Вожди и заговорщики

Были проведены очные ставки между Тухачевским и Какури-ным. Тухачевский твердо опровергал обвинения (возможно, толковал смысл говорившегося на встречах в свою пользу). Были проведены беседы с другими «генералами»: Гамарником, Якиром и Дубовым. Это помогло Сталину определиться и решить «зачеркнуть» это дело.

«Что касается дела Тухачевского, то последний оказался чистым на все 100%. Это очень хорошо» 97, - писал Сталин Молотову в октябре 1930 года. Сталин переставляет фигуры. Шапошников был отправлен командовать Приволжским военным округом (без опоры на разгромленное военное офицерство он был не опасен). На его место был назначен А. Егоров, старый товарищ Сталина по гражданской войне. Он не был столь опытен в штабной работе, как Шапошников и Тухачевский. Сталин «двигает» Тухачевского в сторону от непосредственного руководства войсками, на разработку военно-технической военной политики. Их взгляды теперь сближаются.

Затем Сталин завершил и разгром спецов. Офицеров, арестованных по делу «Весна», примерно наказали. 31 участник «заговора» был расстрелян, остальные отправлены в тюрьмы. Некоторых потом выпустили и позволили продолжать работу. Опасная среда консервативного офицерства была разрушена.

Были «закрыты» и другие дела: участников ТПКи большинство меньшевиков посадили решением ОГПУбез суда, расстреляли 48 подозреваемых в участии во вредительской организации в области снабжения во главе с профессором А. Рязанцевым и бывшим редактором «Торгово-промышленной газеты» Е. Каратыгиным. 1-9 марта 1931 года успешно прошел процесс меньшевиков, их приговорили к различным срокам тюремного заключения. Одновременно с постов были сняты и большевистские командиры, скомпрометированные связями со своими спецами-«белогвардей-цами». Высшее руководство РККАза десятилетие сменилось на 80%. Во главе армии встали две категории командиров - военные чиновники, безусловно лояльные политическому руководству, и инициаторы технической модернизации армии. «Не аристократ-кавалерист, «благородный рыцарь» или интеллектуал-генштабист «мозг армии» теперь были объектом уподобления в качестве элитарного образца, а «механик», грубоватый, но сноровистый «ма-стеровой». 98Индустриализация и здесь определяла направление человеческих судеб.

Виюне 1931 года Сталин решил снизить масштабы «провероч-но-мордобойной работы» 99в отношении интеллигенции и заявил на совещании хозяйственников: «Тот факт, что не только этот слой старой интеллигенции, но даже определенные вчерашние вредители, значительная часть вчерашних вредителей начинает работать на ряде заводов и фабрик заодно с рабочим классом, - этот факт с несомненностью говорит о том, что поворот среди старой технической интеллигенции уже началсяБ «Спецеедство» всегда считалось и остается у нас вредным и позорным явлением» 100. Сталин понимал, что борьба с оппозиционными настроениями интеллигенции обостряет проблему квалификации кадров. В 30-е годы среднее и высшее образование имели менее трети секретарей обкомов. На нижестоящих уровнях партийной бюрократии с образованием было еще хуже. Люди с образованием перестали оказывать серьезное влияние на принятие текущих решений. Беседуя с английским писателем Г. Уэллсом в 1934 году, Сталин признался: «Пролетариату, социализму нужны высокообразованные люди, очень нужны». Но слова «очень нужны» Сталин при подготовке текста к публикации все же вычеркнул 101. Монолитность власти важнее.

Централизовав партийно-государственную систему, урегулировав отношения со «своими» военными и направив их энергию в «полезное русло», разгромив «теневые правительства» спецов, лишив их возможной военной опоры, почистив и запугав интеллигенцию, еще раз унизив внутрипартийную оппозицию, Сталин надеялся, что теперь можно спокойно «дожать» страну, успешно завершить пятилетку. Но бедствия 1932-1933 годов были столь велики, что недовольство в партии стало проявляться все заметнее.

Трещины в монолите

Вусловиях твердой однопартийности ВКП (б) стала единственным каналом «обратной связи» в государственном организме и потому испытывала на себе сильное давление со стороны внепартийных социальных слоев, которые отстаивали свои интересы по партийным каналам. Разные партийцы неизбежно становились проводниками разных интересов - партия теряла монолитность. «Большой скачок» индустриализации и коллективизации вызвал массовое недовольство (в том числе и недовольство партийных кадров, обвиненных в перегибах за выполнение центральных указаний). Это не могло не сказаться на настроениях партийцев. Но

оппозиция не могла сложиться в легальную группировку, и в этом, как это ни парадоксально, заключалась особая опасность для правящей олигархии - Сталин и его сторонники не знали, кто в действительности находится на их стороне, а кто готов внезапно выступить против. После 1929 года резко меняется характер переписки между партийными вождями. Из писем всех, кроме Сталина, почти исчезает обсуждение идейных вопросов и личностей коллег. Большевики сообщают друг другу о любви к корреспонденту и своих трудах на благо страны и партии, о ненависти к уже осужденным выше врагам и противникам, о трудностях, которые все же будут преодолены. При этом количество последних под влиянием трудностей 1930-1933 годов могло только увеличиваться, и происходило это в структуре, идеально приспособленной для дворцовых переворотов. Для смены курса было необходимо лишь сместить узкую правящую группу.

Сталкиваясь с провалами и бедствиями пятилетки, партийцы быстро правели. О. В. Хлевнюк комментирует: «Несомненно, «правые» настроения были распространены и среди рядовых членов партии. Это было одной из причин очередной чистки партии. В 1929-1931 годах из ВКП(б) было исключено около 250 тыс. человек, значительная часть которых поплатилась партбилетом за принадлежность к «правому уклону» 102. Всего за причастность к оппозициям и нарушение партийной дисциплины было вычищено 10% исключенных (за бытовые проступки - 21,9%) 103. Вычищались «классово-чуждые», уличенные в обмане «двурушники», нарушители дисциплины, сомневающиеся в партийных решениях (вот они, правые), «перерожденцы, сросшиеся с буржуазными элементами», «карьеристы», «шкурники», «морально разложившиеся». Вслед за этой чисткой почти сразу началась новая - сталинский аппарат снова перебирал партийные кадры. Многие партийцы, вычищенные в 1933-1936 годах как «карьеристы», «шкурники» и т. п., вернутся на руководящие посты в конце тридцатых. Акому не повезет, тех расстреляют. Они «озлоблены», а значит, опасны.

Самое опасное теперь было - принадлежность в прошлом к оппозиции. Какую бы позицию человек ни занимал в прошлом, его причастность к оппозиции означала - склонен размышлять. Ачто если получив приказ, он вместо исполнения начнет размышлять?