Хансйорг Кюстер - История леса. Взгляд из Германии

Для получения очень высоких температур при плавке руды воздух подавали с помощью мехов. Топливом служил в основном древесный уголь. Уголь очень легок и его нетрудно перевозить. Поэтому угольным ремеслом можно было заниматься в наиболее глухих лесных регионах. Угольщики закладывали в лесах так называемые угольные площадки, разравнивая почву и сооружая на ней угольные кучи. Вплоть до позднего Средневековья древесный уголь изготавливался в угольных ямах; майлеры – специальные сооружения в форме больших куч – появились позже. Когда дерево поблизости заканчивалось, углежог шел дальше и приступал к своему лесопожирающему промыслу в другом месте. Углежогам разрешалось работать только там, где не было иных пользователей, им приходилось держаться подальше от рек плотового сплава или кузниц. Но и они уничтожали леса на больших площадях. Много их было в Гарце, Восточной Пруссии, Уэльсе – важном горнорудном регионе Западной Европы, если назвать лишь немногие примеры [78] Предприятия углежогов в современной Германии немногочисленны. Музей истории углежогов открыт, например, в Гарце, в Штембергхаусе, на базе сохранившегося производства. В России ремесло углежогов также было чрезвычайно широко распространено, и методы его были сходны. В настоящее время множество различных фирм предлагают в основном березовый уголь и успешно развивают собственные производства. – Примеч. пер. .

Невероятного количества леса, в первую очередь в виде древесного угля, требовало изготовление стекла. Для него нужны были максимально высокие температуры, так как кварц, сырье для изготовления стекла, плавится при температуре не ниже 1700°. Температуру плавки можно было понизить, добавив в качестве катализатора соду или поташ. Соду получали из растений, росших на морском берегу и содержащих соль. Использовали ее в более старых стеклодувных мастерских, располагавшихся поблизости от городов на морских побережьях, например, в Мурано близ Венеции. В удаленных от морей лесных регионах Центральной Европы применяли поташ. Получали его из минеральных веществ, остающихся после полного сгорания древесины. Доля их в древесине составляет не больше одного процента, поэтому для изготовления ничтожно малого количества поташа необходимо огромное количество дерева. Для получения золы сжигалось много больше лесов, чем для получения дров или древесного угля, шедшего в топку стеклоплавильных печей. Так что стеклодувные мастерские сжигали ближний, «дровяной» лес, меньшей площади, и дальний, «зольный», гигантских размеров. Неудивительно поэтому, что стеклодувные мастерские ставили далеко от городов – в горах, в лесу, например, в Шварцвальде и Шпессарте, а больше всего их было в Баварском лесу и лесах Богемии. В западных лесных регионах стекольные мастера постоянно конфликтовали с другими лесопользователями, ведь в Шварцвальде и Шпессарте лес требовался в первую очередь плотогонам и сплавщикам. Это тоже служило причиной переноса стекольных мастерских в уединенные места, где сплавщикам было трудно работать. Память о переездах стеклодувов с места на место сохранили топонимы Altglashütte (Старая Стеклоплавильня) и Neuglashütte (Новая Стеклоплавильня). Показательно и то, что ни одной старой мастерской не сохранилось до нашего времени. В горах между Баварией и Богемией конкуренция с плотогонами, напротив, почти никакой роли не играла, ведь на Дунае, куда плотогоны могли бы доставлять бревна из Баварского леса, их ремесло было не так развито, как на Рейне или Эльбе. В раннее Новое время низовья Дуная были заняты турками – врагами европейцев. А их ни в коем случае не стоило снабжать столь стратегически важным сырьем, как древесина.

В Баварском лесу в позднем Средневековье работало около десяти стеклодувных мастерских. Сначала они не имели постоянной привязки к месту и время от времени их переносили поближе к лесам: вплоть до начала Нового времени в этом регионе практически не было постоянных поселений, и стеклодувы могли легко переезжать. Внутренняя колонизация, то есть устройство деревень в отдаленных регионах под руководством власти, в верхней части Баварского леса началась только в Новое время. В XVIII веке часть стеклодувных мастерских имели постоянное место, но их деятельность ограничивалась тем, что в это время уже и в Баварском лесу шел молевой сплав. Как бы то ни было, но баварско-богемская стеклодувная традиция сохранилась до наших дней. Это может означать и то, что стекольное ремесло в отдаленных восточных среднегорьях развивалось свободнее, чем в западных землях [79] В последние 20 лет музеи стекольного мастерства появились в Германии в большом количестве: в Гарце, Шварцвальде, Швабских Альпах и других туристических регионах. Однако ручное производство стекла – очень трудоемкая и тяжелая работа, желающих работать стеклодувами не так много, и далеко не во всех музеях можно увидеть этот процесс. В России с процессом изготовления стекла можно ознакомиться в Музее стекла и хрусталя Никольска Пензенской области. Музей хрусталя им. Мальцовых в Гусь-Хрустальном представляет коллекцию изделий из стекла и хрусталя высочайшего уровня, однако с «живым» производством не связан. .

Потребителями леса были также гончары и фаянсовых дел мастера. Гончары использовали для печей обжига различные породы дерева, а производители фаянса полностью зависели от наличия бука – им требовалась очень высокая температура. Прекрасные условия для производителей фаянса сложились в горах Вестервальда. Там имелось сырье – глина, в горных лесах оставались большие площади бука, а ниже – уже только низкоствольные леса, используемые для нужд рудной промышленности и экспорта древесины вниз по Рейну. Крупными потребителями фаянсовых кувшинов были окрестные предприятия, возникшие вокруг минеральных источников; для одного только Нижнесельтерского источника, дававшего знаменитый «сельтер» («сельтер» или «сельтерская вода» во многих регионах стал синонимом понятия «минеральная вода»), в 1764 году изготовили один миллион фаянсовых кувшинов. Стройные фаянсовые кувшины из Вестервальда сегодня известны прежде всего как тара для голландских спиртных напитков, из этого можно заключить, что «кувшинные пекари» Вестервальда уже и в прежние века поставляли свои изделия в Нидерланды. Они сплавлялись «верхним грузом» на многочисленных плотах вниз по Рейну.

Некоторые владетельные князья открывали мануфактуры для производства фарфора – посуды, на продаже которой можно было нажить немалые деньги, ведь по цене фарфор приравнивался к золоту. В фарфоровых мануфактурах массовый товар не производился, но и здесь печи для обжига съедали немало дров. В Севр, Мейсен и Берлин лес доставляли по рекам; может быть, это тоже сыграло свою роль в том, что мануфактуры были заложены именно на берегах Сены, Эльбы и Шпрее.