Вожди и заговорщики

стране. Не заметив вредительства среди своих сотрудников, большевистские лидеры скомпрометировали себя. «Ошибка наших партийных товарищей состоит в том, что они не заметили глубокой разницы между троцкизмом в прошлом и троцкизмом в настоящем. Они не заметили, что троцкисты давно уже перестали быть идейными людьми, что троцкисты давно уже превратились в разбойников с большой дорогиБ Чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее они будут идти на более острые формы борьбыБ Ошибочно было бы думать, что сфера классовой борьбы ограничена пределами СССР» 112, - говорил Сталин. Оппозиция, таким образом, представляется как авангард мирового капитализма, проникающий в советское общество, в том числе и в ее правящую элиту. Разгром этого авангарда в ходе все обостряющейся классовой борьбы становится предпосылкой мировой победы. «Антитеррористическая» операция нависала своим острием над старой большевистской гвардией. Особенно резко Сталин выступал против процесса образования кланов в структуре ВКП (б): «Что значит таскать за собой целую группу приятелей?.. Это значит, что ты получил некоторую независимость от местных организаций и, если хотите, некоторую независимость от ЦК. Унего своя группа, у меня своя группа, они мне лично преданы» 113. Против саботажа местными кланами работы НКВД было направлено и выступление Н. Ежова на пленуме: «Ядолжен сказать, что я не знаю ни одного факта, когда бы по своей инициативе позвонили и сказали: «Тов. Ежов, что-то подозрителен этот человек, что-то неблагополучно в нем, займитесь этим человеком»… Чаще всего, когда ставишь вопрос об арестах, наоборот, защищают этих людей» 114.

Одним из важнейших итогов пленума стало согласие ЦКна арест Бухарина и Рыкова. Сталин готовился к уничтожению последнего интеллектуального центра, который сможет обеспечить управление хозяйством в случае отстранения Сталина от власти.

Перед арестом Бухарин оставил письмо будущим руководителям партии, которое его жена выучила наизусть. Отмежевавшись от оппозиционной деятельности после 1929 года, Бухарин видит причину происходящего кошмара в «адской машине НКВД», которая действует «в угоду болезненной подозрительности Сталина, боюсь сказать большеБ» 115Он объявил голодовку и пошел на пленум. Но там Бухарин все же пытался убедить Сталина: «Яведь ни

на что не претендуюБ» 116Ему не верили. Ежов, обвиняя правых в запирательстве, практически выдал суть сталинских опасений: «Они своим единомышленникам дают сигнал: «Продолжайте работать, конспирируясь больше; попадешь - не сознавайся» 117. Бухарина успокаивали, но отказывали ему в доверии. Такая обстановка. Осторожно защищать Бухарина решился лишь Н. Осинский. Остальные участники пленума демонстрировали Сталину свою лояльность, которая выражалась в нападках на правых. Бухарина перебивали около 50 человек. Они травили Бухарина, не понимая сути происходящего, надеясь хотя бы сейчас «вбить осиновый кол» в оппозицию и на этом закончить с репрессиями. Витоге обсуждения создали комиссию для выработки резолюции. Ежов предлагал высшую меру. Но Сталину было важно успокоить тайных сторонников правых, и решили пока даже не придавать Бухарина суду, а передать дело НКВД. Это означало арест.

Никто из присутствовавших не решился прямо выступить против политики террора. Шеболдаев, Постышев и другие региональные лидеры каялись за то, что «проглядели» врагов.

Ворошилов говорил: «Как т. Сталин нам указывает, многие уже решили почивать на лаврах» 118. При этом и сам Ворошилов, оказывается, «почивает». По дороге на пленум Каганович съязвил: «Посмотрим, как ты будешь себя критиковать, это очень интересно». Ворошилов ответил: «Но положение мое, Лазарь Моисеевич, несколько иное, чем положение, предположим ВашеБ у нас в рабоче-крестьянской Красной армии к настоящему моменту, к счастью или к несчастью, а я думаю, что к великому счастью, пока что вскрыто не особенно много врагов народа» 119. Ворошилов еще не знал, что через несколько месяцев будет участвовать в избиении командных кадров.

Присоединившись в целом к выводам Ворошилова, Молотов обратил внимание на необходимость дальнейшей проверки армейского хозяйства: «Если у нас во всех отраслях хозяйства есть вредители, можем ли мы представить, что только там нет вредителей?… Но у нас, к счастью, мало разоблачено вредителей в армии. Но мы все-таки должны и дальше проверять армию» 120. Да, армию будут проверять, но прежде всего политработников (об этом специально говорит Молотов), и прежде всего армейское хозяйство. Хотя и по поводу командных кадров есть упущения (проглядели нескольких троцкистов), но о чистке комсостава речь не идет. Этим кадрам вскоре предстоят большие дела. «Мы теперь ввязываемся в

с‹-

борьбу гораздо более крупного масштаба, чем когда бы то ни было» 121, - говорил Молотов о приближающейся войне, выражая и мнение Сталина.

Таким образом, на февральско-мартовском пленуме 1937 года Сталин и его соратники взяли курс на чистку партийно-государственных кадров от возможной «пятой колонны» в преддверии мировой войны. Упротивников сталинского режима оставались последние месяцы для того, чтобы что-то предпринять.

Два подхода

Сегодня в литературе господствует подход к событиям 30-х годов, который можно назвать юридическим. Суть его хорошо видна на примере определения, сделанного Комитетом партийного контроля при ЦККПСС, КГБ СССР и Институтом марксизма-ленинизма по итогам проверки в 1988 году дела «троцкистско-зиновь-евского центра»: «Установлено, таким образом, что после 1927 г. бывшие троцкисты и зиновьевцы организованной борьбы с партией не проводилиБ» 1Под борьбой с партией имеется в виду борьба с партийным руководством. Доступные сегодня документы показывают, что в 1928-1932 годах такая борьба велась.

Сразу оговорюсь, что юристы невиновны в возникновении подобного подхода, их дело - устанавливать чистоту доказательств вины в суде.

Однако автор этой книги - не юрист и не политолог, а историк. Ичисто юридические аргументы для него недостаточны. Беда, если только эти аргументы становятся базой выводов научных работ. Неправовые методы следствия в средние века не позволяют отрицать возможность существования в то время заговоров. Исторический подход требует критического анализа всех доступных источников, сравнения их достоверности с учетом объема информации, выходящего за рамки «дела». Исторический подход требует рассмотрения событий 30-х годов в неразрывной связи с историей идейно-политической борьбы 20-х.