Анатолий Крым - Украинская каб(б)ала

МАМУЕВ. Как же так?!.. Не посоветовались с нами… То есть я хотел сказать в том смысле, что мы все-таки в гуще литературного процесса, коллеги, если можно так выразиться!.. Мы, конечно, не против, но…

ЦЫРЛИХ. Успокойтесь! Что у вас руки дрожат?.. Мы не знали, что его собираются воскрешать. По-вашему, мы с ума сошли? Просто появился какой-то сумасшедший по фамилии Либерман, и – здрасьте, Тарас Григорьевич, добро пожаловать!

МАМУЕВ. Кошмар! Да вы представляете реакцию писателей?! Еврею разрешили клонировать нашего гения!

ЦЫРЛИХ. Чем вы слушаете, Борис Петрович?! Я вам вторым государственным языком повторяю, что никто не давал разрешения этому Либерману клонировать наше национальное достояние! Он самовольно это сделал! По собственной инициативе!

МАМУЕВ. Ну, это вообще!.. А как? Как?! На Западе над такими проблемами работают целые институты, миллионы долларов тратят ежедневно, чтобы какую-то овечку из яйца вылупить, а тут один, понимаешь, еврейчик, чик-пик и здрасьте!

ЦЫРЛИХ. А давайте выпьем, Борис Петрович! Вы же сегодня не опохмелялись! Вон как пальчиками перебираете!

МАМУЕВ. Это я разволновался. А вы сразу подозревать!

ЦЫРЛИХ. Да пейте, мне-то что? Я вообще трезвых писателей не люблю! Не представляю, что можно написать на трезвую голову!

МАМУЕВ. Абсолютно ничего! Тарас Григорьевич был не дурак выпить, Иван Франко употреблял. Про советских вообще молчу!

ЦЫРЛИХ. Давайте-давайте! Коньячок у меня хороший.

МАМУЕВ. За Шевченко?

ЦЫРЛИХ. Само собой! Но сперва давайте выпьем за наших евреев, которые умнее, талантливее и хитрее евреев американских, французских и даже израильских! Скажите, какой американский Рабинович с зарплатой в двести долларов в месяц, без ультрасовременной аппаратуры возьмет и воскресит человека? Их еврей с такой зарплатой клизму не поставит, я уже не говорю о качестве медицинских материалов, которые мы закупаем черт знает у кого! А наш засучил рукава, помолился своему Богу, закусил мацой и вперед! Нате вам, дорогие украинцы, вашего Шевченко! Ешьте его с маслом, намазывайте на бутерброд!.. Какой великолепный мерзавец, а? Определенно, давайте за Либермана!

МАМУЕВ. Ой, будут у нас проблемы с этим Либерманом!

ЦЫРЛИХ. Вы имеете в виду погромы? Ну и что? Конечно, этого Либермана надо было старым проверенным методом: кляп в рот и к чеченцам или в сектор Газа. Но поезд ушел! Американцы уже пронюхали. Всю ночь свет в их посольстве горел! Поэтому давайте думать, что нам делать с Шевченко.

МАМУЕВ. Я тут при чем?

ЦЫРЛИХ. Не скромничайте, Борис Петрович! Вы такой организацией руководите! Кроме того, это не моя блажь, понимаете? Он лично просил вас пораскинуть мозгами.

МАМУЕВ. А с медицинской точки зрения как?

ЦЫРЛИХ. В смысле?

МАМУЕВ. Ну, Шевченко!.. Он настоящий? В смысле, живой?

ЦЫРЛИХ. Выясняем! По косвенным данным, Тарас Григорьевич один в один с оригиналом. Вопросы, впрочем, остаются. Для этого я вас и пригласила. Есть опасность, что диаспора и мировая общественность признают его, а мы, как всегда, в хвосте событий! Оппозиция быстренько присосется, начнет ябедничать, а у него сами знаете, какой характер был!..

МАМУЕВ. Характер ужасный! Что правда – то правда!

