Вожди и заговорщики

Спозиций сегодняшнего дня нельзя утверждать, что сталинские обвинения «доказаны в суде», но на этом основании также нельзя считать несуществующим антисталинское сопротивление с участием вождей идейных течений 20-х годов. Юридический подход искусственно расчленяет историю 20-х и 30-х годов, игнорируя реальное обострение социального противоборства, оцененное Сталиным как «обострение классовой борьбы». Какое может быть обострение классовой борьбы, когда капитализм разгромлен? Акак его может не быть, когда взбаламучены миллионные человеческие массы?

Стратегия Сталина - наиболее последовательное и грубое проведение марксистского социально-экономического централизма -

могла осуществиться только через преодоление сопротивления всех социальных слоев, насильственной трансформации всех структур страны в единую вертикаль власти. Все должно было сопротивляться этому процессу - личность крестьянина и рабочего, горизонтальные связи, сохранившиеся с начала века, и, наконец, сама правящая бюрократия. Потому что в финале начавшегося социального процесса сжатия власти она должна была сосредоточиться в единой точке. Вся классовая мощь бюрократии подчинилась бы центру абсолютной власти, а это противоречило интересам каждого отдельного слоя чиновников. Многомиллионные маргинальные массы сплачивались вокруг правящей верхушки, а часть общества с надеждой ждала крушения большевистского режима.

Разгром внепартийной оппозиции переносил центр политической борьбы внутрь партии. Сколько бы оппозиционеры ни каялись в ошибках, в стране не произошло ничего такого, что могло бы убедить их в успехе сталинской альтернативы. Подпольная оппозиция сохранялась и ждала удобного случая, чтобы остановить сталинскую альтернативу и отстранить от власти ее лидера. Вусловиях авторитарного и тем более тоталитарного режима это называется заговором.

Внутрипартийное подполье, как мы видели, контактировало с Троцким. Как лидер, он сохранял уважение не только со стороны тысяч руководящих партийцев, читавших троцкистский «Бюллетень оппозиции» и вспоминавших славное революционное прошлое, не только со стороны прежнего оппонента Бухарина, но и со стороны Сталина, который сделает Троцкого главным «гением зла» на открытых судебных процессах. Троцкий был «голосом оппозиции», потому что мог из своего далека излагать критическую точку зрения коммуниста на сталинскую политику. На процессах 30-х годов говорилось об обширных связях Троцкого в СССР. Были ли эти связи реальностью? Например, Троцкий отрицал, что знал своего «связника» Райха, упоминавшегося на процессах. Современные исследования показывают, что Райх был в контакте с Троцким и, следовательно, Троцкий скрывал реальные контакты с большевиками, оставшимися в СССР 2.

Троцкий оставался фактором политической жизни СССР. Между тем взгляды Троцкого в начале 30-х годов заметно менялись. Иначе после сдвигов первой пятилетки и быть не могло. Еще в 1930 году Троцкий заявил об индустриализации: «Разгон взят не по силам» 3.

Вмарте 1930 года, во время сталинского отступления на поле коллективизации, Троцкий, естественно, возложил на сталинскую фракцию ответственность за провал: «Все, что проповедовалось годами против оппозиции, якобы не признававшей этого - о «смычке», о необходимости правильной политики по отношению к крестьянству, вдруг оказалось забыто, или, вернее, превращено в свою противоположностьБ Как уже не раз бывало в истории хвостизм превратился в свою противоположность - в авантюризм» 4.

Разногласия Троцкого с правой оппозицией перед лицом сталинского «скачка» становились непринципиальными. Троцкий требовал более научного планирования вместо волюнтаристских рывков, выступал за демократизацию внутрипартийного режима: «Задачи правильного распределения производительных сил и средств могут быть разрешаемы только путем постоянной критики, проверки, идейной борьбы различных группировок» 5. Оказавшись за рубежом, Троцкий стал даже выступать за допущение к хозяйственным дискуссиям трудящихся. Конечно, небольшевистские массы не должны были иметь отношение к выбору стратегии развития страны. Но в масштабе своих предприятий и местностей они тоже могли вставить свое слово. Политические разногласия наиболее явно разводили Сталина и оппозицию: абсолютный централизм, тоталитаризм и монолитность власти против внутрипартийного плюрализма и умеренного авторитаризма.

Экономически оппозиция стремилась сохранить огосударствление экономики, которое считала дорогой к социализму. Но поскольку в реальности государственное хозяйство не улучшило жизни трудящихся, идти к социализму предполагалось более осторожно. После первой пятилетки Троцкий, как и Бухарин, выступал за упорядочение хозяйства, инвентаризацию, направление ресурсов на улучшение положения рабочего класса (Бухарин делал акцент на крестьянстве). Это означало бы конец форсированной индустриализации. Собственно, и Сталин уже перешел от форсированного этапа к наведению порядка в экономике во второй пятилетке. Но Троцкий считал, что сталинское руководство и связанные с ним слои бюрократии должны нести ответственность за произошедшее. Необходимо «отделение здорового от больного, очистка от мусора и грязи» 6в бюрократических коридорах. И, конечно, необходимо «выполнить последний настойчивый совет Ленина - убрать Сталина» 7. Вэтом контексте требование Троцко-

го звучит как чисто политическое. Но после того как требование «убрать Сталина» будет повторяться оппозиционными группами, Сталин станет трактовать его как террористический призыв.

В октябре 1933 года Троцкий отказывается от борьбы за изменение партийного режима легальным политическим путем: «Для устранения правящей клики не осталось никаких нормальных, «конституционных» путей. Заставить бюрократию передать власть в руки пролетарского авангарда можно только силой» 8. Это означало начало подготовки антисталинской революции или переворота. При этом революция не должна была сломать «социалистические элементы хозяйства» и структуры «диктатуры пролетариата», которые, по мнению Троцкого, все еще сохранялись в СССР наряду с бюрократической диктатурой, политический аппарат которой ничем не отличается от фашистского. «Как и в странах фашизма, толчок к революционному движению советских рабочих дадут, вероятно, внешние события» 9, - говорилось в документах IV Интернационала, организованного Троцким. Издесь- надежды на «мировые развязки», на приближение войны, на поражение Сталина. Из подобных высказываний (а возможно - и более откровенных разговоров троцкистов в узком кругу) Сталин сделал вывод, что Троцкий готов приложить руку к этому поражению.