Юлия Славачевская - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!

Но я рано обрадовалась.

– Как ты попала на берег? – напал на меня его милость.

Я закрыла лицо руками и пискнула оттуда:

– Не помню. Головой ударилась.

– Откуда ты пришла? – не сдавался «гестаповец».

– Я головой ударилась! – возмущенно напомнила, убирая ладони и гневно пялясь ему в глаза.

– Как тебя зовут, ты хотя бы помнишь? – начал терять терпение барон.

– Я же только головой ударилась! – возмутилась я. – Конечно, помню! Александра, Саша, можно Сашенька, но не Санечка. Еще, как вариант, Алекс…

– Прекрасно! – обрадовался «настоящий ариец». – Что-то еще вспоминается?

– Конечно! – гордо сказала я. – Мне двадцать три года…

Все выпали в осадок. Барон даже соизволил на Милку внимание обратить. Что привело ту в немалое удивление. Великанша с перепугу грязную посуду на пол уронила, которую хотела перед тем унести помыть.

– Ясно, – сказал его милость барон неверным булькающим голосом и сглотнул. Хотя, на мой взгляд, понятно ему было только одно – Я УДАРИЛАСЬ ГОЛОВОЙ. Ну да, просто я сейчас болею. И нечего на меня так жалостливо смотреть.

– Надеюсь, память к тебе вернется, – с заметной долей фальши посочувствовал мне красавец. Наставительно заметил: – Твоя дальнейшая судьба в твоих руках.

Я истово закивала, соглашаясь. Прикусила язык, чтобы не предложить свою судьбу подержать… так сказать – от всей широты русской души! Решила, что будет неприлично. Пока.

– Если ты захочешь покинуть наш дом, я дам некоторую сумму денег на первое время и прикажу проводить до столицы, – бухтел спаситель, разглядывая меня с плохо замаскированной жалостью. Пообещал: – Если же ты пожелаешь остаться у нас, госпожа Аннита, наша домоправительница, найдет тебе работу по силам.

– Благодарю вас! – Я выдавила улыбку и поставила его в неловкое положение. Мужик замер, соображая, как лучше выйдет – улыбнуться в ответ или передернуться.

Я не обиделась… ну, почти не обиделась. Конечно, благородные – они вон какие, а я – вот. Кстати, зеркало мне так и не принесли. Сказали, в наладоннике меня слишком плохо видно – эффект не тот, а большое зеркало никто не даст. Слишком ценное, чтобы мою персону отражать.

Прошло несколько дней, и я приступила к работе… Или работа подступила ко мне. Это с какого боку посмотреть. Лично я смотрела с передовой!

После фырканья госпожи Анниты:

– И скажи спасибо, что самую легкую работу тебе поручила! – я полностью утратила доверие к человечеству.

Представляете, посреди всей этой позолоченной портретно-архитектурной роскоши сделать из меня Золушку – это ж исхитриться надо!

Дом с пятнадцатью спальнями, тремя гостиными, столовой, залом для приемов, библиотекой и курительной комнатой. Шикарные мраморные лестницы, умопомрачительные паркетные наборные полы. Обалденный интерьер, где ни одна комната не похожа на другую… В одной шпалеры из золотой парчи с темно-синими разводами, другая украшена панелями темного дерева, третья – беломраморными барельефами… И все в том же духе… И я Золушка?! Ну не смешно?!

Ирония судьбы. А Золушка – потому что меня засунули во все камины и поручили выгребать золу в доме, где топят круглый год. Все из-за сырого горного климата, в котором, если не топить, это сказочное благолепие моментально покроется плесенью.

– Смотри у меня! – погрозила мне домоправительница. – Будешь лениться – сошлю на черновые работы!

А я сейчас на какой, по-вашему?! Она меня после первого камина видела? Ой, точно видела… С чего иначе тетка целый день икала и отпаивалась местной валерьянкой на спирту?

Работа мне досталась вредная и неблагодарная! Лицо вечно в саже. В носу копоть. Ногти – ночной страх мастера маникюра. Ночью от всей меня видно только зубы. И то… если рот открыт.

А еще служанку никто не замечает. Стала натуральной женщиной-невидимкой. Я, понимаешь, ползаю по всему дому – план диверсий составляю, а на меня ноль внимания, фунт презрения! Один дядечка до того впал в мараз… то есть задумчивость, что умудрился принять мою пятую точку за столик у камина, пока я в известной позе корячилась на рабочем месте!

Представляете себе счастье, когда к вам на задницу совершенно неожиданно ставят кружку горячего напитка и вдогонку еще ищут блюдечко? Я теперь представляю… вместе с дядечкой. Когда я подорвалась ракетой от пережитого страха, долбанулась головой и завыла от боли в дымоход, то вместе со мной перепугался весь дом. Ага. Думали, всё. Хана. Местный Мамай пришел пряников с красным перцем раздать.

Мне после этого выговор вынесли и обязали сообщать, когда я в комнату захожу. Типа если кто-то меня сразу не увидит, то будет предупрежден.

И что?

Я после этого почистила два камина в пустых спальнях и завалилась в гостиную, где два гостя хлебали хозяйский чай. Стопками. Из хрустального графина.

– Здрасте! – как и положено, громко предупредила старичков о своем появлении.

– Сгинь, отродье! – подорвался один и чего-то пробормотал. Наверное, молитву.

Не знаю, помогло ли ему, но мне – нет. Потому что притопали все местные блохи и высказали свое фе нападением на второго мага. Мужики так яростно чесались, что показали всем обитателям цвет своего нижнего белья. После этого меня зверье, избавившееся от блох, полюбило еще сильнее, а зато маги любить перестали. Совсем.

– Эй, чернушка! Убери свой тощий зад с дороги! – донеслось, когда я чистила камин в гостиной.

Убрала, но подложила под ноги грубияну совок с углями.

– Чего ты тут расселась, чучело?

Я стояла на коленях, с веником! Вранье и провокация!

Я мстительно разлеглась и ногой долбанула в закрывающуюся за наглецом дверь. Мужика вынесло в окно к розам – встреча была тесной и кровосмесительной!

– Если бы я стал твоим хозяином, ты бы ходила по стойке «смирно»! – Повторная встреча настигла нас в коридоре.

Я вытянулась в струнку и отдала честь метлой, уронив ее на голову хама. Пять раз. Мужик так обалдел от оказанной «чести», что перестал говорить вообще. Только шипел и отплевывался от веточек. Поколдовать на меня тоже не получилось. Никого не прельщала слава повелителя блох!

Вообще-то колдунов я пересчитала по головам. Их оказалось аж десять штук. И все противные, все! Даже те, кто ко мне не приставал с замечаниями.

Угу. Не приставал, значит – не замечал!

А одиннадцатым непарным довеском к счастью лицезрения волшебников и кудесников (от слов «куда б их всех, паразитов, послать!») добавился ученик. Тот самый здоровенный парень в белой рубашке, которого я приметила еще в первый день.

Имен этой дюжины бездельников минус один я не знала. Мы друг другу официально представлены не были. Да не очень-то и хотелось! Чтоб я еще всякий мусор по именам помнила?! Мне и золы хватает!