сдвинуться с центра, как она опрокидывается.

Хитрый Поцци только этого и ждал. В порыве мнимого великодушия он предложил Мильявакке их лодку.

— У нас есть другая, побольше и с мотором, — сказал он. — Мы отвезем воду, а потом я вернусь, уже один. Вы меня проводите до судна, а затем возвратитесь на лодке — она, считайте, уже ваша.

— Влезайте, — сказал он Мильявакке, вернувшись на остров. — Берите весла. Я сяду на корме.

Мильявакка долго колебался.

«Чего это ему вздумалось дарить мне лодку? Нет ли тут какого-нибудь подвоха? — недоумевал он. — Ведь никто ничего не делает даром».

— Кому принадлежит «Тезей»? — внезапно спросил он.

— Мсье Бертье, — мгновенно отозвался Поцци, — французскому банкиру. Но самого хозяина на борту нет. Там его друзья, все люди небогатые.

Мильявакка медленно направился к лодке, вошел в воду по колено и вдруг прыгнул, упав на дно животом, тут же сел, схватил весла и мощно погреб к «Тезею».

Когда они подплыли к борту, Поцци ловко вытащил лодочный трап.

— Почему бы вам не подняться на корабль? — спросил он. — Могу дать вам немного консервов. Ну и пару бутылок виски.

— Лезьте, лезьте, — сухо ответил ему Мильявакка, увидев, что через борт свесились и глядят несколько человек.

В то же мгновение Поцци схватил его за подбородок и приемом дзюдо уложил на дно лодки. И сразу сверху спустили на блоке большущую сеть, сплетенную из канатов. Мильявакка, словно лев, угодивший в ловушку, был поднят на борт и опущен на палубу.