Дмитрий Минаев - Поэты «Искры». Том 2

В села заходят. Вросли
В землю, согнувшись, избенки;
Чахлое стадо пасли
Дети в одной рубашонке;
Крытый соломой навес…
Голос рыдающий где-то…
«Это ли русский прогресс?»
— «Это, родимые, это!..»

Город пред ними. В умах
Мысль, как и в селах, дремала,
Шепчут о чем-то впотьмах
Два-три усталых журнала.
Ласки продажных метресс…
Грозные цифры бюджета…
«Это ли русский прогресс?»
— «Это, родимые, это!..»

Труд от зари до зари,
Бедность — что дальше, то хуже…
Голод, лохмотья — внутри,
Блеск и довольство — снаружи…
Шалости старых повес,
Тающих в креслах балета…
«Это ли русский прогресс?»
— «Это, родимые, это!..»

«Где ж мы, скажи нам, вожак?
Эти зеленые зимы,
Голые степи и мрак…
Полно, туда ли зашли мы?
Ты нам скажи наотрез,
Ждем мы прямого ответа:
Это ли русский прогресс?»
— «Это, родимые это!..»

Юмористы! смейтесь все вы,
Только пусть ваш стих,
Как улыбка юной девы,
Будет чист и тих.
Будьте скромны, как овечка,
Смейтесь без тревог,
Но от желчного словечка
Сохрани вас бог!..

Без насмешки, без иголок,
Весело для всех,
Смейтесь так, чтоб не был колок
Безобидный смех;
Чтоб ребенок в колыбели
Улыбнуться мог…
От иной гражданской цели
Сохрани вас бог!..

Смейтесь… ну хоть над природой —
Ей ведь нет вреда,
Над визитами, над модой
Смейтесь, господа;
Над ездой в телеге тряской
Средь больших дорог…
От знакомства с свистопляской
Сохрани вас бог!..

Пойте песнь о стройном фронте,
О ханже, хлыще,
Только личностей не троньте,
Смейтесь — вообще…
И от кар, от обличений
Вдоль и поперек,
От новейших всех учений —
Сохрани вас бог!..

Если дурен народ, если падает край,
Зло проникло в него глубоко,
Легкомысленно в том не тотчас обвиняй
Учрежденья, законы его.
Осторожно вглядись, обсуди и тогда
К убежденью, быть может, придешь,
Что в народе самом затаилась беда,
Что закон сам собою хорош.

Если выйдет мужик из дверей кабака
И его расшатает травник,
Ты скажи, указав на него, мужика:
«Утопает в разврате мужик».
И тогда откупам сладко гимны запой:
«Журналистика наша слепа:
Ведь в народе самом затаился запой,
Не виновны ни в чем откупа».

Если зол ты на свет, точно правду любя,
То не тронь в нем порядка вещей,
Но исправь-ка сперва, мой почтенный, себя,
Отучи от неправды людей.

Если ты по призванью совсем не поэт,
Но его только носишь ты сан,
Не сердись на людей, что твой каждый куплет
Им ужасней, чем сам кукельван.

Если жидкость дурна, если скислось вино,
То, куда ты его ни налей,
Только каждый сосуд замарает оно,
Но не будет, не станет светлей [36].

Если ты благороден, как истинный росс,—
Полицейских ни в чем не кори,
Но по улицам невским не жги папирос
И сигар никогда не кури.

Если сплав нехорош, если дурен металл,
То, какой ни придай ему вид,
В каждой форме, куда б отливать ты ни стал,
Он пороки свои сохранит.

Если будешь журнал издавать на Руси,
Хоть у нас их порядочный рой,—
По кварталам билеты везде разноси
И при будках подписку открой.

Ведь не случай один правит миром, о нет!
И застою не может в нем быть,
И дух века подаст в свое время совет,
Как и что в нем должно изменить.

Если в жизни застой обличитель найдет,
Ты на месте минуты не стой,
Но пройдися по комнате взад и вперед
И спроси его: где же застой?

Любезный друг Шекспир, талантлив ты — не спорим,
Тебе соперников не часто я встречал,
Но всё же, признаюсь, с большим смотрю я горем,
Какую ложную дорогу ты избрал.

Ты слишком горд, Шекспир, друзей забыл советы:
Тебе б всё древний мир, старинных хроник тьма,
Где лишь какие-то Отелло да Макбеты
Иль датский принц, спрыгнувший вдруг с ума.

Дай лучше драму нам, без всяких дальних споров,
Военный быт рисуй, жизнь лагеря раскрой,
Где б на коне скакал великий наш Суворов
И манием руки за строем двигал строй.

Ты вместо Дездемон, Корделий и Офелий,
Без деклараторских ходулей и прикрас,
На сцену выведи Ефремовских камелий —
Тогда, тогда, Шекспир, почтут тебя у нас.

От увлечений, ошибок горячего века
Только «полиция в сердце» спасет человека;

Только тогда уцелеет его идеал,
Если в душе он откроет бессменный квартал.

Мысль, например, расшалится в тебе не на шутку —
Тотчас ее посади ты в моральную будку;

В голову ль вдруг западет неприличная блажь —
Пусть усмирит ее сердца недремлющий страж;

Кровь закипит, забуянит в тебе через меру —
С ней не стесняясь, прими полицейскую меру,

Стань обличителем собственной злобы и лжи
И на веревочке ум свой строптивый держи.

Знайте ж, российские люди, и старцы и дети:
Только «с полицией в сердце» есть счастье на свете.

Бросив газет беспорядки
И отрицания сети,
Будем играть хоть в загадки,
Милые дети!

Будем, вверяяся року,
Чужды задорного спора,
Всё понимать по намеку
Быстро и скоро.

Дети! в вас эти таланты
Крепки с само́й колыбели…
Ну, так сыграемте в фанты
Мы, в самом деле!

Классную доску я вытер.
Слушать! займемся мы делом:
Азбуки тридцать шесть литер
Вывел я мелом.

Аз — первый фант, нас зовущий!
Кто же враг западных фраков,
Западной прессы гниющей?
Кто же? — А… [37]

Кто о погибели края
С эманципацией женской
Воет, нам ад предрекая,
Кто? — А…

Новая литера: Буки!
Кто, русский эпос прославив,
Сделался дивом науки?
Кто же?.. — Б…

Кто в фельетонах (чуждаясь
Всяческих истов и илов)
В прессу явился, ругаясь?
Кто же?.. — Б…