Сборник - 500 новых анекдотов про Штирлица, Чапаева и других любимых героев

Штирлиц получил бандероль из центра. В бандероли был штопор. Штирлиц сунул штопор в карман и забыл про него. Вспомнил он про штопор, когда на какой-то вечеринке его попросили открыть бутылку. После получаса борьбы с бутылкой Штирлиц заметил, что штопор имеет левую завивку.

– На Родине введен сухой закон, – догадался профессионал.

Штирлиц сварил вермишель и решил ее промыть. «Тут не обойтись без дуршлага», – подумал он и сказал:

– Шлаг, зовите-ка своих дур!

Штирлиц склонился над картой. Его неудержимо рвало на родину.

Штирлиц взял записку Мюллера.

Мюллер визжал и сопротивлялся.

Штирлиц знал, что война закончилась, но не знал только, где.

Штирлиц сидел на магнитном барабане и меланхолично жевал перфоленту. «Еще 25 метров осталось…» – машинально отметил Штирлиц. Жевать перфоленту было невкусно и неудобно, но другого способа уничтожить полученную информацию у Штирлица не было.

Штирлиц сидел у открытого окна и писал отчет. Возле него назойливо жужжала муха. Штирлиц махнул рукой, муха вылетела в окно. «Совсем как Плейшнер», подумал Штирлиц.

Штирлиц ехал к Берлину. Город был окутан дымом пожаров.

– Опять забыл выключить утюг, – с досадой подумал Штирлиц.

Штирлиц вешал занавески. Занавески упорно сопротивляись.

Штирлиц подошел к явочной квартире и увидел на двери плакат: «Явка провалена».

– Да, – подумал Штирлиц, – явка действительно провалена. Раньше было написано просто: «Явка».

«Что это?» – подумал Штирлиц и был прав…

В кабинет Штирлица позвонил Мюллер.

– Штирлиц! Если вы еще хоть раз будете резать на секретной документации колбасу и селедку, я вам больше не позволю воровать из сейфа!

– Вот закончится война, куплю себе домишко под Рязанью, – думал Штирлиц, сидя на своей вилле под Берлином.

Подъезжая к дому, у ворот Штирлиц увидел Мерседес. «Шестисотая» – подумал Штирлиц, и пригласил девушку к себе.

Штиpлиц любил холодное оpужие. Это было незаменимое сpедство для пpикладывания к голове после пьянки.

Штирлиц сидел у окна и крутил козью ножку. Коза жалобно блеяла, но вырваться из крепких рук штандартенфюрера было нелегко.

Штирлиц и Кэт шли по улице. Раздался выстрел. Кэт упала. Штирлиц насторожился.

Штирлиц и Василий Иванович попали в плен к немцам. Их бросили в камеру. Сначала пришли за Чапаевым и требовали открыть военную тайну. Били, били, но он молчал. Тогда его притащили обратно в камеру. Штирлиц увидел его и ужаснулся. А Василий Иванович говорит:

– Я же просил: давай запишем! А ты все свое – запомним, запомним.

Предательски хрустнули доски сортира… Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу.

Штирлиц участвовал в налете на вражеский штаб и получил пулю.

«Разрывная!» – смекнул Штирлиц, пораскинув мозгами.

Штирлиц прибыл в Москву и в метро на стекле подъехавшего вагона с удивлением прочитал странную надпись: «Ат Сар зов: оголи жоп, Циляд…» Штирлиц задумался и вошел в вагон. Изнутри надпись читалась уже поприличнее: «Для лиц пожилого возраста!»

Штирлиц послал Мюллера в з…цу. На следующий день туда нагрянуло гестапо.

Штирлиц пришел домой уставший, сел и уронил голову на стол. Кэт в ужасе закричала. Это была голова Холтофа.

Уже неделю вся верхушка третьего Рейха смеялась над шифрограммой, которую перехватили немецкие шифровальшики. В ней значилось: «Штирлиц-козел.» И только полковник Исаев знал, что на далекой Родине ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Штирлиц пернул втихаря. Тихарь задохнулся и умер.

Поймал Штирлиц кошку, напоил бензином, она прошла пять шагов и упала замертво.

«Бензин кончился» – подумал Штирлиц.

Во время очередной бомбежки Штирлиц пробрался в кабинет Шелленберга. Он никогда не упускал возможности позвонить в Москву на халяву.

Мюллер с Шеленбергом сидят в кафе. Мюллер говорит:

– Смотрите, вон там сидит Штирлиц. Сецчас он подзовет официанта и закажет тарелку щей и рюмку водки!

Действительно, Штирлиц подзывает официанта, заказывает кофе, булочку, поворачивается к столику, где сидят Мюллер с Шеленбергом, и молча показывает им язык…

– Штирлиц! Вам придется объяснить, откуда на моих щиколотках отпечатки Ваших пальцев, – сказал Мюллер.

– Вспомнил! – ответил Штирлиц. – Несколько дней назад я помогал Холтофу переносить Вас пьяного через дорогу.

Штирлиц шел по лесу и наткнулся на сук. У них и заночевал.

«Pаскололся…», – подумал Штирлиц, поднимая с тротуара череп профессора Плейшнера.

Штирлиц подошел к окну. Сверху в сотый раз пролетел пастор Шлаг.

«Ничего, – подумал Штирлиц, – тяжело в учении – легко в бою».

– Штирлиц, нам известно все. Вы – националист, Вы ненавидите евреев.

– Ошибаетесь, Мюллер. Я – интернационалист, я ненавижу всех.

Проснувшись, Штирлиц вспомнил, что вчера на приеме у Мюллера он наговорил лишнего. Решив выяснить все разом, он вошел в кабинет и спросил:

– Мюллер, Вы догадались, что я – русский агент?

– Нет, – признался Мюллер.

– Ну, слава богу, – сказал Штирлиц и со спокойной душой пошел домой.

Ночь. Германия. Стук в дверь…

– Кто там?

– Слоны идут на север!

– Слоны идут на х…й! Штирлиц живет этажем выше!

К вилле Штирлица подъехал грузовик с ротой СС-овцев. Дом быстро окружили. Старший группы захвата постучал в дверь и крикнул: «Штирлиц, выходи с поднятыми руками. Ты разоблачен. Мы раскололи Кэт». «Меня нет дома» – ответил через дверь Штирлиц. СС-совцы забрались в грузовик и уехали. Голос Капелляна: «Так уже третий месяц хитроумный советский разведчик водил за нос озверелых фашистов».

Штирлиц выкрал у Бормана важные бумаги и пошел фотографировать их в туалет. Вдруг в унитазе возникает Борман:

– Штирлиц, вы окружены. Со мной тысяча солдат.

– А со мной техника, – сказал Штирлиц, дергая веревку.

Швейцария, Берн. Штирлиц и пастор Шлаг сидят в ресторане. Пастор, заметив, что Штирлиц ест руками, делает замечание:

– Господин Штирлиц, колбасу надо брать вилкой.

Голос за кадром:

– Штирлиц, конечно, знал, что колбасу надо брать вилкой, но ему так хотелось хоть мгновение побыть самим собой.