ЦЫРЛИХ. Есть другой вариант. Например, оповестить мировую общественность, устроить грандиозный праздник возвращения поэта в страну своей мечты, а Тараса Григорьевича поднять на один уровень с Президентом, объявить неделю выходных, учредить орден Шевченко и первым орденом наградить Тараса Григорьевича! Народ праздники любит! Но есть и опасность. Вдруг он решит стать моральным арбитром нации?

МАМУЕВ. Шевченко? В каком-то смысле он уже им является… Нет?

ЦЫРЛИХ. Но он проводил арбитраж своими произведениями, а тут… На носу выборы, а наш дорогой гений возьмет и поддержит оппозицию!

МАМУЕВ. Запросто! Он за словом в карман не лез! А если кто-то из доброхотов чарку поднесет, он такого вам наговорит! На три Майдана хватит!

ЦЫРЛИХ. А я о чем! Вот что делать, что?

МАМУЕВ. Ага! Как только к вам в гости приходит жареный петух, так вы Мамуева зовете! Караул, Борис Петрович! Спасай, родненький! А как Мамуеву квартиру дать или премию национальную, так начинаете резину тянуть!

ЦЫРЛИХ. Что вы ворчите, как старая баба! Давайте, я вам еще коньячку…

МАМУЕВ. И спаиваете меня, а потом вопросики, отчего руки трясутся!

ЦЫРЛИХ. Да Бог с вами! Я же понимаю, что это у вас творческая дрожь! Предвестник вдохновения! Ваше здоровье!

МАМУЕВ. Спасибо!..

ЦЫРЛИХ. Так что вы посоветуете?

МАМУЕВ. Ваши варианты никуда не годятся, Алиса Леопольдовна! Если пархатый Либерман извлек из небытия того самого Шевченка, то вы получили на свои головы «цурис», как говорят евреи. Истинный Шевченко был не сахар, как это сочиняют академики, включая моего Вруневского. Тарас Григорьевич и чарку мог выпить, и молодицу ущипнуть, извините, за сладкое место! Был несдержан на язык, за что и промаялся в местах не столь отдаленных. И если он сегодня откроет рот, то все произнесенное им, да еще, не дай бог, по телевидению, приобретет директивный смысл! Ну, представьте, что его затащат на оппозиционный канал, где он станет чихвостить «москалей». И по какой цене мы будем иметь газ на следующий день? То-то же! А если сделать вид, что мы его в упор не замечаем, оппозиция закатит истерику. Нужен третий вариант!

ЦЫРЛИХ. Какой?! Да не томите, что вы за человек такой!

МАМУЕВ. Надо поступить нейтрально. То есть как бы принять его появление, зафиксировать и даже сыграть на этом! Мол, благодаря нашим ученым мы смогли подарить прогрессивному человечеству Шевченко! Про национальность ученого молчать. «Наш» – и все! Кстати, надавите на Либермана, выпотрошите из него секреты! Русские тогда газ дадут бесплатно!

ЦЫРЛИХ. Это с какой такой радости?

МАМУЕВ. А с такой, что если дадут цену, которая была до Ющенко, то наш Либерман клонирует им Пушкина! Откажутся, он им Берию воскресит! Вариантов много!

ЦЫРЛИХ. Господи, а мы об этом не подумали! Какая у вас светлая голова! Продолжайте, Борис Петрович, продолжайте, голубчик!

МАМУЕВ. Ну вот! Фиксируем появление Шевченко. Можно даже сделать заявление, но на среднем уровне. Например, совместное Минздрава и Минкультуры. Затем объявить карантин и оградить объект от журналистов, особенно от иностранных, а если показывать по телевизору, то только на Первом национальном. Понимаете? Показали на Первом, а зритель пускай думает: правда или опять наврали? Это два. А тем временем мы примем Тараса Григорьевича в нашу Спилку, введем его в Правление, сделаем председателем секции поэзии и загрузим работой по самые помидоры. Это три. А потом посмотрим на его поведение и решим, что дальше с ним делать!